Божественная семейка. Книга 2 - Хелена Грин

— Иди, — махнул рукой Файворкс, потирая переносицу.

Странное исчезновение Литориэля. Полная невозможность обнаружить его местонахождение любым из имеющихся у магов способом…, а теперь вот неожиданное возвращение. У Натана моральных сил не хватало, чтобы размышлять над причинами происходящего. Неужели на пенсию пора? Сейчас, когда на его детище покушаются все, кому не лень? От богов и монстров до обычных разбойников?

Не дождутся!

…К месту приземления дракона де Вир успел одним из последних.

— Ты где был, зараза остроухая?! — в это время приветствовал коллегу Сехелис Ворф. — Тебя ни одним ритуалом отследить не удавалось!

Литориэль даже ухом не повел. Жадное внимание некромантов и одного проректора его ни капельки не смутило.

— Если бы вы знали, где — вы бы поседели, — с достоинством ответил эльф и удалился.

Точнее, попытался удалиться — куда бы-то ни было — если б не подкашивающиеся после экстремального полета ноги… и староста целительского факультета, который бросился к наставнику с радостным воплем.

— Профессор Литориэль, вы здесь! — чуть ли не рыдал взрослый в общем-то уже мужчина, повиснув на эльфе и наплевав на этикет и нормы приличия. — О боги, как хорошо! Как же плохо было, когда вас не было… Они все такие тупые!

— Ты преисполнился мудрости, дитя мое? — с иронией хмыкнул Литориэль. — Поздравляю. А теперь отлепись от меня, пока недержанием не наградил!

Староста послушно оторвался от эльфа и пристроился сбоку, помогая декану ровно стоять. Не упала конструкция из магов до этого только чудом. Де Вир с Сехелисом обменялись похожими взглядами, обещающими Литориэлю долгий и обстоятельный допрос. Потом, когда тот с делами разберется. Потому что без декана целителей Академии магии действительно пришлось тяжко, как в плане лечения… так и документации.

…А через пару дней мир содрогнулся от сильнейшего магического всплеска, произошедшего далеко, на материке, где царствовали демоны. В той стороне черные тучи заполонили горизонт.

Глава 23

Окутанная тьмой крепость встретила гостью порывом ледяного воздуха, взметнувшим рукава закрытого платья. Окна-бойницы скалились свысока, разглядывая провалами. Камень кусал морозом даже через подошвы зачарованных туфель, а тени, чересчур живые, метались вокруг, с жадным вниманием ловя каждое движение женщины.

Амара двигалась медленно, тяжело вдыхая наполненный эманациями Хаоса воздух — даже для темной богини тех было слишком много. Однако голову не опускала, упрямо смотря вперед.

Ее ждали.

Монстр почувствовал ее приближение задолго до того, как богиня оказалась внутри крепости, да Амара и не скрывалась. Невозможно спрятаться от Него.

Он встретил привычно — на троне в величественной позе, словно Он не тиран, несущий беды всему живому, а благородный правитель, что принимает подданных. Свора, что Он по недоразумению звал соратниками, глумливо усмехалась в предвкушении. Амара не сглотнула и не зажмурилась, ничем не показала, как дрогнули на мгновение колени, чем очень разочаровала Его.

— Только посмотрите, кто явился, — монстр не повышал голоса, но Амара все равно еле подавила инстинктивное желание забиться в угол, жалобно скуля.

Воспоминания — чем ближе к Нему, тем больше — вырывались из глубины сознания, где Амара, казалось бы, давно похоронила самые яркие из них. Богиня ошиблась. Невозможно забыть то, что сотворил с ней этот монстр. Невозможно простить — ни Его, ни себя за все годы унижений.

— Даже жалкие отродья, назвавшиеся моими сыновьями, поприветствовали сразу, — продолжал монстр, вбивая последние гвозди в гроб ее самообладания. — А что же ты? Заблудилась по дороге? Или потеряла всякий страх, посмев проигнорировать? — показное спокойствие сменилось открытым гневом, Амара покачнулась под волной сырой магии Хаоса, что щедро запустил в нее мстительный монстр. — Уже забыла, как я наказываю за непослушание?

Опустившуюся в зале неуютным пологом тишину разорвал смешок.

Поджимавшая до этого губы Амара, зло оскалилась:

— Наказание? Чем ты можешь меня наказать? Мои сыновья — единственные, кто были дороги — пали от твоей руки! — боль и горечь щедрым потоком лились из богини. — Без них моя жизнь