Серафим - Оливия Вильденштейн

помешал вашему желанию развестись. – Ашер глубоко вздохнул. – Теперь, когда вы знаете, что она жива, если вы все еще хотите…

– Не хотим. Мы пытались жить отдельно, но врозь мы еще более несчастны, чем вместе. – Рафаэль сжал пальцы супруги, в его глазах появился блеск. – Спасибо за спасение души нашей дочери. – Он поднес костяшки пальцев Софии к губам и поцеловал их. – За спасение нас.

София взмахнула ресницами над такими же зелеными глазами, как были у Лей.

– Также мы с Софией хотели бы…

– Пожалуйста, не просите меня отказаться от дочери. – Боль в голосе Ашера рассекла ароматный воздух.

Губы Рафаэля сжались.

Не смей. Не смей. Мои ногти и кольца впились в предплечье Ашера.

– Мы никогда бы не попросили об этом, – наконец сказал отец Лей.

Облегчение наполнило мою грудь, крылья, голову и саму душу.

– Но мы бы хотели встретиться с ней. На этот раз до того, как она вознесется.

– Необязательно говорить ей, кто мы такие, – добавила София.

Ашер резко кивнул.

– Просто скажите мне когда, и я все устрою.

– Когда тебе будет удобно, Сераф. – Серебряные крылья Рафаэля расправлялись и складывались, расправлялись и складывались, как сжимающийся кулак, как бьющееся сердце. – Ты знаешь, где нас найти.

В отличие от большинства ангелов в ущелье, они ушли пешком, и я поняла почему, когда они достигли каменной стены напротив той, где находился поток гильдии, и шагнули в похожую полость. Однако этот поток извергнул темный дым, лизнувший темную кожу их нарядов и мерцающие крылья, прежде чем поглотить их целиком. Я вспомнила, как Лей говорила мне, что ее родители – стражи подземного мира, поэтому я предположила, что поток ведет в Абаддон.

– Ну, мне пора. – Тобиас схватил Ашера за плечо, и тот в ответ сжал плечо друга. – Не становись чужаком.

Ашер улыбнулся, впервые по-настоящему улыбнулся с тех пор, как началось собрание.

– Селеста, позаботься об этом мужчине для меня, хорошо? Смотри, чтобы он больше не нарушал законов. Мы всегда прикроем его спину, но сначала я бы не отказался от небольшой передышки.

Я засмеялась. Ох, как же приятно смеяться.

– Больше никаких нарушений законов, только их улучшение.

Улыбка осветила изможденное лицо Тобиаса.

– Какой страшный политический дуэт из вас двоих получится.

– Элизиум содрогнется, – добавил Габриэль, Мими стояла рядом с ним. – Домой? Я обещал Адаму длинную сказку на ночь.

– Пойдем, расскажем ему сказку. – Тобиас взял мужа за руку. Прежде чем повернуться, он добавил: – Поужинаем на следующей неделе?

Моя улыбка померкла при мысли о том, сколько всего я пропущу из-за того, что буду сидеть здесь взаперти.

– В Элизиуме, Селеста, – сказал Тобиас. – Поужинаем в Элизиуме.

Ох.

– Мюриэль, может, ты присоединишься к нам? – улыбнулся Габриэль. – Хочу услышать твои воспоминания о Джареде. Все.

– С удовольствием.

Я высвободила руку из хватки Ашера, чтобы сжать ладонь Мими, этой необыкновенной души, которая стала матерью двух детей, ни один из которых биологически ей не принадлежал. Но биология не имела значения, когда дело касалось привязанности. Взгляните на мою настоящую мать.

Мой взгляд остановился на потоке гильдии. Пришла ли она сегодня?

После того как Тобиас и Габриэль ушли, а Мими пожелала нам спокойной ночи, Ашер подошел ко мне и заправил прядь волос за ухо, его пальцы задержались, обвились вокруг моей шеи и нырнули под ткань белого лифа.

– Я найду способ, чтобы ты снова увидела Найю.

Я слабо улыбнулась ему.

– Знаю, что найдешь. Но мои мысли не об этом.

– Куда же они устремились?

– К моей матери. Стало интересно, пришла ли она, чтобы поддержать нас сегодня.

Подбородок Ашера опустился, как и его брови.

– Я не видел ее, но офанимов было множество. Она могла быть среди них.

Но разве не стала бы она искать меня? Неужели я действительно ничего для нее не значу? Найя мне не дочь, и все же ради этой маленькой девочки я готова сдвинуть и Элизиум, и мир людей. Я решила, что это не имеет значения. У меня уже есть семья.

Я улыбнулась Ашеру, и, хотя потребовалось время, чтобы его беспокойство рассеялось, в конце концов его глаза вновь обрели ослепительный блеск.

– Слышал, что большинство человеческих историй любви заканчиваются фразой «и жили они долго и счастливо». – Его крылья начали оборачиваться вокруг нас.

– Разве нам не повезло, что мы ангелы?

Его пальцы запутались у меня в волосах, откинув мою голову назад.

– И почему же, neshahadzaleh?

– Потому что наша история любви, – я коснулась его губ своими, – с этого начинается.

Глава 69

9 лет спустя

Два дня назад состоялась церемония вручения костей крыльев Найи, и вот уже наша блистательная тринадцатилетняя девочка отправилась зарабатывать свои первые перья.

Да, наша.

Моя и Ашера.

Мы не составляли официальных документов об удочерении, потому что в нашем мире в них нет необходимости, но все знали Найю как дочь Ашера и Селесты. Поначалу это казалось непривычным, но потом это ощущение прошло, и я не могу представить себя кем-то другим для Найи.

Особенно после того, как она назвала меня мамой на ангельском языке: ama. Впервые это произошло во время моего второго возвращения в гильдию, я расплакалась так, что она закусила губу и извинилась. Я обняла ее, прижав маленькую белокурую головку к подбородку, и сказала, что хочу, чтобы она вечность называла меня ama.

После суда Ашер выждал несколько месяцев, прежде чем вынести закон о Системе Чести Гильдии на обсуждение Совета Семи, и, хотя решение не было единогласным, большинство высказалось за. Удивительно, но голос Клэр стал решающим, хотя за него пришлось заплатить: один промах – и ты выбываешь. Не только из списка тех, кому разрешено пользоваться потоком, но и из Элизиума и земных гильдий.

Я уверена, что Клэр согласилась на это в надежде, что я нарушу закон. Наказав меня, она сможет наказать мужчину, из-за которого потеряла репутацию в Элизиуме, поскольку знала, что Ашер больше не сможет существовать без меня. Моя половинка не считала Клэр настолько порочной, он великодушен и уверен, что каждая ангельская душа достойна искупления. Я же, напротив, считала, что некоторые души – в частности, души Клэр и Элизы – уже невозможно спасти.

Я сожгла голубую краску, которая покрывала мои пальцы, прежде чем прижать их к стеклянной пластине под голоранкером. Как только он ожил, я ввела имя Найи.

Я маниакально проверяла ее счет, чтобы узнать, закончила ли она миссию, из-за чего Мира только покачивала головой. Как бы она ни притворялась, что мое поведение абсурдно, и