Keeping 13 - Хлоя Уолш

меня, на этот раз сильнее. — Потому что мне это чертовски нравится.

О боже мой…

Когда я, наконец, перестала дрожать, Джонни вынул из меня пальцы, и я подумала, что он собирается скатиться с меня, но он этого не сделал. Вместо этого он схватил меня за бедра и снова устроился между моих ног, прижимаясь ко мне бедрами, вызывая еще один взрыв покалывающих волн внутри меня. Я чувствовала, как его эрекция прижимается ко мне; такая твердая, что это было ужасно. Трение его джинсов, когда он прижимался своим телом к моему, было слишком сильным. Вскрикнув, я просунула руки за пояс его джинсов и притянула его ближе, желая всем своим существом просто раствориться в этом мальчике и никогда больше не выходить.

Джонни схватил меня за руки и поднял их над головой, удерживая обе мои руки на подушке над моей головой одной из своих. Его свободная рука переместилась на мое бедро, в то время как он продолжал тереться об меня, губы слились воедино, его язык массировал мой почти дикими, неконтролируемыми, наполненными похотью толчками. Задыхаясь напротив его губ, я обвила ногами его талию, инстинктивно двигаясь вместе с ним при каждом толчке его бедер.

Бах, бах, бах…

— Джонни! — раздался голос миссис Кавана с другой стороны двери, когда раздался еще один громкий стук. — Мне казалось, я говорила тебе держать эту дверь открытой.

Мои глаза в ужасе распахнулись, и я застыла. — О боже мой.

— Господи Иисусе, — простонал Джонни, прерывая поцелуй прерывистым дыханием. Грубо откашлявшись, он крикнул: — Мы смотрим чертов фильм, ма!

— Ну, теперь, когда я здесь, ты можешь открыть дверь и показать мне себя, — крикнула в ответ его мать.

— Дай мне минутку! — Скатившись с меня, Джонни плюхнулся на живот и пробормотал несколько проклятий в одеяло, прежде чем слезть с кровати. — Мне жаль ее, — проворчал он, наблюдая, как я встаю с кровати и поправляю одежду.

— Все в порядке, — выдавила я, чувствуя себя униженной, когда одернула платье и расправила конский хвост. — Не беспокойся об этом.

— Эй, ты в порядке? — спросил он, с беспокойством наблюдая за мной. — Шэн?

— Я просто… — Я оглядела его комнату и беспомощно пожала плечами. — Я не знаю, как теперь себя вести. — Сложив руки вместе, я указала на его кровать и вздохнула. — Я… смущена.

Джонни ухмыльнулся и сократил расстояние между нами. — Все было в порядке? — спросил он низким и хрипловатым голосом, приглаживая рукой мои волосы и приподнимая мой подбородок. — То, что я сделал… Тебе понравилось?

Я кивнула, щеки покраснели. — Да.

— Тогда не стесняйся со мной, — прошептал он, поглаживая мой подбородок большим пальцем. — И не смущайся тоже. Я люблю тебя, хорошо?

— Я тоже люблю тебя, — прошептала я, пряча лицо у него на груди.

— Дверь, Джонатан! — рявкнула миссис Кавана, несколько раз постучав по другую сторону двери. — Сейчас же!

— Хорошо, — прорычал Джонни в ответ. — Господи Иисусе, я иду, ма!

— Именно этого я и боюсь, — парировала его мать. — Теперь откройся.

41

ХЛОПАЮЩИЕ ДВЕРИ

ДЖОННИ

Да, я был в беде. Девушка, сидевшая на пассажирском сиденье моей машины, была тому доказательством.

Телефон Шэннон разрывался — последние двадцать минут. Я знал, что меня обвинят в том, что я не пустил ее сегодня вечером, я знал, что мне будут угрожать, я знал, что миллион других ужасных вещей будут ждать меня, как только я вырулю на ее улицу, но я не мог найти в себе сил волноваться. К черту беспокойство, я был чертовски доволен собой.

Моя безоблачная суббота каким-то образом превратилась в субботний вечер с моей девушкой на спине и моими пальцами внутри нее. Господи Иисусе, звуки, которые она издавала, когда оказывалась рядом со мной, будут преследовать меня.

Я не хотел возвращать ее, но я также не хотел, чтобы она страдала третьей степени от моей матери. Сегодня я зашел слишком далеко. Я знал это, но я не мог сожалеть об этом, потому что она была просто… умопомрачительной. Честное слово, я зашел с ней так далеко, что знал, что утону. С таким же успехом они могли бы посадить меня прямо сейчас, потому что со мной было покончено.

Колени Шэннон беспокойно подрагивали, когда она смотрела в ветровое стекло машины, наблюдая за другими машинами, проносящимися мимо нас. Я хотел успокоить ее, но у меня не было возможности сделать это. Не похоже, что меня собирались пригласить внутрь на чай с печеньем, когда я провожал ее до двери. Скорее угрозы и наручники.

— Надеюсь, Джоуи дома, — сказала Шэннон, отвлекая меня от моих мыслей.

— Хм?

— Джоуи, — повторила она, хрустнув костяшками пальцев. — Я действительно надеюсь, что он дома.

Протянув руку, я взял ее за руку и ободряюще сжал. Она дрожала, и это заставляло меня чувствовать себя убийцей. — Он будет там, — сказал я ей, молясь изо всех сил, чтобы я был прав. По причинам, которые я никогда до конца не пойму, Шэннон была близка с Джоуи. По ее мнению, он был хорош как бог. Я не слишком много спрашивал об этом, потому что боялся ответов. Некоторые вещи, которые она рассказала мне о своем детстве, привели меня в ужас. Я не хотел слышать о том, что они пережили, потому что не доверял своей реакции. Это было худшее чувство в мире — чувствовать себя беспомощным, а я плохо справлялся с беспомощностью. Мысль о том, что это было именно то, что Шэннон чувствовала большую часть своей жизни, заставила мою грудь сжаться.

В ту минуту, когда я подъехал к дому гребаных ужасов и заглушил двигатель, крики наполнили мои уши. Господи, что не так с их соседями? Я слышал шум побоища из-за садовой стены.

— Э-э… — Глубоко сглотнув, Шэннон заправила волосы за уши и потянулась, чтобы отстегнуть ремень безопасности. — Спасибо за отличный вечер. — Она ослепительно улыбнулась мне и потянулась за сумкой, которую ранее положила в мою машину. — Я отлично провела время, Джонни.

— Эй, прекрати… — Я протянул руку и закрыл дверцу машины, которую она открыла. — Не делай этого.

— Чего не делать?

— Притворяться, что мы оба глухие и не слышим, что происходит в этом доме.

Шэннон обмякла на своем сиденье. — Я не знаю, что сказать. — Она прижала руку ко лбу. — Для нас в этом нет ничего необычного. — Тяжело вздохнув, она добавила: — Наверное, это из-за меня. — Она посмотрела на дом, а затем на свои колени. — Потому что я ушла.

Да, к черту это.

Отстегнув ремень безопасности, я выбрался из машины