Московские повести - Лев Эммануилович Разгон
Шрифт:
Интервал:
— Немецкую армию.
— Ох, какой вы умный, товарищ профессор! Правильно! Они пойдут на то, чтобы сдать Петроград немцам. И сразу же, как они считают, избавятся от главной опасности. Они уже исподволь готовят переезд правительства в Москву.
— А в Москве?
— А в Москве и на оставшемся куске Руси будет диктатор. И уж конечно, не эта балаболка во френче.
Прошла только одна неделя после закрытия государственного совещания. События развертывались с нарастающей скоростью. 21 августа по распоряжению Корнилова русские войска сдали немцам Ригу. Через четыре дня рано утром Штернберга позвали к телефону. Чей-то резкий, до невозможности знакомый голос укоризненно сказал:
— А ведь обещали найти меня! Неужто, став заслуженным профессором, вы так быстро стали забывать старых знакомых?
— Евгений Александрович! — восторженно закричал Штернберг. — Женя! Где же вы? Я вас ищу с марта месяца!
— Не было меня в Москве. Да и всякие обстоятельства были, — ответил Гопиус. — Но теперь, кажется, настало время приниматься за дело. А то мы с вами на одном суку висеть будем.
— Это почему у вас такие нехорошие намерения?
— Да не у меня, а у них. Вы сегодня газеты видели?
— Не успел. А что?
— Войска генерала Корнилова движутся на Петроград. Корнилов потребовал отставки правительства и передачи ему всей власти. Вот так.
— Женя! Через два часа будьте в гостинице «Дрезден», первый этаж, сто пятнадцатая комната. Если меня там не будет, спросите у кого-либо в коридоре. На этом этаже большевики.
— А на следующих?
— На втором этаже сидят эсеры и меньшевики — не заблудитесь.
— На этот раз уже не заблужусь, Павел Карлович. Буду.
«Дрезден» кишел людьми. Гопиус поднялся на самый верхний этаж. Он был почти гостиничный, почти жилой. Вероятно, в нем жили приезжие. Даже ковровые дорожки лежали в коридоре, даже мелькнула горничная с кружевной наколкой на голове. Но по мере того как Гопиус спускался по лестнице, «Дрезден» все больше терял свой вид комфортабельной гостиницы. С окна лестничной площадки было видно, как наискосок через Тверскую протянулась дорожка спешащих, почти бегущих людей: из «Дрездена» в дом генерал-губернатора, из генерал-губернаторского дома в «Дрезден»... Чем ниже спускался Гопиус, тем оживленнее становились коридоры, площадки и лестницы. В первом этаже коридоры были забиты солдатами и штатскими, большинство комнат открыты и наполнены людьми. Облака махорочного дыма стлались по коридору, от гула нестесняющихся голосов гостиница напоминала вокзал.
— Евгений Александрович! Женя!
Гопиус обернулся. Он протянул руку Штернбергу и непривычно ткнулся головой ему в грудь. Штернберг разжал объятия и внимательно, заблестевшими сквозь очки глазами посмотрел на Гопиуса.
— Почти такой же! Чуть попорчен временем, а так — такой же!
— Всех нас время тронуло, Павел Карлович.
В высоком, старообразном человеке в кожаной куртке, с подстриженной серой от седины бородой мало было от почтенного благообразно-профессорского вида ученого, с которым Гопиус познакомился почти десять лет назад.
— Вот, Ян Яковлевич, это и есть тот Гопиус, о котором я вам рассказывал. Знакомьтесь, Евгений Александрович.
Бородатый человек в черном пальто, стоявший рядом со Штернбергом, протянул Гопиусу руку и назвался:
— Пече.
Не говоря больше ни слова, он повернулся и пошел в дальний конец коридора, Штернберг и Гопиус двинулись за ним. Закрытая дверь бросалась в глаза — другие двери были раскрыты настежь в шумящие, набитые людьми комнаты. Пече вытащил из кармана ключ, отпер дверь и пропустил своих спутников в комнату. Было непривычно тихо. На полу стояли снятые со стен какие-то пейзажи в пышных золоченых рамах. Вместо картин были развешаны карты Москвы и Московской губернии. Из-под кровати высовывались стволы и приклады карабинов, на подоконниках лежали рассыпанные патроны. С видом хозяина Пече предложил гостям присесть к круглому гостиничному столику.
Штернберг по-профессорски, как перед лекцией, потер руки и сказал:
— Товарищи, на политическую информацию время тратить не будем. Думаю, что вам ясна обстановка. Или Корнилов поторопился и не договорился с Правительством, или еще что-то у них не сработало, но Керенский решил не сдаваться. Корнилов объявлен мятежником, против него двинуты войска. Здешние корниловцы в некоторой растерянности, и мы будем последними дураками, если упустим время. Есть уже решение Московского комитета о рассылке товарищей на заводы, мобилизации рабочих против корниловцев, организации вооруженных пикетов на вокзалах, на всех заставах. Нам надобно создавать свои вооруженные силы. Сейчас — для подавления корниловцев, завтра — чтобы самим перейти в наступление, не дожидаясь нового Кавеньяка...
— А войска? — спросил Гопиус.
— Солдаты сидят в казармах, оружие заперто на складах, которые охраняют надежные унтер-офицеры. Командующий округом будет стараться подозрительные части отсылать в другие гарнизоны. Словом, войска могут стать взрывчаткой, если детонатором послужит Красная гвардия.
— А есть она? Я ведь, Павел Карлович, некоторое время не был в Москве, да и вообще вне...
— Есть, есть Красная гвардия. И даже штаб есть, Ян Яковлевич, и есть начальник штаба Красной гвардии.
— Штаб есть. Да. — Пече говорил по-русски хорошо, хотя и с сильным латышским акцентом. — Два штаба есть.
— Это как же?
— Один наш. Другой повыше — на втором этаже. Эсеры и меньшевики свой штаб устроили. Называется — главный штаб. Штаб главный, но без войск. И без оружия. Люди у нас, у большевиков. Оружия пока мало. На все отряды не хватает. А у нас только в Замоскворецком отрядов много. На Михельсоне, Бромлее, Поставщике, Варшавском арматурном, на Даниловке и Цинделе, на Моторе — там хорошие отряды. Понадобится оружие — возьмем. Знаем где. Сейчас учить надо. Учить обращаться с оружием, стрелять, укрываться, окопы копать, командиров слушать.
Гопиус подошел к карте, висевшей на стене. Множество значков, нанесенных цветными карандашами, пестрело на улицах и площадях карты Москвы. Гопиус спросил у Штернберга:
— Наша карта пригодилась?
— А как же! Я ее принес в первый же день, когда мы эту комнату отбили и взяли под
Поделиться книгой в соц сетях:
Обратите внимание, что комментарий должен быть не короче 20 символов. Покажите уважение к себе и другим пользователям!