Мистер Вечный Канун. Уэлихолн - Олег Яковлев

— Вы на меня так пристально смотрите… — пробормотал он. — Даже не моргаете совсем…

— Еще бы, — усмехнулась Мегана. — Чтобы вы тут же исчезли, стоило бы мне моргнуть?

Она вытянула руку раскрытой ладонью вверх и требовательно на нее кивнула.

— Хорошо. Вот, возьмите.

Скряга порылся в кармашке, где уже лежала заготовленная заранее сумма.

— Ровно три золотых соверена. Ни больше ни меньше.

— Значит, полностью не возместите?

— Увы, — обреченно выдохнул коротышка.

— В таком случае — встречаемся через год! — с нескрываемым торжеством в голосе заключила Мегана Кэндл.

Мистер Грин не был беден — напротив, он был по-настоящему сказочно богат. Впрочем, это вовсе не означало, что мистер Грин не мог испытывать финансовых затруднений — золотым слитком или банковским векселем в обычное время расплачиваться не слишком удобно, а горшок с монетами он не таскал с собой уже очень давно. Ради некоторых сделок приходилось что-то разменивать, иногда — занимать на время. Вот однажды и случилось так, что некоему весьма обеспеченному джентльмену в нужный момент не хватило каких-то трех жалких золотых соверенов, из-за чего могла сорваться вся сделка. Тут-то он и попался в ловушку этой бесчестной ведьмы.

«Вот вам три золотых соверена, мой дорогой мистер Грин. Вернете через год, плюс полсоверена в придачу. Если же по каким-либо причинам вы не сможете этого сделать, то будете обязаны возмещать одолженную сумму каждый год, пока не возместите ее плюс процент. Подпишите вот тут и вот тут. Благодарю», — так буднично и по-деловому прозвучал приговор душевному спокойствию мистера Грина, который, к своему стыду, в тот роковой день даже не придал значения произошедшему.

А затем, едва лишь подошел срок возвращать долг, он просто не смог отдать три с половиной монеты: золотые соверены не делятся на части, а никакими другими деньгами ведьме было не заплатить, о чем недвусмысленно говорилось в договоре! Еще был вариант заплатить больше, но отдать дополнительные полмонеты сверху, которые мистер Грин никому не должен, оказалось выше его сил. К тому же он несколько наивно рассчитывал, что, быть может, в следующем году казначейство и монетный двор Его Величества выпустят наконец монету в полсоверена: есть же полпенни, фартинги и полкроны, в конце концов!

Нужно заметить, что три монеты для мистера Грина были сущей мелочью, но при этом каждый раз доставляли ему совсем не мелочные душевные переживания. Казалось бы, это ведь совершенно иррационально: что ему стоило отдать немного больше один раз вместо того, чтобы после расплачиваться годами, — но пересилить себя маленький богач не мог. А те, кто сомневается, что подобная абсурдная жадность вообще возможна, попросту никогда не имели дел с лепреконами: об алчности этих коротышек действительно можно слагать легенды.

Вот так мистер Грин и оказался должен бессрочно, а Мегана Кэндл получила пусть небольшой, но зато стабильный доход. При ее образе жизни это золото никогда не бывало лишним.

— Мое почтение.

Хмурый и раздосадованный, мистер Грин поспешил вниз по лестнице, бросив последний изничтожающий взгляд на свою мучительницу.

Мегана подбросила монетки в воздух, и они тут же исчезли, переместившись в шкатулку в ее комнате. Спрятав денежки, ведьма опасливо посмотрела по сторонам: сестер рядом не было. Вот и славно! Если бы те застали ее за вымогательством, все обернулось бы очень неприятным образом. Рэммора уж точно не удержалась бы от какой-нибудь гадости. Например, взяла бы и расторгла ее договор с лепреконом. Нашла бы способ. А Корделия… Та просто пришла бы в ярость и… тоже расторгла бы ее договор с этим коротышкой.

На лестнице раздались шаги — кто-то поднимался!

Полагая, что это может быть одна из сестер, Мегана поспешно отступила в глубину коридора и спряталась в чулане для щеток и швабр. Притворив за собой дверь и выглянув в узенькую щелочку, она дождалась, пока человек покажется, и… вздохнула с облегчением.

Это был всего лишь Виктор. Вероятно, устал от лживой суеты внизу и решил сбежать.

Мегана понимала его: неприятно, а временами просто отвратительно чувствовать себя чужим среди тех, кого считаешь семьей. Она и сама ощущала себя похожим образом, не получая ни крохи теплого отношения ни от сестер, ни от мужа, ни от взрослых и ставших совсем чужими детей. Оттого и уезжала в единственный в городе светский клуб, полный бездарных напыщенных куриц. Оттого и садилась каждое утро в таксомотор мистера Эндрю… Только вдали от дома, особенно в его компании, она вновь ощущала себя мадам Меганой Кэндл, успешной и ценящей жизнь женщиной, а не тряпкой, о которую все, кому не лень, вытирают ноги.

Племянник тем временем остановился у двери кабинета Гарри и дернул за ручку. Конечно же, дверь заперта. А чего он хотел? Должен был бы уже догадаться, что отца ему не видать. Все еще надеется? Глупый мальчишка…

Виктор стучал в дверь, просил впустить его. Из кабинета ему отвечал голос Гарри. Ну конечно, Корделия позаботилась на случай, если кто-то будет настаивать.

— Папа! Это я, Виктор, твой сын! — не унимался Виктор. — Это важно! Открой! Пожалуйста…

И вновь Гарри сообщает, что он занят. Просит не беспокоить. Обещает выйти к ужину. Конечно же, никто никуда не выйдет. Опять-таки Корделия позаботилась.

— Папа! Открой…

У Меганы даже ком подступил к горлу. Этот чертов мальчишка… Она думала, что ей будет просто, что его возвращение ничего для нее не изменит, — как же она ошибалась!

Чертов мальчишка!

После того как он приехал, ее жизнь стала… другой. Она постоянно о нем думала, а ночами не могла заснуть, глядя в потолок и предаваясь ожившим внезапно воспоминаниям.

Мегана ничего не могла с собой поделать и злилась. Она ведь знала, что он приедет! Знала, что увидит его! Так почему ей не удалось подготовиться? Почему же ей было так больно?

Когда она увидела его в гостиной спустя столько лет, сердце, которому, как она думала, все нипочем, вдруг дало слабину. Нет, в него ничего не проникло — напротив, кажется, что-то выбралось изнутри, потому что это что-то всегда там жило.

Чертов мальчишка… Да будь оно все проклято!

Не очень понимая, что и зачем она делает, ведьма покинула свое укрытие и направилась к кабинету.

— Тетушка Мегана? — Виктор тут же оставил свои попытки достучаться до отца и, словно пойманный за шалостью ребенок, опустил глаза. — Я только хотел…

— Если хочешь знать правду, — холодно сказала ведьма, — ключ в комнате твоей матери. В верхнем ящике стола.

Не говоря больше ни слова, Мегана Кэндл направилась вниз. Конечно, Корделия взбесится, если узнает. Плевать. Пусть сама расхлебывает то, что заварила.

Виктор недоуменно глядел ей в спину, и Мегана сцепила зубы, сделав над собой неимоверное усилие, чтобы не вернуться и не обнять его.