Тотальный контроль - Дэвид Бальдаччи

Соер посмотрел на него.

— Право, не знаю. Дела, которыми я занимался раньше, тоже принимали неожиданный оборот. Но не до такой степени.

— Ты же не веришь, что Сидней Арчер убила этих ребят, правда?

— Вещественные доказательства говорят, что она могла бы, но я в это не верю.

— Но она ведь соврала нам, Ли. Запись разговора? Она выгораживала своего мужа. От этого никуда не уйдешь.

Соер снова ощутил угрызения совести. Он никогда раньше не скрывал информацию от партнера. Он повернулся к нему и решил сообщить, о чем рассказала Сидней. Через пять минут ошарашенный Джексон откинулся на спинку стула. Соер с беспокойством смотрел на него.

— Она была напугана. Не знала, что делать. Я уверен, она хотела нам все рассказать с самого начала. Черт, если бы только знать, где она. Рэй, ей, вероятно, угрожает серьезная опасность. — Соер стукнул кулаком по ладони другой руки. — Если бы только она пришла к нам. Стала сотрудничать с нами. Мы бы быстро все распутали, я знаю.

Джексон наклонился вперед с решительным выражением лица.

— Послушай, Ли. Мы вместе распутали много дел. Но, несмотря на все это, ты сохранял хладнокровие, ты объективно смотрел на вещи.

— Ты думаешь, на этот раз я веду себя иначе? — ровным голосом спросил Соер.

— Я знаю, что ты ведешь себя не так. С самого начала ты занял ее сторону. И ты обращаешься с ней не так, как обычно с большинством подозреваемых в подобного рода делах. Теперь ты уверяешь, что она рассказала тебе о записи и разговоре с мужем. И ты держал эту информацию при себе. Боже, Ли, этого достаточно, чтобы лишиться работы в ФБР.

— Если считаешь, что должен написать на меня рапорт, я не возражаю.

Джексон поворчал и качнул головой.

— Я не собираюсь губить твою карьеру. Ты сам стараешься ее погубить.

— Это дело для меня такое же, как и все другие.

— Глупости! — Джексон еще больше подался вперед. — Ты же знаешь, что это не так. Все улики как минимум говорят о том, что Сидней Арчер замешана в серьезных преступлениях, а ты из кожи вон лезешь, чтобы выгородить ее. Ты делал это при Фрэнке Харди, при Лиз, а сейчас пытаешься сделать при мне. Ты не политик. Ли. Ты офицер охраны порядка. Возможно, она не замешана во всем этом, но она далеко не ангел. Это уж точно.

— Ты не согласен с моим выводом о тройном убийстве? — отпарировал Соер.

Джексон снова покачал головой.

— Нет, ты, вероятно, прав. Но если думаешь, что я поверю, будто Арчер невинное создание, попавшее в переплет в духе произведений Кафки, тогда тебе надо искать другого агента ФБР. Помнишь, что ты говорил о мягком обращении? Так вот, я могу привести тонну причин, после которых и мысли не возникнет, что такая красивая и умная женщина, как Сидней Арчер, может провести остаток своей жизни за решеткой, — Джексон откинулся на спинку стула.

— Вот как ты себе представляешь это дело? Красивая умная баба вскружила голову старому агенту? — Джексон молчал, но выражение его лица красноречиво говорило о том, что он думает. — Старый разведенный дурак хочет залезть ей в трусы. Так, Рэй? Но я не могу сделать этого, потому что она виновна. Ты это хочешь сказать? — голос Соера повышался.

— Ли, почему тебе самому не ответить на этот вопрос?

— Может быть, мне вместо этого лучше вышвырнуть тебя через окно?

— Только попробуй, — бросил Джексон.

— Ты сукин сын, — голос Соера дрожал.

Джексон протянул руку и взял его за плечо.

— Я хочу, чтобы ты разобрался в себе. Хочешь переспать с ней, прекрасно. Подожди, пока не закончится дело и не докажут, что она невиновна! — кричал Джексон.

— Как ты смеешь! — заорал Соер и отбросил руку Джексона. Вскочил и поднял тяжелый кулак. Кулак повис в воздухе, когда Соер понял, что он собирается сделать. Несколько посетителей ресторана испуганно наблюдали эту сцену. Старые приятели уставились друг на друга, наконец Соер опустил руку и сел. Его грудь вздымалась, верхняя губа подрагивала.

Несколько минут оба молчали.

— Черт, я знал, однажды придется пожалеть о том, что бросил курить. — Он закрыл глаза. Открыв их, он смотрел прямо на Джексона.

— Извини, Ли. Я просто беспокоился о... — Джексон остановился, увидев поднятую руку Соера.

Соер заговорил тихо и спокойно:

— Знаешь, Рэй, я проработал в ФБР всю жизнь. Когда я начинал, было легко отличить хороших ребят от плохих. В то время бандиты бегали кругом, убивая людей, словно те ничего не значили. Тогда не было управляемых империй наркобизнеса с оборотом в сотни миллионов долларов, деньги, за которые человек сделает все что угодно. У них были револьверы, у нас они тоже были. А теперь запуск ракет земля — воздух скоро станет для них обычным делом.

Пока я хожу в магазин и думаю, какой вшивый обед мне съесть и какое пиво выпить, уже вырастает гора трупов. Людей убивают практически ни за что — кто-то прогулялся не по той улице, безработные, вооруженные до зубов сосунки пошли друг на друга из-за наркотиков. Мы каждый день кого-то ловим, но мало чего этим добиваемся.

— Не надо, Ли. Все же существует черта, разграничивающая добро и зло. Она не исчезнет, пока есть плохие люди.

— Рэй, эта тонкая черта очень похожа на озоновый слой. Он весь испещрен дырами величиной с гору. Я давно хожу по этой черте. И что я получил за это? Я разведен. Дети считают меня плохим отцом, потому что вместо того, чтобы помогать им задувать свечи на днях рождения, я гонялся за негодяем, взорвавшим самолет, или улыбчивым мясником, любившим коллекционировать убитых им же людей. И знаешь что? Они были правы. Я был плохим отцом. Особенно для Мэгги. Я работал круглые сутки, редко бывал дома, а когда бывал, то либо спал, либо чувствовал себя таким уставшим после очередного дела, что почти не слышал, что мне говорят. Теперь я живу один во вшивой квартире, а большую часть своей зарплаты даже не вижу. В животе у меня такое ощущение, будто туда загнали дюжину больших ножей мясника, и хотя я знаю — это лишь игра моего воображения, мне иногда случается получить порцию свинца, которую не извлечь из моего тела. В довершение всего я обнаружил, что в последнее время не могу уснуть, пока не выпью шесть банок пива.

— Боже, Ли, ты же генератор идей. На работе все тебя уважают. Ты начинаешь расследование и видишь то, о чем я и не подозреваю. Я только вытаскиваю записную книжку, а ты уже составил всю картину преступления. Такой интуиции, как у тебя, нет ни у кого.

— Хорошо, Рэй. Это единственное, что у меня осталось. Не обманывай себя. Я на двадцать лет старше тебя. Ты знаешь, что такое интуиция? Ты снова и снова изучаешь какое-нибудь дело, прежде чем почувствуешь его. Это маленький шажок вперед. Ты знаешь гораздо больше, чем я в твоем возрасте.

— Спасибо, Ли.