Скользкий - Павел Корнев

Наложенные на наши амулеты дополнительные заклинания уже начали выдыхаться, и блуждавшие охранные чары казались облачками пара, перелетавшими от одного дерева к другому. Кое-где серебрились в беспорядке рассыпанные по лесу нити стационарной сигнальной системы, но их удавалось легко обойти.

Место для засады выбрали на стыке ельника и березового леса. Осмотревшись, я улегся на склоне заросшего малиной небольшого пригорка. Быстро сориентировавшись, что к чему, Хан залег рядом.

— Ты про бонусы за успешно завершенную операцию ничего не слышал? — неожиданно спросил он.

— Нет. — Я устроил на земле винтовку, постаравшись, чтобы трава и листья не закрывали обзор из оптического прицела. Мне всякие бонусы по барабану — в Форт возвращаться не собираюсь. Да и не в премии дело. Главное, чтобы мы действительно вышли к базе по производству мозговертов. А то перестреляем сейчас левых грибников…

Грибников? Нет, это я загнул. Все к одному сходится. Слишком место глухое: на юго-востоке лес до границы с Городом идет, со стороны Елового топи прикрывают, со стороны Рудного ручей. Случайный человек в такую глушь не полезет. И случайный человек такую охранную систему не организует. Ошибки быть не может.

— А обещали? — все же решил я поддержать разговор. А то что-то совсем муторно стало. Будто меня как букашку кто-то с интересом рассматривает. А интерес нехороший такой: и иголка уже приготовлена, и место под стеклом зарезервировано.

— Был разговор. — Хан зашипел от боли, уколовшись о шип на малиновом кусте. — Звездануться! Тепло, говорят, три месяца в году, а разрослось все…

— Колдуны считают, растения магической энергией питаться начали. Вон у листьев прожилки синеватые. Лет через двадцать будет как на Севере, лес не вечнозеленый, а вечносиний. Там деревья листья на зиму уже не сбрасывают. — Я поймал себя на желании поговорить. Тоже, значит, нервничаю.

Хан попробовал наклонить малиновый куст, еще раз оцарапался и отполз к елке в паре метров от моего укрытия.

Ждем. От земли идет холод и сырость. Пистолет в плечевой кобуре врезался в ребра. Муравей, зараза такая, забрался под штанину. Травинка щекочет нос. Во рту пересохло. Муравей дополз уже до колена. Джинсы начали промокать от сырости опавшей хвои. Рука затекла. Ждем.

Тонкий скрип тележного колеса донесся минут через пятнадцать после того, как мы устроились в засаде. Вскоре послышалось цоканье копыт по каменистой почве и недовольное всхрапывание лошадей. Криоген напугал? Скорее всего. Не любят животные таких природных катаклизмов.

В груженной мешками телеге ехали четверо. Один правил, двое по бортам, последний сзади. Я по очереди поймал всех в оптический прицел. Что неудивительно — лица незнакомые. На коленях одетого в расстегнутую фуфайку с обрезанными рукавами бородатого мужика лежал обрез охотничьего ружья. Сидевшие по бокам парни — один в кожаной куртке, второй в ветровке — вооружились двустволками, а постоянно оглядывавшийся пацан лет двадцати в дождевике вертел в руках помповик. Вдобавок у каждого по длинному ножу и топорику.

Так вот посмотришь — охотники домой возвращаются. Или отец с сыновьями разную мелочевку на продажу в Форт везут. Или… Что ни говори, и вооружение, и одежда подобраны очень удачно. На пять с плюсом. И от бандитов или лесных тварей при необходимости отбиться можно, и ни Патруль, ни Дружина слишком тщательно досматривать не станут. Охотничьи ружья — это вам не автоматы. У нас в деревне без обреза не просто тяжело, а совсем никак. И арсенал подобный этому совсем не редкость.

— Мой сбоку, — прошептал Хан и приник к прицелу автомата.

Тогда мой возница. Я попытался почувствовать, защищены ли наркокурьеры какими-нибудь чарами, и без особого удивления обнаружил едва заметный фон активных чародейских амулетов. Судя по интенсивности излучения, у них у всех «Чешуя дракона». А это уже совсем нехорошо: за двадцать секунд можем не уложиться. Если только гранатами закидать или Напалм подсобит.

Ну, и чего ждем? Телега сейчас уже мимо проедет. Неужели наши дальше залегли? Или планы изменились?

В этот момент возница сунул руку за пазуху и вытащил из-под фуфайки цепочку с амулетом. С ноготь величиной аметист ослепительно вспыхнул и рассыпался в пыль.

Я выстрелил в возницу картечью и мужик, выпустив вожжи, как куль свалился в телегу. Автоматные очереди скосили сидевших у бортов парней, и только пацан успел направить в сторону леса помповое ружье, прежде чем его расстреляли сразу из нескольких стволов. Последними выстрелами добили лошадей.

И все это без единого звука. Не было слышно не только выстрелов, криков раненых и ржания лошадей, но и ударов пуль в борта телеги.

Думаю, в десять секунд мы уложились…

Я еще лежал и высматривал, не шевельнется ли кто в телеге, когда из леса появились близнецы и, с автоматами наизготовку, осмотрели тела.

— Порядок, — помахал рукой один из братьев оставшемуся в лесу Григорию.

Я поднялся с земли и вышел из леса. Три трупа валялись в телеге, и только сидевший сзади парень перевалился через борт и в обнимку со своим ружьем скрючился на дороге. Светлые волосы слиплись от загустевшей крови.

Крови вообще было много. Просачиваясь сквозь доски телеги, она капала на дорогу. Пахло пороховой гарью. И кровью, конечно, тоже пахло. Порох и кровь. Запах смерти. Уже и мухи на него слетелись.

Из леса начали подтягиваться остальные, и Григорий тут же послал Хана контролировать обстановку со стороны деревни. Вера, получается, где-то дальше по дороге залегла.

Дядя Женя залез в телегу и начал проверять содержимое мешков и вещи убитых.

— Сергей Михайлович, — подошел я к колдуну. — А как вы чародейские амулеты вырубили?

— Мое личное ноу-хау, — не стал раскрывать секрета Ялтин.

— Есть что? — окликнул Мельникова Гриша.

— Дичь, меха и вяленое мясо. — Дядя Женя перевалил трупы через борт и вытащил нож.

М-дя-а… Если мы простых охотников, просто завернувших на огонек, положили… Я посмотрел на неприкаянно переминавшихся с ноги на ногу близнецов. На неокрепшую психику, а точнее, неатрофированную совесть это подействует просто убийственно. Многие готовы резать глотки ради высоких идеалов и правого дела, не задумываясь, что убийство — это всегда убийство. Отчего-то им легче, если они убивают не из-за двадцати копеек, а во имя мира и жизни во Вселенной.

Но не могли же мы гак ошибиться. Не бывает таких совпадений!

Так и не оказалось. Крякнув от натуги, Мельников отодрал одну из досок и вытащил из тайника туго замотанный пластиковый пакет. Вспорол ножом, посмотрел содержимое и кинул Грише:

— По розничным ценам тыщ на пять товара.

Оживившиеся близнецы удивленно переглянулись. А чего вы хотели? Мозговерты — дурь не из дешевых.

— Тайник, думаю, не один. — Дядя Женя спрыгнул на землю. — Что делать будем?