По праву вражды и истинности - Виктория Вашингтон

— Ладно, — вновь ощутила приступ переживаний. Я совсем не понимала, чего мне стоит ожидать.

Но все же, вдохнув поглубже, я пошла в сторону оплаты, и решительно открыла дверь, оказываясь внутри.

Я не собиралась отказываться от того, чего требует мое тело и сердце.

Взгляд Лоренса моментально лег на меня слишком ощутимо. Он прожигал кожу раскаленными углями.

Брат тяжело дышал и выглядел максимально мрачно.

— Подойди, — голос альфы прервал гнетущую напряженную тишину.

Он похлопал ладонью по краю своей койки. Ровно в том месте, где я сидела сегодня, когда заходила к нему в первый раз.

Ноги казались ватными, но я быстро обмазалась рядом и присела.

Лоренс неожиданно взял мою ладонь в свою, поджав губы.

Я не знала, что сейчас услышу, но уже на подсознательном уровне от касания брата напряжение стало не таким ощутимым. Стало спокойнее.

— Я не хотела вываливать все на тебя вот так вот…Сразу, — посмотрела ему прямо в глаза. — Но не могла иначе. Умолчать - значит обмануть тебя. К тому же, как только ты бы узнал обо всем, что происходило, пока ты был в коме, сам бы начал задавать вопросы.

— Я не обвиняю тебя ни в чем, — здоровой рукой он крепче сжал мою ладонь. — Тайлер рассказал мне все, что по его мнению имеет значение.

— Я люблю его, — эти слова сами сорвались с губ.

Я еще не успела полностью привыкнуть к этому всепоглощающему чувству внутри себя. Раньше оно часто было перекрыто другими эмоциями. Ненавистью, влечением, вызванным меткой, раздражением. И лишь сейчас ничего из этого не осталось, кроме искренней любви. И она казалась настолько сильной, что даже пугала.

Я понимала, что на протяжении своей жизни успела трижды влюбиться в этого жесткого и мрачного альфу, который постоянно вызывал пробирающий холод по телу. Но лишь теперь мы пришли к той точке, в которой этой любви не претят другие эмоции.

— Я не поддерживаю этот союз, — в голосе брата скользнула та мрачность, которая острием лезвия прошла по сознанию. — Но, наверное, я слишком люблю тебя, чтобы пытаться тебе мешать и переубеждать, — держа мою ладонь в своей, он большим пальцем провел по моему запястью. — Если ты окончательно уверена, я это приму. Хоть я и не поддерживаю эту связь, но я поддерживаю тебя.

— Лоренс…— я едва слышно всхлипнула, когда ощутила, что слезы вновь застилают глаза.

Я аккуратно, но крепко прижалась к брату, ощущая, как в груди разливается легкость.

Мне будто только что одним движением лезвий срезали огромный груз, который я тащила долгое время.

Мнение брата было для меня слишком важным.

— Я поддержу тебя в любом случае. Как бы сам не хотел обратного, — Лоренс все же оставался напряженным.

— Я тебя обожаю, — произнесла, уже не сдерживая слез, которые катились по щекам. — Спасибо.

Мы сидели так очень долго. Я прижималась к брату, а он то поглаживая мои волосы, то снова их растрепывал.

— Отцу лучше, — оповестила его. — Но врач посоветовал мне пока не появляться у него. Сказал, что даже хорошие новости сейчас могут ему навредить. Поэтому то, что я внезапно воскресла и вовсе может губительно сказаться на сердце.

— Не переживай. Я встречусь с ним, когда меня выпишут. Смогу найти правильные слова, чтобы все объяснить.

Все-таки Лоренс всю жизнь был моей каменной опорой. И продолжал ею быть, даже несмотря на то, что мой выбор, павший на Хариса, ему не жутко нравился.

***

Неделю спустя я приехала домой. Лоренса должны были выписать уже завтра, а для меня казалось очень важным проконтролировать, чтобы к его приезду особняк выглядел идеально чистым. Брат любил порядок. Всегда подмечал мелочи. Даже в детстве у него была огромная коллекция статуэток солдатиков, для которых была выделена специальная полка.

Я любила брать их и аккуратно рассматривать, но никогда не запоминала последовательность, в которой они стояли.

Лоренс всегда злился и раздражался, когда безошибочно подмечал, что фигурки стоят неправильно.

В целом эта неделя выдалась слишком насыщенной. Я разрывалась между делами города, которые брат еще частично не мог перенять на себя, выделению времени, чтобы провести его с Тайлером и времени, чтобы каждый день ездить к брату. Даже начала готовить, чего раньше не делала.

В клинике кормили великолепно. Скорее, их еда была даже лучше, чем то, что получалось у меня. Но слишком сильно хотелось сделать для брата и Тайлера что-то приятное. Своими руками.

Вдобавок ко всему остальному уже теперь шел третий месяц беременности, отчего гормоны скакали еще отчетливее. Меня немного меньше начал мучить токсикоз, но в эмоциональном плане состояние было слишком шаткое.

Сегодня Тайлер пригласил меня в ресторан. И проверив все в особняке к приезду брата, я направилась в свою комнату, чтобы принять душ, нанести макияж и выбрать наряд с моего гардероба, половину из которого оставила здесь. Остальная часть повседневной одежды была в доме у озера. Очень часто я оставалась именно там, но еще не давала согласия на переезд.

Долго рассматривала себя в зеркало. Создавалось ощущение, что грудь стала больше и живот заметнее. Но, видимо, я просто себя накручивала, жутко переживая о том, что скоро всем станет известно о моей беременности. Старые платья, которые надевались без малейшего труда, явно указывали о том, что на данный момент никаких ощутимых изменений не произошло.

Я выбрала темно-синее платье. Оно шикарно сидело на фигуре, подчеркивая ее. Ключицы и руки были обнажены, а длина платья доходила почти до колен.

Выбрала украшения, которые лучше дополняли этот образ и немного подкрутила локоны.

Спустившись на первый этаж, потянулась за пультом, чтобы выключить телевизор, но на мгновение замерла.

— Стало известно, что уже неделю Рудар Даран бесследно исчез. Написано заявление в органы и начата операция по его поиску. Пожалуйста, если вы знаете хоть какую-то информация, сообщите об этом по горячей линии, — быстро проговаривала ведущая