Ария князя Игоря, или Наши в Турции - Алекс Экслер

— В этом коньяке нет металлического вкуса, — сказал Игорь, отхлебнув большой глоток.

— Как это так? — удивился Сергей. — Ты же сказал, что коньяк — паршивый.

— Ну да, — согласился Игорь, — дешевка. Бесплатно другого не наливают. Но он паршивый, а не поддельный, поэтому в нем нет металлического привкуса. Металлический привкус есть только в поддельных коньяках.

Сергей задумался.

— Я понимаю, — сказал Игорь, — что это сразу понять очень сложно. Но, может, ты и пытаться не будешь, а просто расскажешь о своих сложных взаимоотношениях с Еленой, раз уж решено, что ты будешь изливать душу?…

— Тогда нужно еще коньяка, — твердо сказал Сергей, допивая свою порцию. — Я схожу.

— Ну сходи, сходи, — сказал Игорь. — Только что-то ты частишь, мой друг. Надеремся — все забудем.

— Я этого и добиваюсь, — объяснил Сергей и отправился к бару…

— Ну, — спросил Игорь, когда Сергей вернулся с добычей, — что у вас там произошло?

— Она ушла спать одна, — объяснил Сергей.

— Ну и что? — спросил Игорь, с некоторым отвращением отхлебнув из своего стакана. — Ирка тоже ушла спать одна, но я же из этого не делаю трагедии, правильно?

— Правильно, — подтвердил Сергей. — Но ты с Иркой знаком давно, а мы с Леной только вчера первый раз, так сказать… ну, ты понял.

— Как это первый раз? — удивился Игорь. — А в Памуккале? Она сама сказала, что вы на одной постели спали.

— Ну да, спали, — сконфуженно признался Сергей. — Но там ничего не было.

— Ты не стесняйся, — великодушно сказал Игорь. — Случаи — они разные бывают. Я как-то три ночи подряд спал в одной постели с некоей девчушкой, и она мне ничего не позволяла. У меня чуть мозги не закипели.

— Как не позволяла? — удивился Сергей. — Чем она это мотивировала?

— Ничем, — объяснил Игорь. — Просто не позволяла — и все. Потом, правда, выяснилось, что у нее был жених. Но это выяснилось, когда она уже позволила.

— Очень это все сложно, — признался Сергей.

— Жизнь — она вообще сложная штука, — важно изрек Игорь и снова отхлебнул из своего стакана.

— Но дело в том, — продолжил Сергей, — что в Памуккале я был сильно пьяный и просто сам заснул.

— Верю, — кивнул Игорь. — В Памуккале все мы были сильно пьяные. Лично я заснул в ванне. Меня только утром Ирка оттуда вытащила.

— Поэтому что-то произошло только вчера ночью, — объяснил Сергей. — Теперь ты понимаешь, почему я сильно обиделся?

— Не очень, — признался Игорь. — Раз вчера ночью что-то произошло, так зачем обижаться-то? Или как-то не так произошло?

— Наоборот — просто супер, — объяснил Сергей. — А сейчас она ушла в свой номер и даже не пригласила меня к ней зайти после дискотеки. Вот я и обижен. — И Сергей сделал большой глоток коньяка.

— А на черта ты ей там нужен после дискотеки? — хладнокровно спросил Игорь. — Девушка много выпила, устала и хочет спать. Ну и нехай спит. Ты-то что переживаешь? Ты на ней жениться собрался, что ли? Создавать семью? Серег, очухайся, приди в себя! Это курортный роман. Встретились, мило провели время, разошлись. Она же вообще из Питера. Продолжения романа не последует. Так что зачем переживать-то?

Сергей задумался. Игорь был прав по всем статьям.

— Все равно мне скучно, грустно и обидно, — сказал он упрямо, чувствуя, что мысли под воздействием весьма солидной дозы алкоголя начинают основательно путаться.

— Старик, старик, — осадил его Игорь, — ты тут нюни-то не разводи. Сам знаешь, что я этого не люблю. Ну бортанула тебя Ленка, так что с того? Она же не навсегда бортанула, а только на сегодняшнюю ночь. Познакомься с какой-нибудь другой теткой, и все дела.

— Не хочу с другой, — упрямо мотнул головой Сергей. — Мне Ленка вполне подходит.

— Ну, тогда сегодняшний вечер проведи один — раз ты решил стать моногамным абстинентом, — а завтра снова будешь с Ленкой, — предложил Игорь.

— Что такое моно… моногамный абстинент? — спросил Сергей, мысли которого изрядно путались.

— Это когда ты хранишь верность одной женщине, — объяснил Игорь.

— Странно, — сказал Сергей, задумчиво глядя в свой опустевший стакан. — Я всегда думал, что абстинент — это когда ни-ни!

— Так и есть, — подтвердил Игорь. — Если ты хранишь верность одной женщине, то потенция понижается, понижается, пока не исчезнет совсем. Доказано лучшими врачами-офтальмологами. Страшное дело, между прочим. Так что я бы на твоем месте поберегся.

— Я не утверждаю, что готов стать моногамным абстинентом на всю жизнь, — объяснил Сергей. — Я планирую моногамить во время отдыха. Осталось вроде дня три. Вряд ли за этот срок моя потенция уйдет в полную абстиненцию.

— Серег, — потрясенно спросил Игорь, — ты стал сочинять стихи?

— Нет, — ответил Сергей, — это случайно получилось. Вероятно, божий дар.

— Я потрясен, — сказал Игорь, допивая свой коньяк.

— Отлично, — сказал Сергей. — Кстати, а почему ты мне никогда не рассказываешь о своих отношениях с женщинами? Я тебе душу изливаю постоянно, а ты — как закрытый сейф.

— А зачем тебе мои взаимоотношения с женщинами? — полюбопытствовал Игорь.

— Ну, — сказал Сергей, — в просветительских и обучательских целях. Я всегда тебе завидовал. Хотя, впрочем, помню случаи, когда и тебя тетки доставали. Мне хочется подробностей.

— Ладно, — махнул рукой Игорь, — фиг с тобой. Сегодня — но, заметь, только сегодня — ты можешь спросить меня о любых моих делах. Но не здесь, а на берегу. Я не могу общаться на этой дискотеке, когда над ухом все время что-то орет, а мимо проходят девушки, касаясь моей руки своими волнующими бедрами.

— Пойдем на берег, — предложил Сергей. — Только коньяка еще возьмем.

— Коньяку, — поправил его Игорь. — Правильно говорить — коньяку.

— Лингвисты не пришли к общему мнению на этот счет, — сообщил Сергей.

— Нашел у кого спрашивать, — фыркнул Игорь. — Зато офтальмологи пришли к общему мнению. Дались тебе какие-то паршивые лингвисты. Давить их вообще!

— Однозначно, — согласился Сергей, после чего они с Игорем встали, взяли себе еще по коньяку и отправились на берег — слушать волнующие истории о взаимоотношениях Игоря с женщинами…

— На берегу, — слегка заплетающимся языком запел Игорь, — так оживленно, людно…

Сергей внимательно посмотрел вокруг. Они сидели на пляже, где вокруг, насколько хватало блеклого света луны, не было видно ни одной живой души.

— С-старик, что именно ты называешь «оживленно»? — поинтересовался Сергей у друга.