Чернильная кровь - Корнелия Функе
Шрифт:
Интервал:
Но вот тишину разорвал пронзительный голос Мортолы:
— Она лжет! Она лжет, эта маленькая ведьма. Не верьте ни единому ее слову. Это все ее язык, ее ведьмовской язык! Он — единственное ее оружие. Ее отца можно убить, еще как! Приведите его сюда, и я вам докажу. Я сама убью его здесь, у вас на глазах, и на этот раз доведу дело до конца!
Нет! Сердце у Мегги колотилось так, словно вот-вот выскочит из груди. Что она наделала? Змееглав неподвижно смотрел на нее. Однако заговорил он так, словно вовсе не слышал слов Сороки.
— Как? — спросил он. — Как твой отец сделает то, что ты обещаешь?
Он уже думал о следующей ночи. Мегги видела это по его глазам. Змееглав думал об ожидающем его страхе: еще сильнее, чем в прошлую ночь, еще беспощаднее…
Мегги склонилась над накрытым столом. Она говорила так, будто снова читала вслух.
— Мой отец переплетет для тебя книгу! — сказала она совсем тихо, кроме самого Змееглава, ее могла слышать разве что его кукла-жена. — Он переплетет ее с моей помощью, эту книгу из пятисот пустых страниц. Он оденет ее в кожу и дерево, приделает медные застежки, и ты своей рукой напишешь на первой странице свое имя. Но в благодарность ты отпустишь его, как только он передаст тебе книгу, и вместе с ним — всех, чью жизнь он у тебя попросит. А книгу ты должен хранить в тайнике, известном лишь тебе одному, ибо знай: ты будешь бессмертен, пока существует эта книга. Ничто не сможет убить тебя — ни оружие, ни болезнь, — покуда цела книга.
— В самом деле? — Змееглав вперился в Мегги налитыми кровью глазами. Изо рта у него сладковато пахло крепким вином. — А если кто-нибудь сожжет или порвет ее? Бумага ведь совсем не так прочна, как серебро.
— Об этом уж ты сам должен позаботиться, — тихо ответила Мегги.
«И все же книга тебя убьет», — добавила она про себя.
Мегги казалось, что она слышит собственный голос, читающий слова Фенолио (как сладко было почувствовать их на языке!): «Но одного девушка не сказала Змееглаву: что книга не только сделает его бессмертным, но может и убить, стоит кому-нибудь написать на ее чистых страницах: Сердце, Кровь, Смерть».
— Что она там шепчет? — Мортола вскочила, опираясь костлявыми кулаками на стол. — Не слушайте ее! — крикнула она Змееглаву. — Это ведьма и лгунья! Сколько можно вам повторять. Убейте ее и ее отца, пока они не убили вас! Может быть, все, что девочка говорит, написал ей старик, тот старик, о котором я вам рассказывала.
Змееглав в первый раз обернулся к ней, и на мгновение Мегги испугалась, что он все же поверит Мортоле. Но на его лице изобразился гнев.
— Замолчи! — прикрикнул он на Сороку. — Может быть, Каприкорн тебя слушался, но его больше нет, как и Призрака, на котором держалась его мощь, а тебя терпят при этом дворе за некоторые оказанные мне услуги. Однако твою болтовню о волшебных языках и стариках, пробуждающих слова к жизни, я не желаю больше слушать. Молчать, или я отправлю тебя туда, откуда ты вышла, — на кухню к прислуге.
Мортола побледнела, словно кровь застыла у нее в жилах.
— Я вас предупредила! — хрипло сказала она. — Помните об этом!
И снова села на место с окаменевшим лицом. Баста с тревогой посмотрел на нее, но Мортола не обратила на него внимания. Она только смотрела на Мегги с такой ненавистью, что казалось, у той останется на лице ожог от этого взгляда.
А Змееглав подцепил ножом с серебряного блюда крошечную зажаренную птичку и с удовольствием отправил в рот. Видимо, перепалка с Мортолой разбудила в нем аппетит.
