Обращаться с осторожностью - Джоди Линн Пиколт

сидела неподвижно в инвалидном кресле.

— Марин, — прошептала я.

— Не сейчас.

— Марин, у меня звонит телефон.

Она наклонилась ко мне:

— Если вы возьмете телефон, вместо того чтобы смотреть фильм, жюри присяжных решит, что вы бессердечная.

Я подложила руки под колени, все больше и больше нервничая. Может, жюри решит, что я не могу смотреть? Телефон перестал вибрировать, но через секунду начал снова. На экране я видела тебя на физиотерапии, ты шла вперед, к мату, закусив губу. Телефон снова завибрировал, и я чуть ли не вскрикнула.

А что, если ты упала? Что, если медсестра не знала, что делать? А что, если это серьезнее обычного перелома?

Я услышала позади себя всхлипывание, женщины открывали сумочки и искали салфетки. Я видела, как привлекли внимание судьи твои слова, твое эльфийское личико.

Телефон снова зажужжал, электрошок для моего организма. На этот раз я достала мобильник из кармана и увидела сообщение. Спрятала телефон под столом и открыла сообщение.

УИЛЛОУ ПЛОХО — ПОМОГИ.

— Мне нужно уйти, — шепнула я Марин.

— Через пятнадцать минут… Нельзя сейчас отступать.

Я снова посмотрела на экран, и мое сердце бешено застучало. Плохо? Как? Почему медсестра ничего не делала?

Ты сидела на мате, по-лягушачьи сложив ноги. Над тобой висело красное кольцо. Ты поморщилась, потянувшись к нему. Можем мы остановиться?

Давай же, Уиллоу, я знаю, что ты сильнее этого… обхвати кольцо и сожми.

Ты постаралась ради Молли. Но по твоим щекам заструились слезы, а из груди вырвался резкий вскрик. Прошу, Молли… можно мне остановиться?

Телефон снова завибрировал. Я накрыла его ладонью.

А потом на мате рядом с тобой появилась я, взяла на руки, покачала и сказала, что все улажу.

Если бы я обратила внимание на окружающих, то увидела бы, что все женщины в жюри присяжных рыдали, а также несколько мужчин. Я бы увидела телевизионные камеры, которые снимали это и готовили для вечерних новостей. Я бы увидела, как судья Геллар закрывает глаза и качает головой. Но как только экран потух, я сорвалась с места.

Все смотрели на меня, пока я бежала по ряду, распахивая двойные двери. Возможно, люди решили, что меня переполнили эмоции или я не могла смотреть на тебя в цветном кино. Как только я протолкнулась мимо судебных приставов, то нажала на кнопку вызова на телефоне.

— Амелия? Что случилось?

— Она истекает кровью! — в истерике рыдала Амелия. — Повсюду кровь, она не двигалась и…

Вдруг на линии раздался незнакомый голос:

— Это миссис О’Киф?

— Да…

— Я Хал Чен, сотрудник отделения неотложной помощи…

— Что с моей дочерью?!

— Она потеряла много крови, это все, что мы знаем. Можете подъехать в больницу Портсмута?

Не знаю, успела ли я ответить «да». Я даже не попыталась что-то сказать Марин. Просто побежала через холл, вылетела из дверей. Протолкнулась мимо репортеров, застав их врасплох, а они вовремя устремили свои камеры на женщину, которая бежала из здания суда и направлялась к тебе.

Амелия

Когда я была очень маленькой и за окном ночью бушевал ветер, я не могла уснуть. Папа приходил и говорил, что наш дом не из соломы или прутиков, что он кирпичный, а значит, его не сдует, как было известно трем поросятам. Вот чего не понимали поросята: большой злой волк был лишь началом их проблем. Самая большая угроза находилась в доме, невидимая для всех. Никакого радона или угарного газа, а всего лишь три разные личности в одном тесном пространстве. Разве мог поросенок-лентяй, который построил дом из соломы, поладить с требовательным поросенком-каменщиком? Вряд ли. Могу поспорить, что если бы сказка продолжилась на десять страниц, то все три поросенка захотели бы перерезать друг другу глотку и в итоге дом взлетел бы на воздух.

Когда я ударила в дверь ванной ногой, как ниндзя, она поддалась на удивление легко, но опять же — у нас был старый дом, косяк треснул. Ты лежала в поле видимости, но я не видела тебя. Как я могла, если повсюду была кровь?

Я закричала, а потом вбежала в ванную и сжала твои щеки:

— Уиллоу, очнись! Очнись!

Это не помогло, но твои руки дернулись, и из ладони выпало мое лезвие.

Сердце забилось чаще. Ты видела меня вчера, когда я делала надрез, я так разозлилась, что даже не проверила, спрятала ли бритву на место. Что, если ты скопировала то, что увидела?

А значит, все это моя вина.

На твоем запястье был порез. Я перешла на истеричные рыдания. Я не знала, надо ли зажать рану полотенцем, чтобы остановить кровь, или позвонить в «скорую», или позвонить маме.

Я сделала все сразу.

Когда приехали спасатели и «скорая», они забежали наверх, их ботинки громко стучали по полу.

— Осторожнее! — выкрикнула я, застыв в дверном проеме ванной. — У нее болезнь хрупких костей. Если вы ее передвинете, то может быть перелом.

— В противном случае она истечет кровью, — буркнул спасатель.

Поднялся сотрудник «скорой» и закрыл мне обзор.

— Расскажи, что произошло.

Я так сильно плакала, что глаза опухли, не желая открываться.

— Не знаю. Я учила уроки в спальне. Была еще сиделка, но она ушла домой. А Уиллоу… Она… — Из носа текло, слова путались. — Она была в ванной очень долго.

— Как долго? — спросил спасатель.

— Может минут десять… пять?

— Так сколько именно?

— Не знаю, — всхлипнула я. — Я не знаю.

— Откуда у нее бритва? — спросил спасатель.

Я сглотнула ком в горле и заставила себя посмотреть на него.

— Понятия не имею, — соврала я.

Бакл: пирог с одним слоем, где ягоды утопают в тесте.

Когда у тебя нет того, что нужно, стоит захотеть то, что есть. Это было первым правилом колонистов, которое они запомнили, приехав в Америку и обнаружив, что они не могут сделать трюфели и пудинги, которые так любили в Англии, поскольку таких ингредиентов не было на месте. Это открытие привело к множеству нововведений. Поселенцы стали использовать сезонные фрукты и ягоды для приготовления более быстрых блюд, которые подавали на завтрак или даже на обед. У них появлялись новые названия: «бакл» и «грант», «крамбл» и «кобблер», рассыпчатый «крисп», яблочный пудинг «Браун Бетти», «сонкер», пирог-перевертыш «сламп» и «пандауди». О происхождении этих названий написаны книги: «грант» — от звуков приготовляемых фруктов. Луиза Мэй Элкотт с любовью называла свой родной дом в Конкорде, штат Массачусетс, «Яблочный сламп», однако некоторые странные названия так и не нашли объяснения.

Например, «бакл».

Может, он назван так, потому что верхушку посыпают кондитерской крошкой,