Власть приоритетов - Артур Луазо

За всеми этими мыслями московские улицы незаметно вывели их транспорт к невзрачному дому в очень невыразительном районе, где располагалось его скромное, но безопасное временное убежище. Там – компьютер, там – возможность получить ответы.

Подъехав к дому, Володя припарковал машину у обочины и с удивлением заметил, что за домом, там, где находился большой гаражный комплекс, на фоне ещё ночного неба вставало непонятное зарево. Оттуда доносился прерывистый вой сирен, звук тарахтящих вертолётных винтов, а также иной шум, свойственный большим происшествиям. Кроме того, улица, несмотря на ранний час, была заполнена людьми, увлечённо что-то обсуждавшими. Настораживало и то, что по этой, в другое время очень спокойной, улочке уже несколько раз проехали с включенными сиренами и мигалками машины «Скорой помощи», а также несколько полицейских авто. Интересно, что там могло такого произойти?

Порадовавшись, что в общей суете их медицинская машина не привлечёт ничьего внимания, и убедившись, что Рената крепко спит, чему-то по-детски улыбаясь, Володя вышел из авто, прикрыл двери и быстренько просочился в подъезд. Слава Богу, в такой суматохе, даже если в квартире его и ждут, легко ретироваться, поскольку шума и людей, этот шум создававших, на улице с избытком – всегда можно будет слиться с толпой. Тем не менее, поднимался он аккуратно, беззвучно ступая по ступенькам, а подойдя к двери квартиры, долго изучал лестничную клетку и саму дверь. К счастью, все оставленные им контрольки оказались нетронутыми, и он, решившись, открыл дверь. Может быть, и не надо было сюда приходить, но, во-первых, такой приход мог многое прояснить, а во-вторых, жаль было оставлять компьютер, который Володе собрали полгода назад по специальному заказу и в котором всяких неожиданных прибамбасов куда больше, чем в легендарном чемоданчике у Джеймса Бонда.

В квартире никого не было. Он быстро включил своего электронного друга и зашёл в программу, которая была настроена на прослушивание разговоров в кабинете у мистера Куна и собирала фразы, где звучали только кодовые слова «Томпсон, Россия и тому подобное». К его облегчению, с Россией были связаны только фразы, содержавшие, в основном, лаконичные английские ругательства, а его фамилия вообще ни разу не упоминалась. Это радовало.

Так, теперь нужно разобраться, что же происходит за домом. Володя вошёл в круглосуточный новостной портал, и от заголовков сразу зарябило в глазах: «Большой пожар в Марьино!», «Очередной взрыв газа или диверсия?», «Катастрофа: из-за пожара сгорело уже до сотни автомобилей!». И многое другое в том же духе. Кое-где упоминалось, что, по невыясненным данным, пожар возник в результате действий спецслужб, которые проводили операцию по поимке террористов (может быть, причастных даже к крушению поезда). Пока понятно было одно: ущерб стал колоссальным. Поймать же никого не удалось.

Да, дела. Отсюда стоило сваливать, чтобы и самому не вляпаться. Володя быстро набросал сообщения своим агентам, завербованным ещё двадцать лет назад, а потом законсервированным до срока. Сейчас этот срок настал, пора их и потревожить. Всем им предлагалось откликнуться, чтобы Володя мог их использовать. Все они занимали высокие должности в системе местных силовых ведомств, и каждый мог сейчас пролить свет на ситуацию. Всех их Володя на протяжении двадцати лет щедро подкармливал, изредка напоминая о себе, но при этом ничего не требуя взамен. На всех имелся компрометирующий материал, однозначно убойный. Так что откликнуться они должны. А кто не отзовётся, посчитав неважным, того Володя безжалостно подставит так, что от него только рожки да ножки останутся. Вот только придётся подождать, а то им, судя по всему, сейчас некогда – должны вместе со всей начальничьей сворой думать, как изловить злоумышленников, чтобы самим не погореть. Пусть, время ещё есть. К вечеру, в крайнем случае, завтра, как освободятся, откликнутся.

