Алые сердца - Тун Хуа

– Что же тут произошло? – с улыбкой поинтересовался у Миньминь наследный принц.

Искоса взглянув на него, девушка живо пояснила звонким голоском:

– Что произошло? Неужели наследный принц не смотрел? Мы состязались в искусстве верховой езды, она победила, а я проиграла!

Столкнувшись с подобным отпором от Миньминь, девушки благородного происхождения, на которую у него к тому же не было видимых причин гневаться, наследный принц стушевался и с улыбкой сказал четвертому и восьмому принцам:

– У меня еще есть кое-какие дела, так что я пойду.

Кивнув на прощание четвертому принцу, он бросил короткий взгляд на тринадцатого и ушел вместе со своей свитой.

Глядя на удаляющегося наследника престола, девятый принц показал Миньминь большой палец и со смехом сказал:

– Гэгэ – истинная дочь степей, даже наследного принца поставила на место.

Миньминь посмотрела на него так пристально, что мне пришлось торопливо потянуть ее за рукав и спросить:

– О чем господин Суван Гувалгия может говорить с Его Величеством?

Принцы тоже настороженно прислушались.

Миньминь шла, опустив голову, и думала о чем-то. Ее лицо постепенно приобрело алый оттенок, и она, покосившись на тринадцатого принца, потащила меня за собой, подальше от них. Принцы сперва ошеломленно взглянули на нас, но тут же перевели смеющиеся взгляды на тринадцатого. Лишь во взгляде девятого принца, в отличие от других, сквозила холодная усмешка.

Приблизившись к моему уху, Миньминь прошептала:

– Я думаю, что отец решил, будто мы с тобой соперничали из-за тринадцатого принца. Поэтому он не дал Его Величеству и дальше расспрашивать тебя, боясь, что это выплывет наружу при всем честном народе и тебе захочется провалиться сквозь землю от стыда.

Мое сердце тут же успокоилось. Заключив, что ошибочное представление в любом случае лучше правды, я засмеялась:

– Но ведь твой отец прав, разве не в этом было все дело? Если бы нет, то разве ты разозлилась бы так сильно?

Миньминь, с сердитым лицом, принялась меня щекотать:

– И почему у тебя вечно что в голове, то и на языке?

Хохоча, я бросилась от нее прочь, и девушка кинулась за мной вдогонку. Я торопливо спряталась за спину тринадцатого принца и, высунув голову, задорно сказала:

– Моя добрая гэгэ, ты же не делаешь ничего плохого, так почему боишься, когда об этом кто-то заговаривает? Так ты выдаешь себя с головой!

Злая и смущенная, Миньминь топнула ногой.

– Прячешься за спинами других, – крикнула она. – Разве ты можешь называть себя храброй после этого?

– Я лишь слабая девушка, – ответила я, хихикая. – И я никогда не хотела быть храброй, зато спряталась за спиной другого храбреца.

Тринадцатый принц со смехом вытянул меня из-за своей спины и подтолкнул к Миньминь со словами:

– Я не собираюсь соответствовать титулу, которым ты меня наградила. Разберись с ней, как тебе будет угодно, без всяких церемоний.

Видя, что тринадцатый принц встал на ее сторону, Миньминь вся засветилась от счастья. Затем она действительно без всяких церемоний потерла ладони и, издав громкий вопль, кинулась лихорадочно щекотать меня, добираясь до ребер и подмышек.

Я от природы не выносила щекотки, поэтому быстро отскочила и крикнула, давясь от хохота:

– Добрая гэгэ, прекрати безобразничать, мне еще нужно сказать тебе кое-что серьезное!

Миньминь же не обращала на мои слова никакого внимания и продолжала гоняться за мной.

От смеха у меня подкашивались ноги. Не в состоянии больше бежать, я снова приблизилась к тринадцатому принцу:

– Ты не можешь просто стоять и смотреть, наслаждаясь спектаклем! Ты дразнил меня, вот я и тебя заставлю поучаствовать.

Тринадцатый принц быстро перебежал под защиту четвертого принца и пошел рядом с ним, с улыбкой отвечая:

– Я и так сегодня из-за тебя настрадался и вовсе тебя не дразнил, а ты еще осмеливаешься дразнить меня?

Миньминь снова подбежала ко мне. Науськиваемая тринадцатым принцем, она все больше входила в раж. У меня уже действительно не было сил убегать. Наткнувшись на смеющийся взгляд четвертого принца, я, подсознательно не желая приближаться к нему, потянула за рукав четырнадцатого, заставляя его загородить меня от Миньминь, и взмолилась:

– Я должна сказать тебе кое-что важное, прекрати.

Не придавая значения моим словам, Миньминь протянула ко мне руку, но четырнадцатый принц, смеясь, заслонил меня:

– Она только что пережила страшное потрясение, гэгэ, окажите снисхождение на этот раз.

Миньминь попыталась пробраться с одного бока, с другого, но четырнадцатый принц всякий раз преграждал ей путь. Прячась за его спиной, я смотрела на девушку и довольно улыбалась, а тринадцатый принц крутился поблизости, подзуживая ее продолжать. В конце концов Миньминь не выдержала и рассмеялась.

– Поглядите на этих двоих, – сказала она тринадцатому принцу, указывая пальцем на нас с четырнадцатым. – Я не могу понять, они одурачили меня в прошлом году или же дурачат сейчас?

– Если бы ты видела, как они сцепляются, будто бойцовые петухи, тебя бы такое не удивляло, – прыснул тринадцатый.

– А такое правда бывало? – заинтересовалась девушка.

– Как раз несколько месяцев назад, – улыбнулся тринадцатый принц, – я видел, как они кричали друг на друга, красные, что цветки сливы. А кое-кто даже плакал…

– Тринадцатый брат!

– Тринадцатый принц!

Мы с четырнадцатым закричали одновременно, но его возглас неожиданно прозвучал с искренней мольбой. Примирительно махнув рукой, тринадцатый с улыбкой отступил:

– Ладно, не буду рассказывать. Рассердить четырнадцатого принца означает рассердить также восьмого и девятого, а я со всеми тремя не справлюсь.

Его слова вызвали всеобщий смех. Наверное, из-за того, что тринадцатый принц, помогая четырнадцатому, помог и восьмому с девятым, обе стороны счастливо поладили, и теперь действительно чувствовалось, что все они – братья.

Я покосилась на тринадцатого принца:

– Ты и так немало наговорил. В детстве ты тоже творил много недостойных делишек, и я обязательно как-нибудь расскажу о них Миньминь-гэгэ.

– Когда? – тут же загорелась она. – Я сейчас свободна!

Мы все ошеломленно застыли. Мы давно привыкли разговаривать, причудливо перемешивая правду и ложь, и не ожидали, что Миньминь окажется настолько простодушной. Отмерев, мы покатились со смеху, и даже четвертый принц слегка изогнул губы в улыбке. Миньминь стояла вся красная, да и тринадцатый принц выглядел сконфуженным.

Я подошла к Миньминь и дернула ее за руку.