— Правильно ли я понял? Ты будешь помогать своему отцу в этой работе? — спросил он, выплевывая косточки в ладонь подскочившему слуге. — Значит ли это, что он обучил своему искусству дочь, как поступают обычно мастера с сыновьями? Ты, конечно, знаешь, что в моих землях это запрещено?
Мегги смотрела на него без страха. Даже эти слова вышли из-под пера Фенолио, от первого до последнего, и ей было известно, что Змееглав скажет дальше, потому что это она тоже читала…
— Ремесленникам, нарушившим этот закон, красавица моя, — продолжал Змееглав, — я обычно велю отрубить левую руку. Но так и быть — в данном случае я сделаю исключение. Потому что мне это на пользу.
«Он все исполнит! — обрадовалась Мегги. — Он пустит меня к Мо, как задумал Фенолио». От счастья она совсем осмелела.
— Моя мать, — сказала Мегги, хотя у Фенолио этого написано не было, — тоже могла бы помочь. Тогда мы справимся еще быстрее.
— Нет уж! — Змееглав улыбнулся с таким довольным видом, будто разочарование в глазах Мегги было ему слаще, чем вся снедь на серебряных блюдах. — Твоя мать останется в тюрьме, и это будет подгонять вас с отцом в работе.
Он нетерпеливо махнул Огненному Лису:
— Ну, что стоишь? Отведи ее к отцу! И скажи библиотекарю, чтобы сейчас же приготовил все, что нужно переплетчику для работы.
— К отцу? — Огненный Лис схватил Мегги за локоть, однако не двинулся с места. — Неужели вы поверили ведьминской болтовне?
Мегги затаила дыхание. Что теперь будет? Дальше она не успела прочесть. В зале никто не шевелился, даже слуги замерли, где стояли, тишину, казалось, можно было потрогать руками.
Огненный Лис продолжал:
— Книга, чтобы запереть в нее смерть! В такую сказку разве что ребенок поверит, и ребенок ее и придумал, чтобы спасти своего отца. Мортола права. Повесьте его наконец, пока мы не стали посмешищем для собственных крестьян. Каприкорн давно бы это сделал.
— Каприкорн? — Змееглав выплюнул это имя, как птичьи косточки в ладонь слуге. Он говорил, не глядя на Огненного Лиса, но его жирные пальцы на столе сжались в кулак. — С тех пор как вернулась Мортола, я очень часто слышу это имя. Но, насколько мне известно, Каприкорн мертв, и его личная ведьма-отравительница не смогла этого предотвратить. А ты, Огненный Лис, очевидно, забыл, кто твой новый хозяин. Я — Змееглав! Мой род уже более семи поколений правит этой страной, а старый твой хозяин был незаконным сыном прокопченного неряхи-кузнеца! Ты был всего лишь поджигателем и убийцей, а я назначил тебя своим герольдом. Я ожидал бы за это большей благодарности. Или ты хочешь поискать себе нового хозяина?
Лицо Огненного Лиса вспыхнуло ярче его волос.
— Нет, ваша милость, — еле слышно проговорил он. — Не хочу.
— Отлично! — Змееглав поддел ножом еще одну птичку: они были сложены в глубоком серебряном блюде горкой, как каштаны. — Тогда делай, что я говорю. Отведи девушку к ее отцу и позаботься, чтобы он поживее взялся за дело. А цирюльника, которого я велел, вы привели? Этого Хитромысла?
Огненный Лис кивнул, не подымая глаз на своего господина.
— Отлично. Пусть он дважды в день осматривает ее отца. Мы хотим, чтобы наши узники находились в добром здравии, ясно?
— Ясно, — хрипло ответил Огненный Лис.
Поделиться книгой в соц сетях:
Обратите внимание, что комментарий должен быть не короче 20 символов. Покажите уважение к себе и другим пользователям!