Нильгири: Я - Великий Лабиринт - Эд Рэд Бонд

В известных Ра мирах секту с такими «методами» истребили бы ещё на этапе зарождения. Как «социально вредное явление, распространяемое экстремистами без инстинкта самосохранения». Вот так «взорвались» бы несколько «умников», «повышая уровни», и всё! Неделя-две эйфории у них бы была. До момента, когда «взрывных культиваторов» военная «машина» Империи раздавит всех скопом, словно куриные яйца – «дорожным катком». Почему? Потому что, как сказал один персонаж в одном советском мультике: «Нам таких фигвамов не нужно!»

Главный Принцип устроения Империи – Гармония. А когда люди «взрываются» то тут, то там, какая же это Гармония? Все знают, что у Империи есть Четыре Великих Столпа: Гармония, Польза, Чистота и Здравомыслие. Так еже есть Четыре Малых Столпа: Надёжность, Успешность, Вдохновение и Опыт. Если так посмотреть, то «азиатские культиваторы» с их «методиками» противоречат почти всем Аксиомам Империи. Как вы сами понимаете, даже если бы подобные «практики» в Империи Верхнего Мира появились, шансов на развитие и распространение им бы никто не дал.

Но остаётся вопрос: может такие «культиваторы» всё же есть? Всё-таки, Вселенная эта – Другая! И то, чего нет в Верхних Мирах и на Земле-1, вполне может «прятаться по углам» где-то ещё. Или – не прятаться, а наоборот, господствовать. Но не похоже, чтобы в этом мире они были. Земля-2 от Земли-1 отличается, но не кардинально. Процентов на пять. Вряд-ли больше. Так что «китайских культиваторов на летающих мечах» здесь, пожалуй, нет. Иначе это было бы во всех новостях. Может, в секте какой-нибудь? Вопрос! Если они где-то есть, скорее, где-то, в одном из миров Этой Вселенной. Где-то они, может, и есть, но здесь – вряд ли.

Впрочем, искать их и интересоваться их методами самосовершенствования Второй Император не собирался. У него других забот полно! Сейчас главное – избежать атак возможных убийц. То, что они столько дней его не трогали, говорило лишь об одном: был включен какой-то таймер до начала покушений, и время в этих часах неумолимо сокращается. Сейчас главное «прокачаться, как следует» и выжить, то можно и подумать о всяких странных вещах…

После обеда он слегка задремал, пока в три часа дня его не разбудил стук в дверь. Он открыл. В палату, словно угорь, проскользнул Степанцов. Был он удивлен и взволнован, но старался держать себя в руках. Он достал свой смартфон, и ничего не говоря Аверьянову, набрал какой-то номер. И тут же передал смартфон Авелю. – Алло! Юрий Григорьевич? – с улыбкой спросил Авель неизвестного абонента. – Да, мой юный друг, это Юрий Григорьевич! – раздался радостный голос. – Скажите, где вы взяли сие чудо?! Мы тут всем нашим научным коллективом чуть с ума не сошли от вашего «песка»!

– Извините, Юрий Григорьевич, этого я вам сказать не могу. В одном я могу заверить вас точно: Я – единственный владелец и поставщик этого вещества. – В смысле – «единственный»? В стране? – Что вы! В стране! Вообще! Я – единственный владелец и поставщик этого вещества. Без вариантов. Более того: есть перспектива получения и других уникальных образцов. Как вы сами догадываетесь, я могу выставить «суперкварцит» на любой крупный аукцион. В том числе – на международный. Но поскольку мне пока лень этим заниматься, я решил пойти самым легким путем – предложить его вам, вашему НИИ, за минимальную для такого вещества цену.

– Дорогой друг! Я очень рад вашему доверию, мои коллеги в диком восторге, но не считаете ли вы, что содержимое спичечного коробка за 200 тысяч – это дороговато? Наш финансовый отдел ерепенится. А руководители различных проектов хотели бы получить намного больше «суперкварцита» в свое распоряжение. На предмет исследований и последующего применения. Что вы на это скажете? – Уважаемый Юрий Григорьевич! Не буду лукавить, скажу прямо: я монополист в вопросе поставок этого вещества. И когда я выставлю следующий спичечный коробок с «суперкварцитом» на тайном аукционе местного чёрного рынка, то «стартовая цена» будет в четверть миллиона. – Вы думаете, кто-то купит за такие деньги неизвестное вещество? Я в этом сильно сомневаюсь.

– Ну, это ваше право! А моё право – самому решать судьбу того, что мне принадлежит! Купят или нет, это уже моя забота. Вам об этом не нужно волноваться! – То есть, вы отказываетесь? – От чего именно? Вы даёте мне мои 200 тысяч, и мы в расчёте. А если вашим коллегам «суперкварцит» ещё понадобится, вы цену уже знаете. 200 тысяч на карту без налогов, привязки к телефону и прочей ерунды. Если на меня начнут давить какие-нибудь правоохранители либо спецслужбы, я придумаю метод противодействия давлению, который многих сильно огорчит! И да, в следующий раз вещество будет поставляться только после предоплаты! Никакой благотворительности с моей стороны!

Минут через тридцать утомительных взаимных уговоров Никаноров сдался. И велел Степанцову передать Авелю две карты: «Мир» и «Сбер». На каждой лежало по сто тысяч. Довольный, Аверьянов взял карты, отключил и вернул Степанцову его смартфон и попросил: - «Вы не могли бы выйти на две минуты?» Тот удивленно глянул, но молча вышел. Авель активировал интерфейс Системы и перевёл на «системный счёт» по 95 тысяч с каждой карты. Итого: 190. После чего отключил Систему и позвал Степанцова.

Уже в палате он вернул ему карты. - Андрей Игоревич! Как мы договаривались, ваш процент как посредника. На каждой карте по 5 тысяч. – Как вы это сделали без терминала?! – вытаращился стоматолог. – Ну, у каждого таланта – свои секреты мастерства! На этом мы с вами попрощаемся, спокойной ночи! – и проводил Степанцова до двери. Поскольку Степанцов знал оба пароля, то в ближайшем банкомате проверил баланс обеих карт. Всё, как сказал «Оракул»! На каждой лежало по пять тысяч. – Как он это делает?! Как вообще можно снимать деньги с карты, не выходя из больничной палаты! Уму непостижимо!

6. Обвинение.

Юрий Григорьевич Никаноров с усмешкой смотрел на своего оппонента - профессора Земцова, руководителя проекта ВТНРМ-2 («Высокотехнологичные Терра-Нео-Редкоземельные Материалы – 2») и на своего непосредственного начальника – директора НИИ тугоплавких материалов Огалышева Сергея Сергеевича. – Ну, вы слышали, да? – сказал он, усмехаясь ещё шире. – Я ни из вашего кабинета не выходил, ни с кем