История жены - Мэрилин Ялом

Обычный день женщины из рабочего класса начинался очень рано: она просыпалась, чтобы приготовить завтрак для семьи и отправить детей в школу. Потом она убиралась дома, стирала и гладила. Если у нее были маленькие дети и стояла хорошая погода, она могла прогуляться в парке или отправиться за покупками. Иногда она заглядывала к подруге на чашку кофе. Ей нужно было вовремя оказаться дома, чтобы успеть приготовить ужин к возвращению мужа – то есть около пяти вечера.

В то время как большинство жен были уверены, что место женщины дома, некоторые все же ходили на работу. Некоторые разрывались между работой и домой, вынужденные нести двойную нагрузку, и с радостью сидели бы дома, если бы благосостояние семьи не зависело от их зарплаты. Ситуацию усугубляло раздражение мужей, отказывавшихся признавать, что семья нуждается в доходе второго супруга. С другой стороны, треть домохозяек с радостью устроились бы на работу, предпочтительно на полставки, просто чтобы иметь возможность выбираться из дома.

Для замужних женщин из среднего и высшего классов существовало несколько проверенных временем форм досуга вне дома. Это волонтерская работа в местных церквях, синагогах, госпиталях, музеях и таких организациях, как Лига женщин-избирательниц, Американская федерация планирования семьи и прочие профессиональные организации. Такое волонтерство давало ощущение значимости и позволяло найти вне дома людей с близкими идеалами. А членство в клубе по бриджу или книжном клубе позволяло удовлетворить потребности в культуре и интеллектуальном общении.

Некоторые жены все же устраивались на оплачиваемые позиции, даже если в этом не было острой необходимости. Процент работающих жен продолжал расти в послевоенные годы: к 1960 году были трудоустроены 30 % замужних женщин, что было вдвое больше, чем в 1940 году. Любопытно, что наибольший прирост наблюдается среди женщин с хорошим образованием, чьи мужья зарабатывают от 7 до 10 тысяч долларов в год – по тем временам достаточно для комфортной жизни[539].

Одна женщина, которая вышла замуж в 1940 году, вспоминала, какое удовольствие ей доставляла работа учительницы. «Я собиралась проработать год, но осталась на двадцать пять лет. Я полюбила это занятие, полюбила все с ним связанное. Такая работа не сахар… Мужу это поначалу не нравилось, но он видел, что мне это приносит наслаждение»[540].

Некоторые работали потому, что дома оставаться было нестерпимо. Вот как одна женщина объясняла свое решение снова выйти на работу: «Младшей ‹…› было около десяти лет, ‹…› когда я наорала на нее за отпечаток пальца на стене. Посмотрев на себя со стороны, я осеклась. ‹…› Это не я была хозяйкой дома, а домашний быт подчинил меня себе».

Она сказала мужу, что хочет вернуться на работу: «Я собираюсь найти себе работу, потому что жизнь перестала приносить мне радость и я перестала понимать, что для меня важно. Я должна выходить из дома! Должна проводить больше времени с другими взрослыми».

Мужьям, которые любили своих жен и хотели, чтобы те были счастливы, приходилось смириться с образом жизни, отличным от того, что они ожидали от брака.

В 1960 году Университет Мичигана опубликовал результаты исследования «Мужья и жены», посвященного отношениям в браке среди различных социальных классов. В исследовании приняли участие 900 замужних женщин из Детройта и близлежащих сельских округов[542]. Исследование показало, что теперь решения принимались мужем и женой практически на равных, и мнение мужа ставилось лишь немного выше. Опровергая миф о чрезмерной материнской опеке, исследование показывало, что влияние матерей и жен на мужей и детей в значительной мере преувеличено. Неудивительно и то, что белые воротнички обладали в своей семье большим авторитетом, нежели мужчины из рабочего класса: чем больше денег зарабатывал мужчина и чем больше уважали его в обществе, тем больше решений он принимал в семье. И все же эти влиятельные мужья делали больше черной работы по дому, чем менее статусные. Можно предположить, что успешные белые воротнички были достаточно уверены в себе, чтобы не бояться обвинений в «женской работе».

По величине заработка лишь немногие жены могли превзойти своих мужей. В рабочем классе каждая третья жена работала из необходимости зарабатывать на пропитание, а вот в семьях с высоким доходом работала каждая двадцатая. Женщины из обеспеченных семей полагали, что помогают своей заботой и советом, своими домашними умениями они вносят свой вклад в успех своих мужей.

Когда женщин попросили перечислить все достоинства брака в порядке их значимости, они ответили: 1) поддержка родственной души; 2) возможность иметь детей; 3) понимание и эмоциональная поддержка; 4) любовь и привязанность; 5) финансовые выгоды. Отказ ставить на первое место финансовые соображения можно объяснить нежеланием показаться слишком поверхностной и материалистичной, но непонятно, почему любовь и привязанность оказываются лишь на четвертом месте. Похоже, женщины Мичигана мыслили рассудительно и практично: в замужней жизни они больше всего ценили поддержку и возможность иметь детей.

В детях все видели безусловное благословение. Но дети как обогащали брак, так и затрудняли отношения между супругами. Нередко случалось, что ради заботы о детях супруги начинали пренебрегать друг другом, между ними возникали ссоры и несогласие по поводу воспитания детей, болезней и финансов. Подавляющее большинство замужних женщин через несколько лет семейной жизни разочаровывались в поддержке мужа – по сравнению с началом брака. С появлением детей многие мужья чувствовали, что должны работать дольше и усерднее, а многие жены жаловались на то, что больше не чувствуют тесной связи с супругом. Взаимное неудовольствие становилось наиболее острым, когда ребенок достигал подросткового возраста. По данным статистики, в первые два года брака 52 % жен были вполне удовлетворены семейной жизнью и никто не высказывал заметного неудовольствия, а через двадцать лет лишь 6 % по-прежнему выражали полную удовлетворенность, зато 21 % заявлял о своем недовольстве.

Исследование также отмечало, что, как только дети вырастали, супружеские проблемы становились менее выраженными. Пережив период «бури и натиска» детского воспитания, уцелевшие семейные союзы переживали то, что ученые называют вторым медовым месяцем. Ту же динамику обнаружат исследователи сорок лет спустя.