📚 Hub Books: Онлайн-чтение книгСовременная прозаКомната с привидениями - Чарльз Диккенс

Комната с привидениями - Чарльз Диккенс

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+
1 ... 109 110 111 112 113 114 115 116 117 ... 153
Перейти на страницу:
впрочем, и я пока еще приезжаю домой на Рождество. Мы все приезжаем домой, или должны приезжать, на короткие каникулы — чем длиннее, тем лучше — из той большой школы, где мы, не ладя с арифметикой, вечно бьемся над аспидной доской; приезжаем, чтобы отдохнуть самим и дать отдых другим. А куда поехать погостить? Да куда захотели, туда и поехали! Где только мы не побываем, когда нам того захочется: от рождественской елки фантазия помчит нас куда угодно.

Вдаль, в зимнюю дорогу! На елке их немало! То по низменной мглистой земле, сквозь туманы и топи, то в гору вьется она, темная как пещера, между густыми зарослями, почти закрывшими сверкание звезд. Так выбиваемся мы к простору нагорья, покуда вдруг не умолкает стук копыт: мы остановились у въезда в парк. Колокольчик над воротами полным, почти что жутким звуком прогудел в морозном воздухе; ворота, распахнувшись, покачиваются на петлях, и когда мы едем по аллее к большому дому, мерцающий в окнах свет разгорается ярче и два ряда деревьев словно торжественно расступаются, чтобы нас пропустить. Весь день было так, что по белому полю нет-нет да пронесется испуганный заяц или отдаленный топот оленьего стада по твердой мерзлой земле вдруг на минуту нарушит тишину. Зоркие глаза оленей, наверно, и сейчас, если приглядеться, засверкают под папоротником ледяными росинками на листве, но сами олени притихли, как притихло все вокруг. Итак, в то время как свет в окнах разгорается ярче и деревья перед нами расступаются, а за нами смыкаются вновь, как будто запрещая отступление, мы подъезжаем к дому.

Наверно, там все время ощущается запах печеных каштанов и прочих вкусностей, потому что мы рассказываем зимние истории или истории о привидениях (как же без них!) у рождественского камелька, и мы не трогались вовсе с места — разве что придвигались поближе к огню, — но это неважно. Мы вступили в дом, и это старый дом, где в больших каминах по старинке жгут огромные поленья и где с дубовой обшивки стен подозрительно косятся мрачные портреты (с иными из них связаны мрачные предания). Мы сидим за богатым ужином с хозяином дома, его женой и гостями: святки, значит, в доме большой съезд, — а потом отправляемся почивать. Комната наша (мы — это высокородный дворянин средних лет) очень старая, увешанная гобеленами. Нам не нравится портрет кавалера в зеленом над полкой камина. Большие черные балки проходят по потолку, полог большой черной кровати поддерживают в изножье две большие черные фигуры: так и кажется, что они нарочно, ради нашего удобства, сошли с двух надгробий в старой баронской церкви в парке. Но мы не суеверны, и нас это не смущает. Так! Мы отпустили своего слугу, заперли дверь и сидим в халате у огня, раздумывая о разных вещах. Наконец мы ложимся спать. Так! Мы не можем уснуть. Ворочаемся, мечемся и не можем уснуть. В камине судорожно полыхают угольки и придают комнате призрачный вид. Мы невольно поглядываем из-под одеяла на две черные фигуры и на кавалера… на кавалера с неприятным взглядом… кавалера в зеленом. Во вспышках света они то как будто придвигаются, то отступают, что, хоть мы ничуть не суеверны, нам неприятно. Так! У нас расходятся нервы — все хуже и хуже расходятся нервы. Мы говорим: «Очень глупо, но мы не можем этого перенести. Прикинемся больными и постучим — пусть кто-нибудь придет». Так! Только мы собрались постучать, запертая дверь раскрывается, и входит молодая женщина — мертвенно-бледная, с длинными светлыми волосами, — плавно придвигается к огню, садится в оставленное нами кресло и ломает руки. Потом мы видим, что платье на ней мокрое. У нас язык прилип к гортани, и мы не можем заговорить, но в точности все примечаем. На ней мокрое платье; в длинных ее волосах запуталась тина; одета она — как было в моде двести лет назад, и на поясе у нее связка ржавых ключей. Так! Она тут сидит, а мы оцепенели и не можем даже лишиться чувств. Вот она встает и пробует все замки в комнате своими ржавыми ключами, но ни один не подходит; потом останавливает глаза на портрете кавалера в зеленом и говорит тихим, зловещим голосом: «Об этом знают олени!» Потом опять ломает руки, скользит мимо кровати и выходит через дверь. Мы поспешно надеваем халат, хватаем пистолеты (мы ездим всегда с пистолетами) и бросаемся вслед, но дверь оказывается заперта. Мы повернули ключ, выглянули в темную галерею — там никого. Мы бредем обратно, пытаемся найти своего слугу, но не находим и до рассвета шагаем по галерее; потом возвращаемся в оставленную нами комнату, засыпаем, и нас будит наш слуга (его-то не смущали никакие призраки) и яркое солнце. Так! За завтраком мы едим через силу, и все за столом говорят, что у нас какой-то странный вид. После завтрака хозяин обходит с нами дом, мы подводим его к портрету кавалера в зеленом, и тут все разъясняется. Кавалер обольстил молодую домоправительницу, которая преданно служила этой семье и славилась своей красотой. Она утопилась в пруду, и много позже ее тело было обнаружено, потому что олени не желали больше пить воду из этого пруда. После этого случая стали поговаривать тишком, что в полночь она расхаживает по дому (заходит чаще всего в ту комнату, где обычно спал кавалер в зеленом), пробуя старые замки ржавыми ключами. Так! Мы рассказываем хозяину дома, что видели; по его лицу проходит тень, и он просит нас сохранить это в тайне. Мы так и сделали, но это истинная правда и мы ее поведали перед смертью (нас уже нет в живых) некоторым вполне почтенным людям.

Счета нет старым домам с гулкими галереями, унылыми парадными спальнями и закрытыми много лет флигелями, в которых «нечисто» и по которым мы можем слоняться с приятной щекоткой в спине и встречать призраков в любом количестве, но все же (это стоит, пожалуй, отметить) сводимых к очень немногим общим типам и разрядам, потому что призраки не отличаются большой своеобычностью и бродят по проторенным тропам. Бывает, например, что в некоей комнате некоего старого помещичьего дома, где застрелился некий злой лорд, барон, баронет или просто дворянин, имеются некие половицы, с которых не сходит кровь. Вы можете их скоблить и скоблить, как делает теперешний владелец дома, или стругать и стругать, как делал его отец, или скрести и скрести, как делал его дед, или травить и травить кислотами, как делал его прадед, — кровяное

1 ... 109 110 111 112 113 114 115 116 117 ... 153
Перейти на страницу:

Комментарии

Обратите внимание, что комментарий должен быть не короче 20 символов. Покажите уважение к себе и другим пользователям!

Никто еще не прокомментировал. Хотите быть первым, кто выскажется?