Каменный город - Дарья Сычева

– Да, взрослые дядьки тоже плачут, – криво усмехнулся Бивис и поспешил вытереть глаза, когда понял, что Киана стоит рядом. – Извини.

– Не предо мной ты должен извиняться, – Киана протянула Бивису фотографию. – Он тоже по ней скучает, хоть и помнит вовсе не ее. Знаешь, зачем он помог мне попасть в Суду? Он хотел вернуть отца. Не нужна ему эта Академия и прочее. Ему нужен ты.

Бивис дрожащей рукой взял рамку и очень нежно провел пальцами по стеклу, под которым хранились самые счастливые воспоминания.

– Из меня плохой отец.

– Так стань хорошим.

***

Хаэль сидел на крыше гостиницы и смотрел на столицу с нового ракурса. Если бы служащие не подсказали, Бивис и Киана никогда бы его не нашли. И как только Хаэль узнал, где находится выход на крышу?

Киана не пошла с Бивисом: она осталась сидеть на последней ступеньке и смотреть за ними издалека, притворяясь, что тоже любуется красивым видом. Этим двоим необходимо поговорить по душам наедине. Киана не ушла лишь потому, что хотела своими глазами увидеть долгожданное примирение отца и сына. Впрочем, от Тангарсов можно было ожидать чего угодно.

Бивис не выдержал и закурил. Давно он не брал трубку в руки. Пуская кольца дыма, он несмело зашагал к сыну, все еще держа в руках свадебную фотографию. Хаэль заметил приближение отца, но никак не отреагировал – лишь поплотнее притянул колени к груди и вздохнул.

– Когда я был маленьким, то все время сбегал на крышу, – заговорил Бивис, не спеша присаживаться рядом. – Шакур частенько надо мной издевался в детстве. Но он боялся высоты, а я – нет. Он никогда не приходил на крышу, а я мог часами сидеть здесь, свесив ноги. Правда, потом сестры докладывали матери, и она ругала меня до хрипа. Впрочем, она любила меня отчитывать по любому поводу, да и сейчас это делает, стоит навестить ее. Характер у нее такой.

Бивис редко вспоминал детство, которое проводил на два дома: один был с матерью в Силваре, а другой – в Асуе с отцом, братьями и сестрами. Много воспоминаний осталось в памяти.

Бивис присел на самый край крыши, как когда-то в детстве, и свесил одну ногу. Он уже тогда, будучи мальчишкой, знал, что высота ему не страшна, хотя и не догадывался, что его духом-покровителем окажется птица. Но он это чувствовал. Хаэль же не рисковал подбираться к краю так близко, но, высота его не пугала, в отличие от Шакура.

Бивис положил фотографию между ними. Хаэль бросил на нее печальный взгляд.

– Она тебя любила. Очень сильно, – сказал Бивис на выдохе. – Жаль, что ты помнишь вовсе не ее.

– Какой она была?.. – тихо спросил Хаэль.

– Чудесной, – маг улыбнулся. – Очень доброй и заботливой. Она любила надо мной подшучивать. Я всякий раз обижался, а ее это смешило. Хаана всегда меня поддерживала. А когда ты родился, то она расцвела пуще прежнего. Ей очень нравилось быть матерью. Она даже думала оставить гильдию и заделаться домохозяйкой или найти работу поближе к дому, например, в школе. Собственно, эти ее мысли и вывели Фенека из себя. – Бивис свесил вторую ногу вниз. – Будучи малышом, ты часто болел. Хаана не находила себе места и сутками напролет лежала с тобой и пела колыбельные, рассказывала сказки и играла, чтобы ты не плакал. Ее сердце разрывалось, когда она видела твои слезы. А когда ты смеялся, она сияла.

Хаэль грустно улыбнулся. Он смутно, но помнил, как родители были с ним во время болезни. Оба родителя.

– Мне приходилось работать за двоих, поэтому меня часто не было дома. К счастью, помогала Нарта и иногда моя сестра, пока не переехала, – Бивис будто бы услышал мысли сына и поспешил оправдаться. – Но при любом удобном случае я рвался домой. Я знал, что меня там ждут.

