Советские танковые армии в бою - Владимир Дайнес

Большие потери войск армии были негативно восприняты в Генштабе Красной Армии. Вот что говорилось в директиве № 13551, направленной 13 августа командующим войсками Центрального фронта и 3-й гвардейской танковой армией:

«По данным Генштаба, танковая группа 3 г. ТА в количестве 110 танков 10.8 в боях за выс. 264, 6 потеряла 100 танков, т. е., по существу, была уничтожена противником. Этот из ряда вон выходящий случай произошел в условиях общего отхода противника и отсутствия у него заранее подготовленной обороны. При этом наша танковая группа была уничтожена противником, проникнув всего на 2–3 км в его глубину, т. е. ей могла бы быть оказана всяческая помощь. Гибель такого большого количества наших танков в течение нескольких часов свидетельствует не только о полном отсутствии взаимодействия 3 гв. ТА и 13 А, но и о бездействии указанных командармов, бросивших танки на произвол судьбы без всякой поддержки. Для доклада народному комиссару обороны прошу назначить расследование и результаты донести в Генштаб»[520].

В целом же потери войск 3-й гвардейской танковой армии с 28 июля по 12 августа составили 7729 человек, в том числе 2061 убитый, 350 танков, 5 САУ, или 42 % от общего количества боевых машин[521]. По другим данным, армия потеряла 60,3 % танков Т-34 и 72,9 % танков Т-70[522]. Генерал армии Рокоссовский, учитывая большие потери войск 3-й гвардейской танковой армии, решил вывести ее из боя и сосредоточить в районе Сухое, Торохово, Апальково. В 2 часа ночи 12 августа в штаб армии поступил приказ об ее подчинении командующему 13-й армией.

К.К. Рокоссовский в своих мемуарах, оценивая действия 3-й гвардейской танковой армии и ее командующего генерала П.С. Рыбалко, писал: «Командиром он был хорошим, боевым и решительным. Но ни он, ни его подчиненные еще не успели оправиться после трудных боев на Брянском фронте. Именно поэтому, несмотря на все усилия, танкистам не удалось преодолеть сопротивление противника. Чтобы избежать неоправданных потерь, я обратился в Ставку с просьбой вывести танковую армию Рыбалко в резерв»[523].

Эта просьба была удовлетворена. 13 августа директивой № 40202 Генштаба 3-я гвардейская танковая армия (без 7-го гвардейского механизированного корпуса) со всеми частями усиления, обеспечения и тыловыми учреждениями выводилась из состава Центрального фронта в резерв Ставки ВГК. Армия должна была к утру 17 августа сосредоточиться в районе Курска. Все танки и САУ предписывалось оставить в составе Центрального фронта, а 7-й гвардейский механизированный корпус передать 2-й танковой армии[524]. На этом завершилось участие войск 3-й гвардейской танковой армии в Орловской наступательной операции. К 1 сентября намечалось доукомплектовать ее до штатов личным составом, танками, вооружением, автотранспортом и всеми видами имущества[525].

Особенностями применения 3-й гвардейской танковой армии в операции «Кутузов» являлись: неоднократное изменение ей боевых задач; частые перегруппировки; осуществление прорыва вражеской обороны самостоятельно или во взаимодействии с общевойсковыми армиями.

(26 августа – 30 сентября 1943 г.)

Поражение войск групп армий «Центр» и «Юг» под Курском создало благоприятные предпосылки для нового большого наступления Красной Армии. Замысел Ставки ВГК, как говорилось ранее, состоял в том, чтобы в летне-осенней кампании нанести главный удар на юго-западном направлении с целью освобождения Донбасса и богатых районов Украины. Для достижения этой цели планировалось привлечь войска Центрального, Воронежского, Степного, Юго-Западного и Южного фронтов. На юге сухопутным войскам должна была содействовать Азовская военная флотилия. Одновременно войска Западного и левого крыла Калининского фронтов, а также Брянского фронта должны были наступать на смоленском и брянско-гомельском направлениях с целью лишить противника возможности перебрасывать силы на Украину. На юге предполагалось очистить от врага Таманский полуостров и овладеть плацдармами на Керченском полуострове.

Составной частью новой кампании должна была стать Черниговско-Полтавская стратегическая наступательная операция, включавшая Черниговско-Припятскую, Сумско-Прилукскую и Полтавско-Кременчугскую фронтовые наступательные операции.

Проведение Сумско-Прилукской операции было возложено на войска Воронежского фронта, которые к 6 сентября 1943 г. рассекли 4-ю танковую армию противника на отдельные изолированные группы. Они вынуждены были отходить частью сил к киевским переправам, а частью – к переправам у Канева (южнее Киева). Учитывая важность киевского направления, Ставка ВГК вечером того же дня директивой № 30184 приняла решение усилить Воронежский фронт 3-й гвардейской танковой армией в составе 6-го и 7-го гвардейских танковых и 9-го механизированного корпусов[526]. В соответствии с директивой № 40690 Генштаба от 6 сентября армия с частями боевого обеспечения, учреждениями обслуживания и армейскими тылами должна была к 15 сентября своим ходом сосредоточиться в районе Сумы, где войти в состав Воронежского фронта. Марш требовалось совершать только ночью, запрещалось ведение переписки по вопросам передислокации, а все вопросы следовало решать только через Генштаб[527]. Согласно директиве № 40708 Генштаба от 8 сентября танки и тяжелую матчасть требовалось отправить по железной дороге из района Курска с 6 часов 8 сентября по 16 сентября, а 9-й механизированный корпус – из района Тулы с 6 часов 8 сентября по 15 сентября[528].

К этому времени в 3-й гвардейской танковой армии насчитывалось 38,3 тыс. человек, 605 танков (в том числе 450 Т-34), 83 САУ, 137 бронемашин, 59 орудий, 44 противотанковые пушки и 245 минометов[529]. По другим данным, в армии насчитывалось 700 танков и САУ, что составляло около 70 % бронетанковой техники, имевшейся в Воронежском фронте[530]. До 70–80 % механиков-водителей, прибывших вместе с танками, имели не более 5–8 часов практического вождения. Это потребовало организации их доподготовки. В танковых бригадах отсутствовали полагающиеся по штату трактора, в автотранспортных батальонах вместо 459 грузовых автомобилей, полагающихся по штату, имелось всего 318 исправных машин. Армия располагала 3,7 заправками дизтоплива и 1,9 заправками автобензина, 2–3 боекомплектами боеприпасов и 20–25 сутодачами продовольствия[531].