Иерусалим. Все лики великого города - Мария Вячеславовна Кича

гражданами второго сорта». Но Коллек отверг идею «двух столиц в едином городе» (Западный Иерусалим – столица Израиля, Восточный Иерусалим – столица палестинского арабского государства) – как «смехотворную»: «Я не думаю, что вы отыщете хоть одного израильтянина, готового отказаться от Иерусалима. Они не могут этого сделать и не сделают. Этот прекрасный золотой город – сердце и душа еврейского народа. Вы не можете жить без сердца и души. Если вы хотите найти одно простое слово, символизирующее всю еврейскую историю, это будет слово “Иерусалим”».

Эхуд Ольмерт, будущий премьер-министр, сменивший Тедди Коллека на посту мэра в 1993 г., заявил, что его «главная миссия состоит в сохранении целостности города под властью Израиля», – а его победа на муниципальных выборах стала сигналом о том, что Израиль не пойдет на компромисс с Организацией освобождения Палестины в вопросе статуса Иерусалима.

Высказывания арабов отличаются несколько большим разнообразием и выражают более широкую палитру эмоций и отношений. Так, 15 апреля 1990 г. Ясир Арафат – глава Организации освобождения Палестины – сообщил, что «несколько партий предложили ООП создать палестинское государство без Иерусалима». Арафат ответил: «Может быть гибкость в отношении сроков вывода израильских оккупационных войск, но не может быть гибкости, когда дело касается Иерусалима».

24 августа 1992 г. ООП повторила, что Иерусалим является ключом к успеху или провалу мирного процесса: «Без Иерусалима не будет мира в регионе. Мы заявляем, что любая попытка убрать его из любого урегулирования будет категорически отвергнута. Не будет ни конфискации Иерусалима, ни торга по нему, ни отказа от него или его арабского характера, несмотря на интенсивность заговоров и количество жертв». ООП также отметила, что не пойдет ни на какие уступки «по форме или содержанию в отношении Иерусалима» и «не совершит преступления, состоящего в отказе от исламских и христианских святынь или национальных прав палестинского народа».

По мнению короля Марокко Хасана II, арабы пойдут на диалог с Израилем, если тот пообещает вернуть мусульманам контроль над исламскими святынями в городе: «Еврейские и христианские святыни нас не интересуют. Мы хотим свои собственные, вот и все. Если однажды нам скажут, что они будут возвращены, мы будем готовы открыто обсудить статус Иерусалима».

Президент Египта Хосни Мубарак в речи от 6 июня 1992 г., посвященной 25-й годовщине оккупации Иерусалима, подчеркнул, что продолжающаяся израильская оккупация Западного берега не может «ни установить право на землю, ни обрести легитимность». «То, что касается оккупированных палестинских территорий, в равной степени относится и к арабскому Иерусалиму, который составляет неотъемлемую часть этих оккупированных территорий», – добавил Мубарак.

Родственник и советник Ясира Арафата, авторитетный палестинский политик Фейсал аль-Хусейни – сын командира Армии Священной войны Абд аль-Кадира аль-Хусейни и внук иерусалимского мэра Мусы Казема аль-Хусейни, – говорил: «Я люблю Иерусалим. Я страдаю от его разделения. Я вижу два города, один свободный, а другой оккупированный. Наше решение: две столицы в едином городе с открытыми границами и совместным муниципальным управлением». Аль-Хусейни уточнял, что «его восточная часть должна быть столицей Палестины, а западная часть может быть столицей Израиля». Иерусалим для Фейсала аль-Хусейни и тысяч других палестинцев находился в центре мироздания: «Все, что касается переговорного процесса, так или иначе сталкивается с вопросом об Иерусалиме. Если мы говорим о выборах, мы сталкиваемся с Иерусалимом. Если мы говорим о юрисдикции, мы говорим об Иерусалиме».

Одним из умеренных палестинских активистов долгое время считался Сари Нусейбе – дипломат, видный общественный деятель, доктор исламской философии и отпрыск старинной иерусалимской семьи, члены которой до сих пор хранят ключи от храма Гроба Господня, по легенде, полученные от султана Саладина в XII в. Несмотря на общий толерантный имидж, Нусейбе порой делал безапелляционные заявления, например: «Израиль, Перес[175] и Коллек мечтают, что мы отступим в вопросе об Иерусалиме. Мы никогда этого не сделаем. Иерусалим будет арабским, исламским и столицей Палестины».

Король Иордании Хусейн часто говорил западным журналистам: «Святыни Иерусалима должны быть выведены из орбиты попыток установить над ними суверенитет. Они принадлежат только Всемогущему Богу. Священный Город надо отделить от любого временного суверенитета». Монарх с удовольствием упоминал швейцарского католического теолога Ханса Кюнга, убежденного, что иудеям, христианам и мусульманам нужно общее святое место – символ поклонения Богу Авраама и объединяющего начала трех религий, которое якобы помогает преодолеть разногласия и взаимную враждебность. По замечанию Кюнга, для этой цели отлично подходил Купол Скалы на Храмовой горе («Купол Скалы превратится в Купол Примирения»), – и Хусейн не возражал.

Иорданский премьер-министр Абд ас-Салам аль-Маджали – не любивший, в отличие от своего повелителя, рассуждать на отвлеченные темы, – в 1993 г. высказался кратко: «Мы не придем к окончательному решению, которое не включает Иерусалим. Ни араб, ни мусульманин не примут решение, которое не подразумевает возвращение Иерусалима».

Политическое решение для Иерусалима не может быть основано на какой-либо единой формуле, будь то раздел, интернационализация, экстерриториальный статус, кантонизация, совместное управление, двойной суверенитет или что-то еще. Теоретически благодаря переговорам можно создать некий алгоритм, который станет фундаментом урегулирования, – но на практике не удается добиться ничего, кроме трудностей, недоумения и агрессии.

Если провести аналогию с судом царя Соломона применительно к спору о Иерусалиме, то город – это младенец, на которого претендуют разные женщины. Первый вариант – вернуться к разделу, когда евреи живут в еврейской части Иерусалима, а арабы – в арабской. Такая примитивная форма двойной столицы равносильна рассечению младенца пополам – и в итоге он умрет.

Второй вариант – интернационализировать город и передать его под некую форму опеки ООН. Согласно «модели Соломона», это означает вынесение нелепого суждения о том, что либо обе женщины являются матерями ребенка, либо ни одна из них, – и спор продолжится.

Третий вариант – признать суверенитет одного государства либо народа над Иерусалимом. Здесь подразумевается готовность какой-либо из женщин отречься от своих притязаний ради благополучия ребенка, но каждая сторона искренне верит, что Иерусалим по праву принадлежит ей. Порой озвучивается альтернативная идея – признать общеарабский либо общемусульманский суверенитет над Иерусалимом; впрочем, учитывая политические реалии, ее следует считать нежизнеспособной.

Мэр Тедди Коллек и его заместитель Мерон Бенвенисти в свое время придумали систему, основанную на лондонской модели. Она предполагает создание городских районов на базе этнического и географического деления Иерусалима: светские евреи, ортодоксальные евреи, христиане, мусульмане, Армянский квартал и т. д. Жители каждого района избирают собственный городской совет и делегируют своих представителей в общий муниципальный совет Иерусалима. Кажется, что такая система позволила бы каждой общине защищать собственные интересы, сохраняя при этом город под суверенитетом Израиля. Однако в случае с Иерусалимом лондонская модель выглядит запутанной и неудобной.