Тени Лордэна - Алессандр Рюкко

и бодрый мальчуган, которого Хромос видел в коридоре, этот был поникшим, скрюченным, готовым в любой момент получить оплеуху и покорно принять её, в страхе получить ещё двадцать сверху. Роди подкрался к столу и стал ждать приказаний, не имея права поднять глаза ни на своего барина, ни на его гостя. Афаэндр довольно улыбнулся.

— Воды. Холодной. Принеси кувшин, — неспешно выговорил он на эльфийском, чтобы мальчик точно смог его понять. Эльфу хотелось к приказу добавить кое-что ещё, но недовольные глаза стража вынудили его сдержаться. На этот раз. — Живо.

Мальчик сделал короткий, боязливый поклон и столь же тихо выполз из комнаты, словно бы за каждое лишнее движение или звук в него должно было прилететь что-нибудь увесистое и угловатое.

— Так какие там заклятия может использовать этот ваш убийца? — без особого энтузиазма спросил Афаэндр.

— Достоверно известно только то, что он способен применять заклятия тьмы, а именно чары «Покров Теней». Я лично был свидетелем его колдовства, а в остальном у нас есть лишь косвенные улики и догадки.

— И какие же?

— С каждой из жертв убийца повторял один и тот же ритуал. Сперва он убивал человека ударом или выстрелом в голову, затем выкалывал ему глаза, снимал с груди кожу и в конце пронзал стилетом сердце. Детали порой немного отличались, но в целом всё повторялось.

— А ты случайно эту дурь не выдумываешь на ходу? — насмешливо спросил эльф, предварительно покопавшись в закоулках памяти.

— С чего бы мне что-то выдумывать? По-твоему, я к тебе шуточки шутить пришёл; веселиться, пока в городе гибнут люди?

— Это вполне допустимый вариант; я бы сказал, что даже самый вероятный. Хотя… есть у нас один весьма популярный сборник, где описываются ваши дикие Боги и ваши варварские ритуалы. В чём в чём, а в этих делах фантазия у вас что надо. Может, какой деревенский дурачок, что прежде молился сове, камню или паре сколоченных досок, приехал в город и теперь режет людей по приказу голосов?

— Нет, этот убийца действует весьма скрупулёзно, с поистине дьявольским мастерством, так что он точно не из сельских простаков. К тому же у меня есть все основания полагать, что жертвы были выбраны не случайно, а являются частью некой тайной общины.

— Полагаешь, что одна группка верующих, решила прирезать другую? Вот что бывает, когда нет единой веры, что неотличима от науки о природе; вам бы у нас поучиться.

— У вашего брата для грызни и других поводов в достатке.

— Много ты о нас знаешь, смертный.

У эльфа на языке уже был готов встречный выпад, вскрывающий ничтожность человеческого существа, но дверные петли вновь скрипнули, и на пороге появился Роди с пузатым железным графином в обеих руках. Осторожными, почти бесшумными шагами он вновь подошёл к столу и стал ждать новых указаний. Эльф взял первую попавшуюся под руку чашу, проверил не осталось ли в ней вина со вчерашнего вечера, и жестом приказал мальчишке наполнить её. По исполнению мальчику было дозволено поставить графин на стол и удалиться из комнаты до следующей потребности в его услугах.

Эльф сел и достал из кармана халата две небольшие, закрытые пробками склянки. В первой из них тряслись крупные, полупрозрачные гранулы яркого голубого-зелёного цвета, явно говорившего об их алхимическом происхождении. Афаэндр зубами выдернул пробку и ссыпал половину пузырька в чашу, вода в которой тут же начала шипеть и пениться, выплёвывая вокруг себя фонтан маленьких влажных искр. Пока напиток занимался самоприготовлением, эльф шарил руками по столу и наконец, с довольной, туповатой лыбой и страстным предвкушением в глазах, нашёл длинную металлическую пластинку, чем-то походившую на хирургический инструмент. Бурление в кубке прекратилось, и Афаэндр опустошил его длинными, неспешными глотками, иногда мыча от удовольствия. Хромос мог видеть, как в считанные секунды умиравший лебедь приободрился, поднял голову и расправил крылья в ласковых потоках свежего, утреннего ветерка. Но этого было явно недостаточно, и благородный гуляка бережно и осторожно открыл вторую баночку, наклонил и засунул в неё инструмент. На конце железки он достал крохотную горстку белого, слегка коричневатого порошка, и поднёс её к носу. Один мощный вдох хилой груди, и эльфа проняла эйфорическая дрожь. Каждая клеточка его тела принудительно пробуждалась и приводилась в состояние повышенного возбуждения, а в учёной голове вместо гудящего похмельного тумана теперь пел чистый, сияющий разум готовый к открытию врат надмирных тайн; глаза же превратились в стекло.

— Вижу, что ты уже побывал в Квартале Страстей, — поморщился Хромос, узнавая симптомы дешёвой отравы.

— А… да… ни чего так… местечко… — рвано произнёс эльф, возвращаясь из кратковременного забвения и шмыгая носом. — От меня пытались сперва скрыть это замечательное место, но не вышло. Ха! Скажу тебе по секрету, я там встретил одного из здешних магистров. Говорил, что пришёл искать меня, а у самого свежие засосы на дряблой шее, и полуслепые глазки бегают от юбки к юбке. Что за гадкий старикашка!

Впрочем, если немножко припомнить историю, то дворцах Великого града Филореса́рда проводились роскошные пиры и загульные оргии, по сравнению с которыми местные забавы покажутся лишь детскими играми. Как мне рассказывал отец, вход туда был заказан только для ярчайших светил нашей политики и науки, представителей чистых кровей. Потому то лица и тела всех участников были совершенны в своём изяществе и красоте, а витавший в воздухе дым творил с ними иллюзии, превращая звук во вкус, а цвет в осязание! Говаривали даже, что если ты хоть раз заглядывал в щель меж закрытых дверей, то этого было достаточно, чтобы ни одна красавица больше не смогла возбудить твоё естество, сколько бы стараний она не приложила!

— Да-да, куда же нам до вашего славного прошлого, — в очередной раз отмахнулся Хромос. — Но всё же вернёмся к делу. Вчера одному из наших патрулей удалось застать убийцу на месте преступления, когда он возился с трупом. Разумеется, что ему удалось скрыться, иначе бы я здесь не сидел, и той же ночью кто-то перебил отряд наших парней, а тело последней жертвы исчезло.

— Думаешь, что он решил закончить дело или же свежей человеченкой перекусить? — при этих словах глаза эльфа сверкнули ярче прежнего.

— Он до этого забирал с собой срезанную с тел кожу, но вот мяса не трогал.

— Уверен, что он её выделывает, а потом гульфики себе шьёт на память и носит по праздничным