– А как ты познакомился с мамой?

– Я учился в Силваре вместе с сестрой, но все лето проводил здесь, у отца. И мы частенько сбегали от родителей в Адраверу на ярмарку. Там у нас уже были знакомые и друзья, а у моей самой старшей сестры и вовсе ухажер появился. В общем, мы все впятером там гуляли. Шакур в то время как раз пытался познакомиться поближе с Нартой, но ей нравился другой. Тем не менее, она вместе с младшей сестрой гуляла в нашей компании. Там-то я с Хааной и познакомился, – судя по улыбке на лице мага, ему было приятно вспоминать о тех счастливых днях своей юности. – Сначала мы были друзьями, а потом начали постепенно сближаться все сильнее и отделились от общей компании, чтобы гулять вдвоем. Да, наша история не такая романтичная, но от этого не менее счастливая.

Хаэль знал, что его родители познакомились именно таким образом – узнал от Нарты. Но он всегда хотел услышать это от отца, чтобы он поделился с ним чем-нибудь.

– А как ты сделал ей предложение? – Хаэль не хотел затрагивать больную тему, поэтому спрашивал то, что всегда хотел слышать из уст Бивиса, а не от тетки.

Услышав вопрос, маг усмехнулся.

– Это было непросто. Родители Хааны меня невзлюбили из-за того, что я из Тангарсов, и не давали своего благословения. Но я не опускал руки и на протяжении двух лет доставал их, пока глава семейства – ее отец – не сдался, оценив мое упрямство. Впоследствии они ко мне привыкли и сменили гнев на милость, даже в шутку припоминали то время, – Бивису было и самому смешно об этом вспоминать. – Что до твоей мамы… Я подарил ей кольцо на ярмарке, во время салюта. Решил, что раз там мы с ней познакомились, то там и начнем новую жизнь. Кстати, она не сразу согласилась.

От этих воспоминаний в груди Бивиса растекалось тепло, которое обволакивало сердце, словно одеяло. Даже когда Хааны больше нет рядом, память о ней согревала его.

– Как ты отреагировал, когда узнал, что у вас будет ребенок? – Хаэль, слушая истории отца, потихоньку успокоился. Его перестало трясти.

– Честно? Я расплакался.

Хаэль усмехнулся.

– Я не ожидал. Вернее, я думал о том, что рано или поздно у нас будут дети, но не подозревал, что так скоро. Кстати, имя тебе дала моя мама. Сказала, что это старинное имя северян. Что оно означает, так и не сказала, но намекнула, что имя сильное. Моя мать помешана на истории северян и их традициях, поэтому знала, о чем говорит, – вздохнул маг. – Мать дала имена мне и младшей из сестер, а остальных нарекал отец. Неудивительно, что ту троицу она недолюбливает. Говорит, в них нет духа Севера. Бабушка у тебя со своими тараканами в голове.

– А что означает твое имя? – Хаэлю вдруг стало интересно. Конечно, хотелось бы для начала узнать значение своего собственного имени. До этого момента Хаэль был уверен, что его нарекли типичным восточным именем.

– У моего имени два значения: «сияющий» и «любимый сын». Да, я у мамы любимчик. А «сияющий» потому что я родился ночью, когда на небе было северное сияние – редкое явление в Силваре, поэтому мать увидела в этом особый знак. Говорю же, она повернута на этом.

К чему на самом деле был этот разговор? Он лишь оттягивал момент. И отец, и сын прекрасно понимали, для чего все эти прелюдии. Говорить о том, о чем надо сказать, слишком тяжело и больно. Но лишь открыв друг другу свои сердца, лишь превозмогая жестокие удары правды, можно восстановить все сожженные мосты и что-то исправить. Каждый жил со своими кошмарами почти десять лет. Бивис мучился от того, что убил жену, хотя по факту она была уже мертва задолго до этого. Хаэль душил себя мыслями о том, что не нужен ни матери, ни отцу. И никто из них не делал шаг к сближению.