Володя в последний раз оглядел квартиру, в которую уже точно нельзя возвращаться. Ничего не забыл, отпечатки везде постирал. Теперь надо оставить сюрприз для тех, кто может сюда прийти. Спустя пять минут после входа незваных гостей сразу в четырёх местах квартиры загорятся специальные устройства – и мощный пожар будет обеспечен. Пока приедут пожарные, все его возможные следы пребывания здесь уже сгорят, и никакой анализ ДНК не станет возможным. А если кто и пострадает – так что ж, кто не спрятался, тот сам дурак. Очень не любил Володя оставлять за собой хоть какие-нибудь следы, по которым можно было бы провести сравнение и идентификацию.

Проделав всё необходимое, он спокойно спустился вниз. Толпа на улице увеличилась, у многих были очень озабоченные лица. Видимо, владельцы машин из горящих гаражей, наконец-то, поняли, что это происходит с ними. Вон как их рвёт на части, бедолаг. Ну что ж, такова жизнь…

Володя спокойно открыл дверь, залез в машину, завёл двигатель и только сейчас заметил, что Рената проснулась и смотрит на него каким-то настороженным, предупреждающим взглядом, как будто хочет что-то сказать, что-то такое важное…

– Ну что котёнок, ты проснулась? – ласково спросил Володя. – Что-то случилось?

– Случилось, – сзади, из медицинского салона раздался неожиданный голос, и в голову Володи упёрся очень холодный, судя по всему, металлический предмет. – Мы пришли к вам в гости. Увы, без приглашения. Поехали, доктор, и без глупостей!

Володя вздохнул и послушно нажал на газ. Его провели, как мальчишку, и это было очень обидно…

Ждать в такой ситуации – немыслимая мука. Ты стоишь или сидишь, или ходишь – неважно. В любом случае ты не находишь себе места, не можешь успокоиться, расслабиться, заставить себя поверить, что всё будет хорошо.

«Ну почему я не пошёл с дядей? Ну почему я дал Оранжу задержаться? Почему я не вышел тогда, когда Костя попросил меня понаблюдать за этим бухим недоумком? Дался мне тот телевизор! Надо было с дядей идти, ждать – невыносимо!»

Уже пятнадцать минут эти мысли бесконечным повторяющимся водоворотом терзали воспалённое воображение Марка, не давая ему ни на минуту расслабиться. Звуки канонады смолкли, в напряжённом воздухе повисла звенящая тишина, и эта тишина напрягала, ещё больше будоража, не позволяя успокоиться, обрести хоть маленький осколок надежды. Предчувствия становились всё мрачнее, а ожидания – всё более терзающими душу. Марк злобно взглянул на Кирилла, который сидел в заведённой машине за рулём, не произнося ни слова, даже не пытаясь обсудить сложившуюся ситуацию с другом. Сидел, зараза, как каменное изваяние, только постоянно курил. И как можно быть таким равнодушным, там же товарищи гибнут?!

Обежав незаметно для себя, наверное, кругов пятьдесят вокруг машины, Марк вдруг остановился, почувствовав в окружающем пространстве, сотканном из натянутых нервов, какое-то невесомое, слабое изменение, сравнимое с тоненьким звуком маленького колокольчика, откликающегося на малейшее дуновение ветерка. Вышел из машины и Кирилл, напрягшийся, как хорошая охотничья собака, учуявшая запах далёкого зверя. Как ни привыкли ребята за последнее время к чудесам, но очередное опять не оставило их равнодушными, заставив вздрогнуть от страха и восхищения. Прямо на их глазах, постепенно проявившись, как на старой фотографической бумаге, материализовалась странная композиция: девушка, падающая под невыносимым грузом на асфальт, покрытый грязным месивом.