Папина содержанка - Дарья Десса

Да, мне теперь всё больше кажется, что я люблю Максим. И это уже не обычный интерес к яркой личности, не похоть, не тривиальная симпатия и не влюблённость, а именно та любовь, о которой все, наверное, в молодости мечтают.

– Я… Максим… я люблю тебя… – выговорил, когда наши губы прекратили соитие, но были ещё так близко, что едва соприкасались.

– И я люблю тебя, Саша, – прозвучало в ответ.

Руки мои обвивают тело мажорки, прижимаюсь к ней и кладу голову на плечо. Она делает то же самое, и обоим всё равно, что пальцы у Максим мокрые по той самой причине, о которой стало известно несколькими мгновениями назад.

Не знаю, сколько мы так сидим, грея друг друга телами и сердцами, что бьются, как мне кажется, в унисон. Но потом все-таки вспоминаем о цели нашего путешествия, разъединяемся. Максим достает из бардачка упаковку влажных салфеток, помогает мне совершить гигиенический моцион, а я – ей, тщательно вытирая каждый палец на правой руке.

– Ну что, поехали? – говорит мажорка, улыбаясь.

– Да.

Мы трогаемся. Путешествие продолжается, и всё-таки добраться до Подольска засветло не получается. К тому времени, как оказываемся в центре города, часы демонстрируют 19.15, и это значит, что обращаться в местный университет уже бесполезно – никого там нет.

– Что ж, – говорит Максим, и настроение у неё отчего-то бодрое, хотя мы проделали такой долгий путь и немного устали. – Придется снять номер в гостинице, а завтра утром продолжить наши поиски. Ты как на это смотришь?

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

– Положительно. Отужинать бы сначала не мешало, – предлагаю, и мажорка соглашается.

Мы едем дальше, видим ресторан с многообещающим названием «Русский чай», заходим туда. Что ж, место оказывается очень даже приятным во всех отношениях. Здесь почти весь интерьер выполнен из дерева, а я такое очень люблю – этот материал, в отличие от остальных, создает в моей душе ощущение покоя и чего-то теплого, домашнего. Как из русских сказок, где часто встретишь милые сердцу старинные слова «изба» и «печь».

– Максим, как ты думаешь, что с нами случилось? – спрашиваю, когда основное блюдо позади, и теперь передо мной возвышается мороженое с игривой клубничкой на белой вершине.

– Ты о покушении? – интересуется мажорка, которая мороженому предпочла кремовое пирожное. Она поглощает вкуснятину чайной ложкой и делает это так сексуально, что мне трудно удержаться от растущего возбуждения.

– Нет, я о том, как получилось, что два человека, у которых были пары, влюбились друг в друга и стали… кто мы теперь, тоже пара, да?

– Видимо, да, – улыбается Максим. – Насчет остального… – её лицо становится серьезным. – Я не могу сказать. Не психолог потому что. И не сексолог тем более. Не знаю, как это случилось. Наверное, Саша, если бы у кого-то был ответ на вопрос, почему люди влюбляются, он бы получил Нобелевскую премию и стал самым богатым человеком на земле. Ну, а так… можно лишь предполагать. А ты зачем спросил? Тебя это беспокоит?

– Не то чтобы… В некотором смысле. Я боюсь, как бы это всё…

– Не оказалось временным помутнением рассудка, да? – Максим, как всегда, абсолютно точно угадывает мои мысли. Вот как можно такую женщину не любить? Удивительно.

– Да, – отвечаю, а сам хватаю ложкой мороженое и отправляю в рот. Ух! Как же зубы ломит! Слишком большой кусок! У-y-y-y-y-y! Я готов завыть волчонком, но вокруг люди, не хочется их шокировать.

– На вот, отпей скорее, – Максим, видя мои стоматологические страдания, протягивает чашку с кофе. Отпиваю, сладкая ледяная масса тут же тает, зубы перестают стучать по мозгу молотками.

– Прошти, шам не ожидал такого, – отвечаю, шамкая, поскольку полный рот набрал.

– Ничего, бывает, – улыбается Максим. – Ты главное проглоти, а то надумаешь ещё плеваться.

– Вот ещё, – и делаю судорожное движение горлом. – Готово.

– Ты не думай о том, что будет потом, – говорит мажорка в рифму. – Живи сегодняшним днем. Вот этим вечером. У нас ведь, сам знаешь, положение шаткое. Вдруг прямо сейчас, – Максим переходит на шепот, наклоняется ко мне через стол и манит указательным пальцем. Я наклоняюсь тоже. – Вдруг нам сейчас обоим от снайпера в лоб достанется. Как в песне: «вот пуля пролетела, и ага».

Я начинаю озираться по сторонам. Как не подумал?! А вдруг?! Но тут же понимаю: Максим меня разыграла! Она весело смеется, глядя на мои напуганные глаза и напряженную физиономию. Ну, мажорка! Юмористка, блин!

Глава 83

После сытного ужина в ресторане мы отправляемся на поиски гостиницы. Благо, сегодня с интернетом и смартфоном в руках это сделать намного проще, да и ассортимент заведений для путешествующих намного больше, чем, скажем, лет тридцать назад. О том, как это было тогда, мне рассказывал папа… Кирилл Андреевич то есть. По привычке всё еще считаю его своим отцом, хотя надо бы отвыкать. Интересно, а я для него кто? Жаль, не успел поинтересоваться.

В 1990-е годы моему… ладно, пусть пока будет отец, а там разберемся. Короче, пришлось много мотаться по стране, чтобы наладить свой бизнес. Всякое с ним случалось, но главной проблемой, конечно, была неразвитая гостиничная отрасль. От советских времен остались какие-то крохи, едва сводившие концы с концами. Какой может быть туризм, если у людей нет денег? Всё, на что граждане скапливали, они тратили у Черного моря. Остальные территории огромной страны довольно быстро позабыли, кто такие туристы.

Теперь мы в Подольске, которому за пару столетий и похвастаться-то нечем. Он городом, как я успел прочитать в том же интернете, стал с конца XVIII столетия, а известен лишь тем, что здесь много лет добывали бут и белый камень. Разве вспомнить еще знаменитых героев – курсантов двух Подольских военных училищ, которые во время Великой Отечественной помогли отстоять Москву.

Хотя ладно, чего это я ворчу, как старый дед. Зато какой красивый отель нашла Максим для нашего проживания! Название, правда, странное, – «Гринъ». Да-да, со знаком «ер» на конце. Так, кажется, он знак назывался в досоветскую эпоху. Расположился отель в каком-то старинном здании века примерно XIX-го, прямо на берегу реки Пахры. Не сказать, чтобы она меня впечатлила, да и поздно уже было, особенно не рассмотришь ничего. Но все-таки не знаю почему, а нравятся мне сооружения неподалеку от воды. Я бы