Рождение Чарны. Том 1. Шпионы Асмариана - А.Д. Лотос

— спросил Камор, поглядывая на меня поверх своего бокала.

Удивленно насупившись, я осмотрела сорочку и тонкий халат. Ингельда сказала бы, что я скомпрометировала себя на всю жизнь. Ночью полураздетая прибежала к едва знакомому полураздетому мужчине с загубленной репутацией и пью сейчас вместе с ним что-то очень крепкое вдвоем. Ни один приличный принц не позвал бы такую замуж.

— Нет. Я ведь не чувствую холода. Это моя стихия. Но спасибо за заботу… Что мы пьем?

— Не узнала? — Камор широко ухмыльнулся, повертел в руке бокал. — Кампадус. На этот раз — разбавленный.

— А, та дрянь, что мы пили на маскараде?

— Все верно. Друидская яблочная настойка.

Так мы и сидели в тишине, не глядя друг на друга, потихоньку потягивая крепкую настойку. Вместе с алкоголем в тело пробралась истома. Грела мысль о том, что в этом непонятном и опасном мире Друидов есть человек, на которого можно положиться. Довериться. Который такой же, как я, но при этом знает не в меру больше моего. И живет буквально под боком. И не является Аксельродом.

Что я теперь думала о той давней встрече? Что тогда мы наверняка были другими людьми. Что я много нафантазировала, а он просто проходил мимо.

Мне наконец представилась возможность получше рассмотреть украшение в левом ухе Камора. Женский взгляд не обманул, это действительно был морион. Каждому выпускнику Академии актуальной дипломатии помимо диплома и направления на работу вручали по маленькой бархатной коробочке. Внутри на благородно-красной подушке лежал необработанный черный морион. «Морион — имперский шпион» — шутили мои одногруппники… Многие носили его при себе как талисман, многие, как я, прятали и старались забыть то место, где он лежал. А Камор вставил крошечный камень в серьгу и носил его то ли с гордостью, то ли с вызовом.

Заметив мой пристальный взгляд, Друид пробормотал:

— А ведь я тебя узнал сразу, как только ты подошла ко мне во время маскарада… Забавно, ты стала одной из последних, кого я увидел, в Империи, — Камор говорил тихо, медленно вращая бокал в руке. — Вот она — память шпиона. В голове хранит все, что нужно и, что давно пора бы было уничтожить… Тут, конечно, есть Акшар, но она и старше, и огонь в ней темный…

— А что такое с Акшар? — чуть заплетающимся языком спросила я, откинув голову на спинку дивана. Он такой мягкий, а меня опять укачало от этой настойки.

— Ты не знала? Акшар тоже из наших, — будничным тоном проговорил Камор. Меня же, как будто хорошенько встряхнуло электрической волной. Сонливость на какое-то время отступила.

— Постой… Акшар тоже из Империи⁈

— А что тебя удивляет? — ухмыльнулся устало и как-то горько Камор. — Ты знаешь, сколько Аксельроду лет? А сколько из них он провел тут, на болотах? Вот столько лет и существует разведывательная программа, нацеленная на Друидов. Мы внедрялись на очень разные посты. Но немногие выжили.

— Как… Немногие? Они нас как-то вычисляют? — отравленный алкоголем мозг воспринимал информацию гораздо более спокойно, чем это было бы в обычном состоянии.

— Потери исчисляются десятками, детка… Удачных операций очень мало, — Камор вздохнул и пошел вновь наполнять бокал. Я жестом отказалась от второй порции. — У них здесь мощная контрразвдека. Наши агенты пытались внедриться к ним — и позже мы находили лишь трупы в каналах города… Мы пытались перевербовать известных низовых членов — и тогда их трупы тоже всплывали в каналах города. Это долгая и давняя игра в кошки-мышки на выживание, детка. Теперь и ты в мышеловке.

С новым бокалом он подошел к дивану и цепко взглянул на меня. Я подобрала под себя ноги. Почему-то показалось, что так надежнее, что ли.

— И знаешь, что? Борись, девочка, или беги. Но помни — тогда из охотника ты станешь подстреленной дичью. С нами у тебя больше шансов остаться в живых.

Я несколько раз прокрутила в голове сказанное, пока Камор прикладывался к горькой настойке. Бежать? Но мне некуда бежать… У меня нет здесь друзей, а на болотах никто не захочет помогать сомнительной ледяной колдунье. Кажется, дневной план прыгать в окно и скрываться — какой-то не очень здравый и проработанный.

— Какой кошмар… — я сокрушенно покачала головой.

Все это очень неправильно. Хотелось бы мне, чтобы все было иначе. Чтобы не приходилось разбивать чужие сакральные вазы, прятать окровавленные перчатки, мечтать о недостижимом, куда-то бежать и прятаться, каяться за то, что родилась магом, и вечно бояться.

— Хэй, детка, вот это тебя развезло с одной порции! — хохотнул Камор, прихлебывая из своего бокала. — Ты же хотела поговорить, так спрашивай.

— Да, хотела… — почесав макушку, будто пытаясь разогнать сонные думы, я пыталась перебирать в голове все интересовавшие меня вопросы, но они упорно не желали перебираться. Так что пришлось хватать первый попавшийся. — Какую Миссию выполняют агенты Империи в Асмариане?

— Разведка, в первую очередь. Взятие под контроль иностранных правительств — по лучшим канонам нашего Министерства. Вообще, у каждого — своя Миссия. Моей — было внедрение в Круг. Я идеально для этого подходил.

— А моей? — повернувшись к Камору, я случайно выронила на пол пустой бокал, который тут же покатился куда-то в сторону. — Ой…

— Да, детка, — пробормотал парень, провожая взглядом укатывающийся в угол к другому мусору бокал, — напомни мне в следующий раз наливать тебе еще меньше… Твоя Миссия. Хмм, а ты не в курсе?

— Нет, — активно помотала я головой. Ой, какое странное чувство. Распитие алкогольных напитков было бы куда приятнее, не сопровождайся оно звоном и тяжестью.

— Тогда я тоже не смогу тебе сказать. Я просто не знаю. Спроси у Аксельрода. Вообще, это он заведует всеми миссиями города.

— Он не говорит, — я грустно качнула головой.

— Странно… Но, если он отдал тебя в ученицы Тильгенмайеру, значит, все идет по плану. Предлагаю просто плыть по течению и не выдавать себя. Ты, конечно, иногда можешь сойти за провинциалку-глупышку, но это не поможет на длинной дистанции.

— Хорошо, — улыбнулась я, растягивая гласные в этом длинном слове. В голове что-то приятно булькало и дымилось.

— Надо будет как-то встретиться нам втроем с Друвером, — пробормотал Камор, потирая щетинистый подбородок. Затем он перевел осоловевший взгляд на меня и