Король сделки - Джон Гришэм

Если верить Ребекке, ее родители невмешивались в их дела. Да у них и возможности не было: Майерс их не любил, чтонеудивительно. Клей подозревал, что отчасти по этой причине он чаще всего иработал в гонконгском филиале – подальше от Ван Хорнов.

И у Клея, и у Ребекки были причины бежать.Клей ни под каким предлогом не хотел оставаться в ближайшие годы в округеКолумбия, где так чудовищно опозорился. На свете множество мест, где его никтоне знает. Там он будет спокойно жить под чужим именем. Ребекка тоже, впервые вжизни, мечтала скрыться – от неудавшегося замужества, от родителей, отзагородного клуба с его невыносимо чванливыми завсегдатаями, от необходимостизарабатывать деньги, накапливать имущество и от тех немногих друзей, которые унее имелись.

Час ушел у Клея на то, чтобы заманить ее впостель, но с этим гипсом на ногах и вообще… о близости сейчас не могло быть иречи. Ему просто хотелось держать ее в объятиях и целовать, наверстываяупущенное.

Она осталась на ночь и утром тоже решила неуходить. На следующий день за завтраком он начал с Текилы Уотсона, тарвана ипостепенно рассказал ей все.

* * *

Полетт и Оскар явились из конторы с новыминеприятными известиями. Какой-то подстрекатель в округе Хауард уговаривалдомовладельцев подавать жалобы на Картера в комитет по профессиональной этикеза срыв сделки с компанией «Хэнна». Несколько десятков таких жалоб ужепоступило в коллегию адвокатов округа Колумбия. Шесть исков было предъявленоКлею адвокатом, который продолжал активно собирать клиентов. Контора Клеязаканчивала работу над проектом урегулирования дел в связи с банкротствомкомпании «Хэнна». Проект вскоре намечалось передать в суд. Как ни странно, заэто контора могла получить гонорар, правда, несопоставимый с тем, который Клейпотерял.

Фирма Хелен Уоршо торопилась начатьвидеозапись показаний истцов. Поспешность была связана с тем, что эти истцыумирали, а их показания должны были стать козырной картой на суде, которыйожидался не позже чем через год. Обычная со стороны ответчика тактикапроволочек, предупредила мисс Уоршо, была бы в высшей степени бесчестна поотношению к таким истцам. Клей принял предложенный ею порядок опросасвидетелей, хотя присутствовать на них не собирался.

Под давлением Оскара Клей согласился наконецуволить десять адвокатов и большинство параюристов, секретарей и референтов.Каждому из них он написал короткое письмо, в котором принес искренниеизвинения. Всю ответственность за крах фирмы он брал на себя.

Честно говоря, больше винить было и некого.

Через силу Клей сочинил письмо и своимклиентам по делу о максатиле. В нем он резюмировал ход процесса, проигранногоМунихэмом. Его мнение: препарат действительно опасен, но доказать прямую связьмежду ним и известными заболеваниями «очень сложно, если вообще возможно». Онсообщил также, что компания «Гофман» не желает идти на досудебное соглашение, ав своем нынешнем состоянии сам он не может подготовить полноценный процесс.

Ему было противно использовать в качествепредлога состояние своего здоровья, но Малруни настоял. В письме это звучалоубедительно. К тому же, находясь в нижней точке своей карьеры, Клей не могпозволить себе отвергнуть какую бы то ни было возможность оправдаться.

Таким образом, он освобождал своих клиентов отконтракта, и делал это заблаговременно, давая возможность каждому нанятьдругого адвоката, чтобы судиться с гигантской корпорацией. Он даже пожелал имудачи.

Письма должны были неизбежно повлечь за собойбурю конфликтов, но Малруни пообещал все взять на себя.

– По крайней мере так мы отделаемся от этихлюдей, – повторял он.

Клей то и дело думал о Максе Пейсе, приятеле,втянувшем его в это дело. Человеку по фамилии Пейс – одной из минимум пяти егофамилий – было заочно предъявлено обвинение в мошенничестве в особо крупныхразмерах, но его так и не удалось разыскать. В обвинении говорилось, что,используя секретную информацию, он продал почти миллион акций компании «Гофман»перед тем, как Клей подал на компанию в суд, а потом выкупил их по бросовымценам и улизнул из страны, заработав на этом не менее пятнадцати миллионов.«Беги, Макс, беги! Если тебя поймают и приволокут в суд, ты ведь можешьвытащить на свет все наши грязные делишки».

У Оскара в списке было еще пунктов сто, ноКлей уже устал.

– Мне исполнять сегодня роль сиделки? –шепотом спросила его на кухне Полетт.

– Нет, здесь будет Ребекка.

– Любишь ты создавать себе проблемы.

– Завтра они подают на развод. По обоюдномусогласию.

– А как же куколка?

– Если она когда-нибудь и вернется с Сент-Барта,это все равно уже в прошлом.

Всю следующую неделю Клей не покидал дома.Ребекка упаковала вещи Ридли в огромные мешки для мусора и утащила их в подвал.Кое-какие свои вещи она, наоборот, перевезла к нему, хотя Клей и предупредил,что дом наверняка отберут. Ребекка готовила вкусные кушанья и всяческизаботилась о Клее. Они до полуночи смотрели старые фильмы, а по утрам долгоспали. Она возила его к врачу.

Ридли позванивала со своего острова. Клей нестал сообщать ей, что она уволена, он собирался сказать это с глазу на глаз,если она все-таки вернется. Процесс переоборудования виллы шел полным ходом,несмотря на то что Клей значительно урезал бюджет. Однако его финансовыепроблемы Ридли, судя по всему, представляла себе весьма смутно.

* * *

Последним адвокатом, оказавшимся причастным ксудьбе Клея, был эксперт по делам о банкротстве Марк Мунсон – специалист погромким, запутанным индивидуальным катастрофам. Его нашел Гриттл. После тогокак Клей встретился с адвокатом лично, Рекс показал ему бухгалтерские книги,договоры аренды, контракты, иски, сведения об авуарах, размерах предполагаемойфинансовой ответственности – словом, все. Когда они вместе явились домой кКлею, он попросил Ребекку оставить их, желая оградить ее от неприятныхподробностей.

За семнадцать месяцев, минувших с того дня,как Клей покинул БГЗ, он заработал гонораров на сумму сто двадцать один миллиондолларов. Тридцать миллионов было выплачено Родни, Полетт и Ионе в качествевознаграждения. Двадцать ушло на организацию офиса, оплату коммунальных услуг и«Гольфстрим». Шестнадцать были спущены в унитаз – стоимость рекламы имедицинских тестов по дилофту, максатилу и «Тощему Бену». Налоги, ужеуплаченные и начисленные, но еще не погашенные, составили тридцать четыремиллиона. Четыре стоила вилла, три – отцовская яхта. Миллион туда, миллион сюда– дом, «предоплата» услуг Макса Пейса, обычные экстравагантности, от которых неможет удержаться ни один нувориш.