Вивьен, сплошное недоразумение - Светлана Дениз

безопасности, за что отдельная благодарность, Адам.

– Хм, – мужчина с сомнением поглядел на меня. Я источала спокойствие и холод. – Мне казалось, вчера все было иначе.

Я усмехнулась для пущей картины, слегка задрав подбородок.

– Лишь казалось. Поэтому, не вижу смысла продолжать.

Я кое-как скрыла гневливые нотки внутри себя, не показывая, как мои внутренности разрывает от боли и гнева. Но Адам не собирался быстро сдаваться. Уж больно ему хотелось обеспечить себе безбедное будущее. Я представляла, какие он себе настроил планы, уже ощущая себя главенствующем в особняке Стейдж, после того как дед отойдет к богам.

– И все же, – начал он, а я прикусила язык, между делом оглядев бархатистые листья фиалки. – Я хочу объясниться. Вы мне нравитесь, Вивьен. Скажу честно, потому что не люблю недопониманий и недосказанности.

– Говорите, раз хотите, – пожала я плечами, изображая снежную кралу.

– Я влюбился в вас и не понял, как это произошло. Это чувство для меня в новинку. Никогда ранее не испытывал ничего столь ошеломляющего.

Я отвернулась в сторону, на секунду прикрыв глаза. О, об этих признаниях можно было мечтать! И да, я очень хотела их услышать, что меня любят, со мной хотят быть и считают симпатичной!

Но теперь, когда я знала правду о сделке, мне стало совсем худо!

– Это очень неожиданно, право. Никогда бы не подумала, что вы можете сказать мне такое. Вы не казались мне человеком романтичным.

– Да, я более прагматик и расчетливо смотрю на вещи.

Уж в этом, хотя бы, ты не лжешь!

– Испытываете ли вы что-то похожее ко мне? Мне казалось, что да!

Я сжала ладонь в кулак, впиваясь ногтями в кожу.

Если бы он знал правду, то прыгал бы от счастья, что все складывается лучше некуда. Я не могла этого допустить и больше не собиралась играть по указке деда.

– Мне не хочется расстраивать вас, но мое сердце занято другим и это взаимно. Вы его знаете, это Винсент. Ваши домыслы не имели под собой почвы, так как молодой человек относится ко мне с большой толикой заботы и романтизма и больше подходит мне по возрасту.

Лицо Адама окрасилось в черноту. Даже зрачки глаз стали похожи на две открывшиеся бездны. Я сглотнула, но продолжила изображать спокойствие.

– Тогда, почему вы плакали после катания на коньках? Я пришел к выводу, что это связано с тем, что Тотал обидел вас.

– Вы снова ошиблись, Адам. Тем более, я уже сказала, что перекаталась и посему, чувствовала себя неважно.

– Значит, вы решили, – неожиданно вызверился Адам, сдерживая гневливые нотки и оскал. – Вы же понимаете, что это все бред? Он не серьезный идиот и я останусь при своем мнении.

– А я останусь при своем, так как также упряма. Понимаю, вы сейчас раздосадованы тем, что ваши чувства оказались безответны. Это бывает. Мне жаль, что не могу ответить вам тем же.

– Как легко вы говорите, – ухмыльнулся мужчина, – я задерживался тут специально, в вашем особняке, чтобы лишний раз побыть с вами.

– Почему же вы не признавались в своих чувствах раньше?

– Я сам не понимал, что со мной твориться.

А как дед предложил хороший куш, так сразу понял. Ну-ну!

Улыбнувшись, я отошла от фиалок, вздыхая.

– Мне жаль, что все так вышло.

Мы посмотрели друг на друга, не скрывая переживаний. Глаза зажгло от не пролитых слез. Мне было больно, но больнее было бы оказаться обманутой.

Жизнь в миг стала казаться несправедливой, и я в моменте стала задумываться податься в кельи при молельном доме, чтобы укрыться от этого мирского мракобесия.

– Тогда, меня здесь больше ничего не держит. Удачи вам, Вивьен с этим недоумком!

Редвил развернулся на каблуках своих сапог и шустро покинул зимний сад, температура в котором как будто упала до минусовых отметок.

Я тяжело дышала, пытаясь задушить рыдания на корню, которые как дикие хорсы пытались прорваться наружу и согнуть меня пополам.

Меня и согнуло. Я стояла так некоторое время, ощущая как мои надежды разбиваются так же громко и молниеносно как антикварная статуя деда в гостиной.

Обменной монетой, я не хотела быть.

На мое удивление и страдание, в котором я позволила себе купаться долгие часы в покоях и не вышла на вечернюю трапезу, сославшись на плохое самочувствие. На мою радость, Гордон Стейдж уехал ужинать со своей дамой сердца в городскую ресторацию, посему, сбор семьи был необязательным.

А по утру, как выяснилось от Эдмунды, Адам Редвил забрал свой дорожный сундук и отбыл в столицу, растворяясь в серых красках тоскливой погоды.

Мокрый снег вел битву с дождем, поливая своими слезами окна моей комнаты.

Я чувствовала себя разбитой и провалялась весь день и ночь в постели, не желая разговаривать ни с кем.

Одинокая, ненужная и обманутая!

На следующий день, я сидела возле трюмо и смотрела в одну точку, разрывая на мелкие кусочки свой дневник, исписанный именем Винсента Тотала.

В комнату, как дикий зверь, влетел Гордон Стейдж с раскрасневшийся физиономией.

– Вас не учили стучать, дедуля? – безлико поинтересовалась я, бросив на него скользкий взгляд, в котором не читалось ничего кроме пустоты.

– Что ты наделала Вивьен?

Я нахмурила брови, совершенно не понимая, про что говорит родственник.

– Адам уехал, но признался тебе в своих чувствах. Ты что же, хочешь сказать, что у тебя так много ухажеров, что ты решила не отвечать взаимностью? – ухмыльнулся мужчина, опаляя меня неприятной физиономией.

– Вы в своем уме? – взвилась я, не в силах терпеть этот бредовый разговор. – Вы хотели продать меня за плантации и поля и сейчас мне рассказываете про какие-то чувства Адама? – я нервно усмехнулась, – быстро же он влюбился в меня, стоило ему пообещать блага, дедуля. Ладно он, хрен знает кто, но вы. Вы мой самый близкий человек решили продать меня за часть полей.

Гордон Стейдж не понимающе уставился на меня.

– Ты совсем свихнулась, Вивьен? Ты что несешь?

– О, прошу не делайте вид, что не в курсе, – рявкнула я, размазывая по лицу злые слезы, – я слышала ваш разговор. Вы проворачивали махинации за моей спиной. Продавали меня!

Родственник несколько секунд смотрел на меня, не моргая и совершенно не понимая, что я говорю или делая вид, что я говорю ерунду.

– Я,