Войти в тень - Ольга Волоцкая

Теперь от поверхности мы находились, если не считать наземные шесть этажей, то как раз на шестом подземном. Опять центр.

Коридор, в который мы вышли, был отделан так же эргономично, как и лифт. Серые гладкие стены, «украшенные» только лишь пятью параллельными зеркальными полосами-коробами, вделанными вровень со стеной и, видимо, закрывающими какие-то коммуникации. Располагались они по одной ближе к потолку и полу и три посредине. Белый пол с синтетическим покрытием, какие делают обычно в больницах и некоторых государственных учреждениях, где особый интерьер не имеет смысла. Ламповая лента тянулась посередине потолка, ярко светясь там, где стояли мы, и затухая дальше. Все тот же фотоэлемент, очевидно.

Борис непринужденно взмахнул рукой, приглашая нас вперед.

– Рад видеть вас в сердце замка, господа. Основная наша работа будет происходить именно здесь.

И пошел вперед, рассказывая нам тот минимум, что нужно было узнать прямо сейчас.

– Конечно, для боевых тренировок придется спускаться поглубже, но не думаю, что это будет слишком часто. Вот для вас лично, возможно.

И, к моему удивлению, на последней фразе он кивнул в сторону Оскара. Я-то ожидал, что, как всегда, на первом плане в этой области выступит Джонас, а вот и нет. Мне показалось, что О'Келли и сам был несколько ошеломлен подобной информацией.

А Борис, мягко вышагивая по полу, продолжал:

– Здесь мы начнем пока с вопросов тактики и стратегии. К тому же надо взять вашу кровь на анализ для будущего мутагена-прикрытия и других препаратов. Точность должна быть во всем.

Мне показалось, или при словах «взять кровь» его глаза как-то нехорошо блеснули?

– Предстоит большая работа, очень большая и очень сложная. А самое сложное – это то, что ее надо сделать быстро. Вы меня понимаете?

– Конечно. – Оскар старался быть невозмутимым, особенно после того, как его огорошили известием насчет его личных боевых тренировок.

Не то чтобы Стаковски не умел драться. Насколько мне известно, как минимум, хорошая школа кендо у него была. Но я просто никогда не видел, чтобы оракул дрался с кем-нибудь в рукопашную. Обычно он просто стрелял на поражение. Да и насчет кендо я узнал случайно, еще когда мы в первый раз приехали на базу Кайто. Там, на берегу моря, я и увидел, что умеет наш босс. Почти весь месяц, когда я успевал проснуться в то же время, что и Оскар, я мог наблюдать танец выверенно точных движений на предрассветном морском берегу. А там было на что посмотреть.

– Сюда, пожалуйста.

Занятый своими мыслями и воспоминаниями, я и не заметил, как мы пришли.

Борис прижал ладонь к блестящей пластине замка около прямоугольного контура двери на правой стороне коридора. Несколько подобных контуров мы уже проходили. Автоматика сработала на папиллярный и, возможно, даже генетический пароль, и дверь, проявившись, отъехала в сторону. А я подумал, что такой замок, пожалуй, даже сложнее вскрыть, чем голосовой, тот хотя бы можно было подделать или тупо сломать частотными колебаниями.

Мы вошли в обширное помещение, представляющее собой нечто вроде оперативного центра. Вампиров здесь оказалось гораздо больше, чем мы привыкли видеть со вчерашнего дня.

В левой стороне было что-то наподобие вычислительного зала, там располагалось не меньше двадцати компьютерных установок стационарной мощности. Большая часть из них была занята. В правой же был установлен большой стратегический стол-пульт, над которым уже вращались несколько экранов. За этим столом и сидели наши знакомые.

Эрика и Оливер стояли спиной к нам и, склонившись голова к голове, что-то обсуждали, изредка привлекая в качестве фона или доказательств выкладки, проявляющиеся на небольшом экране, развернутом на двоих. Аррель и Алан во главе стола были заняты самым большим пультом, что-то на нем подстраивая. Что именно – пока не было видно. Агнесс и Сальваторе, кажется, просто флиртовали в ожидании своего времени. Хотя Сальваторе и прокручивал на маленьком экранчике какие-то картинки, очень напоминающие генетические цепочки.

Когда мы вошли, работа замерла. Все, кто были на тот момент в комнате, с жадностью уставились на нас. И если я знал, что жадность шестерых Мастеров была скорее жадностью до новой информации и наших возможностей, то все остальное я безошибочно определил как голод, и ничто иное.

– Оскар, если нас сожрут, прошу выплатить мне двойную компенсацию вместо обычной. – Я старался шутить, хотя подозревал, что если бы говорил вслух, мой голос бы меня выдал. А кто остался бы спокойным, когда его с близкого расстояния сверлят минимум пятнадцать пар голодных вампирских глаз?

– Ну, тогда мне новый ноут и два месяца профилактория, – в этот раз Кай решил меня поддержать.

Нам было и правда очень не по себе.

Я почувствовал, как Джонас напрягся. Только я, пожалуй, знал, что еще перед отъездом с курорта он удосужился посеребрить и освятить в местном католическом соборе оба своих любимых ножа. Но я совершенно не был уверен, подействует ли это на них. И что вообще на них действует? С солнцем вот уже промашка вышла. А еще эти ранги. Запутаешься, кого чем бить.

Стоя сбоку от нас, Борис среагировал на неадекватность ситуации по-своему. Сверкнув глазами в сторону компьютерной половины зала, он прошипел что-то на непонятном языке, как ночью на лестнице, и внимание с левой стороны комнаты немедленно потухло – все снова уткнулись в экраны. Но и нескольких мгновений мне хватило, чтобы еще раз понять – наши жизни здесь немного дороже, чем бутылка вина, и если бы не власть Мастеров, то нам бы пришлось ой как туго.

Если бы не Мастера и их проблемы, нас бы здесь вообще не было! – напомнил я себе.

Мы подошли к столу, и Аррель пригласил всех устраиваться. По легкому напряжению за спиной я понял, что включился силовой защитный экран, разделяющий комнату на две части. На ментальном уровне такое нельзя спутать ни с чем.

Личные голоэкраны немедленно были свернуты, чтобы не мешать основному.

Огромное полотнище развернулось перед нами. Подробнейшая карта местности и несколько колонок сопутствующей информации. Аррель с удовольствием потер руки и улыбнулся всем присутствующим.

– Ну что ж. Начнем, пожалуй, с общего плана действий.

После очередного введения препаратов страшно раскалывалась голова и хотелось заснуть вечным сном, лишь бы оно все закончилось.

После того, как неделю назад у нас взяли пробы крови, через пару дней уже было предложено вводить препарат, чтобы вызвать у нас так называемую маскировочную кратковременную мутацию. Спасибо дорогому Сальваторе! Ругаться я мог, уже находясь в любом состоянии, даже во сне. Да и плотное общение изо дня в день убивает даже самый закоренелый пафос и пиетет в отношениях. Это поначалу я дергался на каждое движение или слово. Но после первой полосы препятствий я уже смог объяснить Борису на чистом немецком, где я видел его больную фантазию и логические выкладки, причем не особо стесняясь в выражениях. Джонас тогда посмотрел на меня очень заинтересованно. Такого взрыва красноречия он у меня давно не видел. Я, конечно, понимал, что все это делается исключительно для нашего блага, но в самом процессе помнить об этом становилось все сложнее.