Инженер и Постапокалипсис - vagabond

Ли-Хван немного опешил от такого вопроса, но виду не подал, лишь ответил с невозмутимым видом:

— В смысле? Своим, кем же еще. — Он знал, что существуют некие группы или банды, где скапливается некоторое количество человек, а после они толпами кошмарят людей на улице или такое же сборище, как они.

— Ты куришь что-ли? — густые брови сошлись на переносице, а между ними залегла глубокая складка, совсем не как у подростка.

Кевин также нахмурился, откровенно не понимая, что за странный диалог с ним ведут. При чем тут курение и чей он. Быть может, его собеседник просто не в себе или у него протекла крыша, а Винт не замечает того или ему кажется это привычным.

— У тебя голос сиплый, будто куришь уже лет пять. — Чуть позже последовало объяснение от собеседника.

А ведь и правда его голос казался другим. Он не разговаривал продолжительное время и сейчас его голосовые связки немного в шоке от такой нагрузки. Прокашлявшись, парень почувствовал небольшое першение в глотке.

— Я не разговариваю. Обычно. — Лучше не стало, не, но что есть, то есть.

— Понял. Меня Чоном звать, но в своих кругах и не только кличут Ворон. Скоро поймешь почему. Насколько понял, ты бездомный и уличный. Мы тоже. Поэтому предлагаю тебе крышу над головой за спасение моего братца.

Предложение было интересным, спора нет, но надо ли Кевину это? Жить вместе с другими, незнакомыми ему людьми, которые явно захотят с ним сблизиться, узнать его. Логично, он вступит в их «банду», потом так просто из нее не выйдет, это знали все беспризорные, которые жили на улице. Также он не знал их порядков и принципов. А вдруг они убивают людей? Или воруют у кого-то, а потом оставляют одного из своих, козла отпущения, чтобы тот взял вину на себя, пока другие пожинают лавры промыслов? В этом деле нужно быть предельно осторожным, конкретно в отказах, потому что чуйка подсказывала, что это ни к чему хорошему не приведет.

Чон внимательно следил за ним, хотя полумрак в комнате не позволял полноценно осмотреть его эмоции и выражение лица, но казалось, что в тишине помещения можно было услышать как работают шестеренки в его мозгах. Делом главаря было предложить, а вот ответ его не особо волновал, он также не доверял этому закрытому незнакомцу.

— Согласен. — Неожиданно сорвалось с губ Кевина, что оказалось неожиданным для них обоих.

Новый член банды тут же почувствовал мандраж и неприятное скручивание тугой спирали внутри живота, будто на подсознательном уровне ощущал, что последует что-то новое, неизведанное и нетронутое для него прежде. Послышался шумный вдох, это Ворон, казалось, смаковал его эмоции, питался ими, чтобы поддерживать ту чернь, что пряталась в нем, но была скрыта от посторонних глаз. Молчаливое принятие. Теперь в эту игру вступила новая душа, которая обязательно чем-то замарает себя, будь то кровь или что-то еще.

Ободранные бетонные стены, зияющие дыры в них, все это стало настолько привычным, что Кевин уже и не обращал на такое внимание. Этот сарайчик, в котором жили он и его банда, представлял собой почти тоже, что и его бывшая «нора». В здании было 2,5 комнаты, а точнее большая гостиная, небольшая комнатка для переговоров и что-то вроде склада. Иногда все-таки удавалось спереть продуктов про запас и приходилось складировать их в той маленькой, холодной комнатушке, но это даже удобно. Света, как и всего остального оборудования здесь не было. Разгоняли мрак самодельными свечами или в крайнем случае подобием факела, которые жутко коптили и воняли паленым дерьмом. Спали ребята на старых покрывалась, теплых куртках, имелся даже один матрац, правда он был настолько потрепан жизнью, что его едва ли можно было отличить от обычного одеяла.

Но вот комната переговоров или «личная Ворона», как ее называли приближенные к нему, отличалась неким убранством. Видимо, прошлые хозяева хаты оставили какую-то мебель в виде стульев, стола, потрепанного комода, но вишенкой на торте служил макет чайника. Именно макет. Увидев его впервые, Кевин уж было подумал, что вот они, беззаботные дни с кружечкой горячего напитка в руках, но после попытки его открыть или включить, парня облаяли смехом эти шакалы, которые даже не удосужились объяснить тому, что это не настоящая посудина.

За те пару лет, что Ли-Хван провел у Чона и его «братвы», он многому научился и теперь не мог представить свою жизнь без этих двоих. Винт оказался довольно смышленым малым, активный и живой. Даже не смотря на ужасные условия, в которых проходит его жизнь, он брал от нее все, не упуская ни крупицы своего детского счастья.

Его звали Джей,