Скарлетт - Александра Риплей

Розы исчезли с твоих щек,

И я видел, как они завяли и умерли.

Твой голос печален, когда ты говоришь,

А слезы затуманили твои любящие глаза.

Я возьму тебя обратно, Кэтлин,

Туда, где твое сердце перестанет страдать,

Туда, где цветущие и зеленые холмы.

Я возьму тебя домой, Кэтлин.

Скарлетт присоединилась к аплодисментам. Это была прекрасная песня.

— Это было так здорово, что я забыл выучить, — сказал Билли с сожалением. — Спой ее снова, Дэнни, чтобы я заучил мелодию.

— Нет! — Кэтлин О'Хара вскочила. Ее лицо было в слезах. — Я не могу слушать ее еще, я не могу!

Она вытерла глаза ладонями.

— Простите меня, — всхлипнула она. — Мне нужно идти.

Она осторожно переступила через спящих детей и убежала.

— Я извиняюсь, — сказал парень.

— Пустое, это не твоя вина, юноша, — сказал Колум. — Ты доставил нам настоящее удовольствие. Несчастная девочка тоскует по Ирландии, и случайно ее зовут Кэтлин. Ты будешь очень любезен, если споешь под аккомпанемент.

Музыка играла до тех пор, пока солнце не село, и ветерок стал прохладным. Потом они пошли домой. Дэнни Мюррей не смог принять приглашения Джейми на ужин. Он должен был возвращаться на корабль с наступлением сумерек.

— Джейми, я думаю, что мне нужно взять с собой Кэтлин, когда я уеду, — сказал Колум. — Она пробыла здесь достаточно долго, чтобы почувствовать тоску по дому, а ее сердце до сих пор тоскует.

Скарлетт чуть не пролила кипяток себе на руки.

— Куда вы едете, Колум?

— Назад, в Ирландию. Я приезжал только погостить.

— Но епископ еще не изменил своего мнения относительно Тары. К тому же мне нужно поговорить с вами кое о чем еще.

— Но я ведь не уезжаю в эту минуту, дорогая Скарлетт. На все хватит времени. Что вы чувствуете вашим женским сердцем? Должна Кэтлин ехать домой?

— Я не знаю. Спросите у Морин. Она была с ней с тех пор, как мы вернулись.

«Какая разница, что делает Кэтлин? Мне нужен Колум. Как мог он вот так подняться и уехать, когда я нуждалась в нем? И почему только я сидела там и распевала с этим отвратительным грязным парнем? Мне нужно было пригласить Колума прогуляться со мной, как я и хотела».

Скарлетт почти не притронулась к бутерброду с сыром и картофельному супу, которые приготовили на ужин. Она чуть не плакала.

— Уф, — тяжело вздохнула Морин, когда кухня снова была чистой. — Я собираюсь уложить мои старые кости в постель пораньше сегодня. После сидения на земле в течение всех этих часов я не могу разогнуться. Я окостенела, как ручка плуга. И вы тоже, Мэри Кейт и Хелен. Вам завтра в школу.

Скарлетт тоже чувствовала себя одеревеневшей. Она вытянулась у огня.

— Спокойной ночи, — сказала она.

— Подожди немного, — сказал Колум, — пока я докурю трубку. Джейми так зевает.

Скарлетт села напротив Колума, а Джейми ушел спать.

Колум затянулся. Запах табака был едко-сладким.

— Горящий очаг — хорошее место для разговора, — сказал он. — Что у вас на уме и на сердце, Скарлетт?

Скарлетт глубоко вздохнула.

— Я не знаю, что делать с Реттом, Колум. Мне страшно, что я могла все разрушить.

Кухня была теплой и слабо освещенной, замечательное место, чтобы распахнуть свою душу. Кроме того, у Скарлетт было смутное ощущение, что поскольку Колум — священник, все, что она скажет ему, останется секретом, как будто она исповедуется в церкви.

Она начала с самого начала, рассказав правду о своем замужестве.

— Я не любила его или не знала, что любила. Я любила другого человека.

А сейчас, когда я поняла, что я люблю Ретта, он не любит меня больше. Так он сказал. Но я не верю, что это правда, Колум, это не может быть правдой.

— Он оставил вас?

— Да. Но затем я оставила его. Была ли это ошибка, хотела бы я знать.

— Позвольте откровенно вам сказать…

С безграничным терпением Колум распутывал клубок истории Скарлетт.

Уже перевалило за полночь, когда он вытряс остатки табака из давно холодной трубки и положил ее в карман.

— Вы сделали то, что должны были сделать, моя дорогая, — сказал он. —

Некоторые люди, глядя на наши воротнички, считают, что священники не мужчины. Они ошибаются. Я могу понять вашего мужа. Я даже чувствую сострадание к нему. Его проблемы глубже и обиднее, чем ваши, Скарлетт. Он борется с самим собой, а для сильного человека — это трудная битва. Он придет за вами, и вы должны быть благодарны ему, когда он это сделает.

— Но когда, Колум?

— Этого я не могу сказать. Хотя я знаю одно. Он должен искать вас, вы не можете сделать это за него. Он должен бороться с собой наедине, пока не обнаружит нужду в вас.

— Вы уверены, что он приедет?

— В этом я уверен. А сейчас я пойду спать. Советую вам сделать то же самое.

Скарлетт свернулась на подушке и старалась сопротивляться тяжести закрывающихся век. Она хотела растянуть этот момент, насладиться успокоением, которое Колум дал ей. Ретт будет здесь — может, не так скоро, как она этого хотела, но она может подождать.

Скарлетт была недовольна, когда Кэтлин разбудила ее на следующее утро. После того как она засиделась допоздна, разговаривая с Колумом, ей ничего так не хотелось, как поспать подольше.

— Я принесла вам чай, — мягко сказала Кэтлин. — А Морин спрашивает, хотите ли вы пойти с ней на рынок?

Скарлетт отвернулась и снова закрыла глаза.

— Нет, я думаю, что я посплю еще.

Скарлетт чувствовала, что Кэтлин еще здесь. Почему глупая девчонка не уходит и не дает ей спать?

— Что ты хочешь, Кэтлин?

— Я прошу у вас прощения, Скарлетт, я хочу узнать, будете ли вы одеваться? Морин хочет, чтобы я пошла вместо вас, если вы не пойдете, и я не знаю, когда мы вернемся.

— Мэрри Кэйт может помочь мне, — пробормотала Скарлетт в подушку.

— О, нет. Она в школе. Уже около девяти часов.

Скарлетт с усилием открыла глаза. Она готова была спать вечно, если бы люди дали ей возможность.

— Хорошо, — сказала она, — достань мои вещи. Я надену красно-голубой плед.

— О, вы выглядите в нем чудесно, — радостно сказала Кэтлин. Она считала Скарлетт самой элегантной и красивой женщиной в мире.

Скарлетт пила чай, пока Кэтлин приводила ее волосы в порядок, укладывая их восьмеркой на затылке. «Я выгляжу, как страх господний», — думала она. Под глазами были легкие тени. «Может, мне надеть розовое платье, оно больше идет к моей коже, но Кэтлин придется все зашнуровывать снова, а ее мельтешение сведет меня с ума».