Руби - Вирджиния Клео Эндрюс

Доктор Черил бросил многозначительный взгляд на служителей, и они вышли из комнаты, закрыв за собой дверь. Тогда он вновь повернулся ко мне:

– Секс играет в вашей жизни немалую роль, не так ли, моя дорогая? Несмотря на свой юный возраст, вы уже имеете богатый опыт половой жизни.

– Что вы такое говорите! – возмутилась я, залившись румянцем.

– В психологии есть такой термин – нимфомания, – невозмутимо продолжал доктор Черил. – Вам доводилось его слышать?

– Какое это имеет отношение ко мне?

– Под нимфоманией обычно подразумевается неспособность контролировать свое влечение к противоположному полу, – пояснил доктор Черил. – Вы признаете, дорогая, что сталкивались с подобной проблемой?

– Нет, – замотала я головой. – Не признаю!

– Очень жаль, Руби, очень жаль. Признать свои проблемы – это первый шаг к избавлению от них. Но ничего, со временем вы это поймете.

– Мне нечего понимать и нечего признавать! И избавляться тоже не от чего! У меня нет проблем, о которых вы говорите!

Доктор вперил в меня изучающий взгляд.

– Вскоре мы выясним, правы вы или нет, – пообещал он. – Именно с этой целью вас и поместили в клинику. Как я уже сказал, вам предстоит обследование. Если оно покажет, что вы не нуждаетесь в лечении, я с радостью отпущу вас домой. Теперь вы понимаете, что тревожиться не о чем?

– Нет. Не понимаю. Мне есть о чем тревожиться. Я чувствую себя арестантом, которого посадили в тюрьму без всякой вины.

– Руби, дорогая, мы все – пленники своих недугов. В особенности это касается психических отклонений. Главная задача медицинских учреждений, подобных нашей клинике, – корректировать искажения сознания, которые влекут за собой отклонения от общепринятых поведенческих норм и приводят человека к глубокому разладу с окружающими людьми и с самим собой. Уверяю вас, мы добиваемся замечательных результатов. Дайте нам шанс помочь вам.

– Кто вам сказал, что я нимфоманка? Дафна? – простонала я. – Она врет! Она все время врет!

Но доктор Черил уже не слушал меня. Он вышел из комнаты и закрыл за собой дверь.

Понимая, что это совершенно бессмысленно, я несколько раз дернула за ручку. Разумеется, дверь была заперта. Все еще не в силах поверить в реальность случившегося, я в изнеможении рухнула на стул. Мысли вихрем проносились у меня в голове. Наверное, отец даже не догадывается, что я здесь. Уж конечно, Дафна измыслит какую-нибудь ложь, объясняющую мое исчезновение. По этой части она мастер. Например, она может сказать, что я убежала из дома, не пожелав смириться со строгими дисциплинарными мерами. Бедный папа, конечно же, поверит. Ему и в голову не придет подвергать слова Дафны сомнению.

Да, зря королева вуду бросила в сундук со змеей ленту Жизели, вздохнула я. Лучше бы мы с Ниной захватили с собой шпильку Дафны.

Мне казалось, я провела в одиночестве целую вечность. Наконец дверь открылась. На пороге стояла миссис Макдональд:

– Доктор Черил ждет вас, Руби. Надеюсь, вы будете благоразумны и мы дойдем до его кабинета без неприятных инцидентов.

Я вскочила на ноги, моментально решив, что при первой же возможности попытаюсь бежать. Но миссис Макдональд не собиралась мне эту возможность предоставлять. В коридоре меня поджидал здоровенный санитар.

– Вы все здесь – преступники! – процедила я. – Занимаетесь похищением людей. Тюрьма по вам плачет.

– Руби, если вы будете внушать себе, что вас похитили, это только ухудшит ваше состояние. Люди, которые любят вас, поместили вас сюда ради вашего же блага. – Голос медсестры звучал мягко, почти ласково. – Никто в клинике не собирается причинять вам вред. Скоро вы в этом убедитесь.

– Мне уже причинили вред! – рявкнула я. – Моральный ущерб, который невозможно возместить! И я чувствую, скоро дело дойдет и до физического.

Миссис Макдональд снисходительно улыбнулась.

– Молодым людям свойственно драматизировать ситуацию. С возрастом человек становится мудрее и спокойнее, – заметила она и повернула ключ в дверях, ведущих в очередной коридор. – Идемте, Руби.

Мы оказались в той части клиники, где, по словам доктора Черила, были расположены лечебные кабинеты. С надеждой на побег мне пришлось расстаться: на пути встречалось слишком много запертых дверей, а все окна были снабжены решетками. К тому же здоровенный служитель не отходил от меня ни на шаг.

Наконец миссис Макдональд открыла очередную дверь, и мы оказались в просторной комнате, вся обстановка которой состояла из дивана, двух стульев, стола и кинопроектора. Напротив него на стене висел небольшой экран. Окон в комнате не было, зато дверей оказалось две, и одна стена представляла собой огромное зеркало.

– Присаживайтесь, Руби, – сказала миссис Макдональд.

Я опустилась на стул. Медсестра подошла ко второй двери, тихонько постучала, чуть приоткрыла ее и сообщила:

– Она здесь, доктор.

– Очень хорошо, – донесся из-за двери голос доктора Черила.

Миссис Макдональд подошла ко мне.

– Помните, Руби, все зависит от вас, – с улыбкой произнесла она. – Чем охотнее вы будете помогать нам, тем быстрее вернетесь домой.

Я молчала, глядя в пространство. Миссис Макдональд кивнула служителю, и тот вышел.

– Если вам что-нибудь понадобится, Джек будет в коридоре, – сказала миссис Макдональд, пресекая все мои мысли о побеге.

Улыбнувшись мне на прощание, она последовала за служителем.

Я замерла на стуле, ожидая развития событий. Через несколько минут вторая дверь отворилась и в комнату вошел доктор Черил.

Увидев меня, он расплылся в улыбке, словно мое появление здесь стало для него приятным сюрпризом:

– Ну как настроение, Руби? Я надеюсь, немного лучше?

– Ничуточки. Где Дафна?

– Ваша мама беседует с вашим дядей, – ответил доктор, подошел к проектору и вставил в него пленку.

– Она мне не мать! – отрезала я.

Сейчас мне меньше, чем когда-либо, хотелось называть Дафну матерью.

– Я понимаю ваши чувства, – кивнул доктор Черил.

– Нет, не понимаете. Дафна действительно не мать мне. Моя настоящая мать умерла много лет назад.

– Как бы то ни было, Дафна пытается стать вам настоящей матерью, верно?

– Ничего она не пытается. Она – настоящая ведьма. И ведет себя со мной как ведьма.

– Руби, сейчас вы обижены, отсюда и агрессия, – изрек доктор. – Это вполне естественно. Но я хочу, чтобы вы разобрались в природе своих чувств. Вам кажется, что над вами нависла угроза, и вы пытаетесь выбрать способ самозащиты. Это типичный случай. Мы хотим помочь пациенту осознать свои ошибки и признать, что у него имеются проблемы. Но на первом этапе он все решительно отрицает. Как ни странно, моя дорогая, люди не хотят расставаться со своими проблемами и психическими отклонениями, к которым за многие годы успели привыкнуть. Отклонение они считают нормой, и убедить их в обратном бывает нелегко.