Человек на все рынки: из Лас-Вегаса на Уолл-стрит. Как я обыграл дилера и рынок - Эдвард О. Торп

Другой знакомый мне инвестор организовал свой портфель стоимостью в несколько миллионов долларов так, чтобы получать прибыль, соответствующую тем суммам, которые он собирался тратить. Соответственно, его портфель состоит в основном из краткосрочных и среднесрочных облигаций, за которые он платит немалый подоходный налог. Как ни странно, он считает, что может тратить только прибыль, получаемую в виде дивидендов и процентов, а рост основного капитала не кажется ему столь же реальным. Я безуспешно пытался убедить его в том, что более высокий совокупный доход (с учетом налогов) принесет ему и больше денег, которые можно потратить, и больше денег, которые можно сохранить, независимо от того, как идет распределение между реализованным доходом и нереализованными капитальными прибылями или убытками. Он даже не рассматривал возможность владения акциями, подобными Berkshire Hathaway, по которым никогда не выплачиваются дивиденды и, следовательно, не получается никакого «дохода». Инвесторы довольно часто предпочитают реализованный доход совокупной прибыли (экономическому доходу), и это предпочтение обходится им недешево.

Инвестор, не ленящийся немного подумать, а также поработать впоследствии над своими инвестициями, может проверить много разных идей. Например, в последние несколько лет существовало устойчивое обратное соотношение между средним отношением цены к доходу (Ц/Д) для индексов акций, подобных S&P 500, и суммарной прибылью от такого индекса в течение нескольких следующих лет. Говоря упрощенно, высокое значение Ц/Д означает, что данные акции переоценены и, по всей вероятности, не будут сильно расти, а низкое значение Ц/Д – наоборот. Инвестор, работающий с разными классами активов, может использовать эту зависимость, уменьшая долю вложений в акции при увеличении значения Ц/Д по сравнению с историческим уровнем и вкладывая в акции больший капитал при его снижении.

Я предпочитаю использовать показатель, обратный Ц/Д, то есть отношение дохода к цене, которое иногда обозначают Д/Ц, но, может быть, более точно было бы назвать его коэффициентом доходности. Например, когда Ц/Д равно 20, показатель доходности равен 1/20, то есть 5 %. Инвестор, владеющий акциями индекса S&P 500, может считать их низкоразрядными долгосрочными облигациями и сравнивать коэффициент доходности этих «облигаций» с совокупным доходом каких-либо типичных настоящих облигаций – например, долгосрочных казначейских бумаг или корпоративных облигаций определенного разряда. Когда коэффициент доходности индекса акций имеет исторически высокое значение по сравнению с таким облигационным ориентиром, инвестор продает часть своих облигаций и покупает акции. Когда доходность облигаций превышает доходность акций, он снова переводит свои деньги из акций в облигации.

Акции продаются благодаря позитивной информации: чудесное новое изделие, которое должно произвести настоящую революцию, монополия, контролирующая целую отрасль и устанавливающая цены в ней, открытие богатейшего месторождения минералов и тому подобное. Услыхав такую историю, осторожный инвестор должен задать ключевой вопрос: при какой цене покупка акций этой компании остается выгодной? Какую цену следует считать слишком высокой? Предположим, что, проанализировав финансовые отчеты компании, методы управления ею, бизнес-модель и перспективы, вы заключили, что ее акции имеет смысл покупать по 40 долларов – что эта цена не только позволяет ожидать достаточной избыточной прибыли с учетом рисков, но и обеспечивает достаточный запас прочности на случай наличия в вашем анализе ошибок. Допустим также, что вы заключили, что при цене 80 долларов за акцию ожидаемая прибыль недостаточна и акции, вероятно, переоценены. Обычно вы не станете инвестировать в акции, торгующиеся по цене, превышающей установленную вами покупную цену, но если внимательно следить сразу за многими компаниями, время от времени могут возникать привлекательные условия для покупки. Разрыв между вашей «покупной» ценой и уровнем «вероятной переоценки» (в данном примере – между 40 и 80 долларами), по всей вероятности, будет более узким у хороших, опытных инвесторов, что позволяет им действовать в большем числе ситуаций и с большей уверенностью.

Стоимость фондового рынка США составляла в конце 2014 года чуть больше трети суммарной стоимости рынков всего мира. Аргументы в пользу инвестиций в акции сразу нескольких стран сводятся к обычным преимуществам диверсификации – уменьшению риска при заданном уровне прибыли. Результаты этой стратегии бывали разными: она превосходно работала в 1970–1986 годах и посредственно с 1987 по 2015 год[304]. В последние годы, особенно в периоды кризисов, мировые рынки проявляют тенденцию к гораздо большей синхронности с рынком американским в связи с глобализацией информации, обеспеченной новой технологией, и эффективность диверсификации с точки зрения снижения рисков уменьшилась.

Большинство американских семей владеют своими домами. Для многих из них этот дом составляет большую часть семейного состояния. Можно ли считать его удачной инвестицией? В 1952 году мой дядя вместе со своей женой заплатили 12 тысяч долларов за маленький одноэтажный оштукатуренный деревянный дом в рабочем городе Торранс, Калифорния. В 2006 году, вблизи пика пузыря недвижимости, который приобрел в Калифорнии особенно большой размах, дядя продал свой дом. Несмотря на упадок района, превратившегося за это время в полубандитский, и на солидный возраст самого дома, после вычета налогов и комиссионных дядя получил около 480 тысяч чистой выручки. За 54 года его вложение увеличилось в сорок раз, что соответствует росту по формуле сложных процентов со ставкой 7 % годовых. Кроме того, ежегодные издержки в несколько процентов – налог на недвижимость и расходы на содержание дома – были ниже, чем была бы плата за аренду аналогичного жилья.

Хотя таких историй существует множество, моему дяде повезло. По данным экономиста Роберта Шиллера, средние цены на американское жилье, взятые с учетом инфляции, росли с 1890 по 2004 год приблизительно на 0,4 % в год, причем в более поздней части этого периода, с 1940 по 2004 год, скорость их роста составляла 0,7 %[305]. Из этого следует, что рыночная прибыль не может быть главной причиной приобретения дома в собственность[306]. С финансовой точки зрения аренда может быть приблизительно столь же целесообразна. Однако вас могут привлекать – как привлекают они меня – не исчисляемые в деньгах преимущества домовладения: вы становитесь сами себе хозяином и можете вносить изменения и усовершенствования без предварительного согласия владельца жилья. Если вы получите ипотеку с фиксированной ставкой или сможете полностью выплатить стоимость жилья, вы получаете гарантированную возможность контролировать свои будущие ежемесячные расходы.