Сунь Укун — Царь обезьян - У Чэнъэнь

– Подлец ты этакий, негодяй проклятый! – кричала женщина. – Загубил ты мою жизнь! Сирота я, некому вступиться за меня. Думала, ты будешь мне опорой, а ты, оказывается, несчастный трус, так и просидишь весь век под юбкой у своей жены!

Быкоголовый заключил красавицу в объятия и принялся ее утешать.

– Милая моя! – нежно произнес он. – В чем я провинился перед тобой? Скажи! Я готов просить прощения.

Немного успокоившись, женщина рассказала, что повстречала какого-то монаха, безобразного на вид, и он сказал, что его послала сюда владычица Железный Веер.

– Он преследовал меня до самой пещеры, размахивая своим посохом, и я едва ноги унесла, – сказала царевна Яшмовое Личико.

– Жена моя с малых лет воспитывалась в благочестии, постигла премудрость жизненного пути и стала небожительницей, – ответил на это Быкоголовый. – В услужении у нас не то что мужчин – даже отроков нет. Откуда же взялся этот безобразный монах? Не иначе как оборотень явился сюда под чужим именем. Дай-ка я выйду погляжу на него!

Быкоголовый облачился в боевые доспехи, взял палицу в железной оправе, вышел за ворота и крикнул:

– Кто здесь шумит?

– О старший брат мой! Узнаешь ли ты меня, своего младшего брата? – спросил Сунь Укун, отвесив низкий поклон.

Ответив на поклон поклоном, Быкоголовый спросил:

– Уж не Сунь Укун ли ты, тот самый, которого величают Великим Мудрецом, равным Небу?

– Я и есть! – отвечал Сунь Укун.

– Зачем же ты напугал мою возлюбленную? – спросил Быкоголовый.

– Не знал я, что это моя вторая невестушка. Спросил, как тебя найти, а она давай ругаться. Ну, я и попугал ее маленько. Ты уж прости меня!

– Так и быть, в память о нашей прежней дружбе прощаю. Можешь идти!

– Спасибо тебе за великодушие, – промолвил Великий Мудрец, – но я хотел попросить тебя о помощи. У твоей жены Лочи есть волшебный веер, которым можно погасить пламя на Огнедышащей горе. А мне через эту гору надо перевести наставника, который идет за священными книгами. Вот я и хотел просить тебя вместе со мной отправиться в Банановую пещеру и попросить твою жену одолжить мне веер. Я ходил к ней, но мне она веера не дала.

При этих словах сердце Быкоголового вспыхнуло неукротимой яростью. Он заскрежетал зубами и заорал:

– До чего же ты наглый! Мало того что ты явился к моей жене, чтобы выманить у нее веер, так ты еще напугал мою возлюбленную. Ну-ка, подойди поближе, я угощу тебя моей железной палицей!

– Вот что, брат! – сказал тут Великий Мудрец. – Хочешь драться, изволь, я тебя не боюсь. Но еще раз прошу: помоги мне раздобыть веер.

– Вот как мы сделаем, – проговорил Быкоголовый. – Одолеешь меня в трех схватках – я велю жене одолжить тебе веер, не одолеешь – убью тебя и этим умерю свой гнев.

– Идет, – спокойно ответил Сунь Укун.

И вот Быкоголовый своей железной палицей нацелился на Сунь Укуна. Но тот успел отбить удар, и между ними разгорелся жаркий бой.

Более ста раз схватывались противники, но так и нельзя было сказать, на чьей стороне перевес. Вдруг с вершины горы до них донесся голос:

– Князь! Мой повелитель давно уже ждет тебя на пир!

Быкоголовый отразил удар Сунь Укуна и крикнул:

– Жди меня здесь! Я побываю у своего друга на пиру, а потом мы продолжим бой.

Сказав так, Быкоголовый покинул поле боя, вернулся к себе в пещеру, снял боевые доспехи, облачился в просторный кафтан темного цвета, вышел из ворот, оседлал исполинскую черепаху с золотистыми глазами, велел привратникам хорошенько стеречь ворота и на облаке полетел на северо-восток.

Великий Мудрец с вершины горы видел, как Быкоголовый куда-то отправился, и подумал: «С кем же это он завел дружбу и где собирается пировать? Последую-ка я за ним и все разузнаю!»

Сунь Укун встряхнулся, превратился в легкий ветерок и вмиг догнал Быкоголового. Вскоре они достигли какой-то горы, и князь вдруг пропал. Великий Мудрец принял свой первоначальный вид и отправился на поиски. На горе оказалось глубокое прозрачное озеро, на его берегу высилась каменная стела с высеченными на ней шестью большими иероглифами: «Озеро Лазоревые Волны на горе Разбросанные Камни».

«Не иначе как князь скрылся в этом озере. Там, видно, живет какой-то оборотень: крокодил, дракон, рыба, черепаха или тритон. Опущусь-ка я на дно, посмотрю, что там происходит».

Сунь Укун щелкнул пальцами, прочел заклинание, встряхнулся и сразу же превратился в краба, не очень большого и не очень маленького, весом примерно тридцать шесть цзиней. Бултыхнувшись в воду, он сразу же опустился на дно и увидел арку тонкой резной работы, а возле нее на привязи черепаху с золотистыми глазами. Сунь Укун вполз внутрь и пополз дальше, внимательно оглядываясь вокруг. Вдруг до него донеслись звуки музыки.

Он продолжал ползти, пока не достиг залы, где на почетном месте восседал Быкоголовый, а рядом с ним старый дракон – судя по виду, оборотень. Подле дракона справа и слева сидели его сыновья, внуки, жены и дочери. Сунь Укун вполз в залу, и дракон-хозяин его заметил.

– Хватайте этого невежу-краба! – крикнул он.

Краба схватили, а он вдруг заговорил человеческим голосом:

– Пощадите! Пощадите!

– Откуда ты взялся, – спросил старый дракон, – и как посмел войти сюда? Живей выкладывай все как есть, тогда, может быть, я пощажу тебя.

Тут Великий Мудрец стал выдумывать всякие небылицы и сказал, что впервые в жизни попал во дворец дракона.

Все, кто здесь был, вступились за краба и, кланяясь, стали говорить дракону:

– Он и в самом деле впервые в жизни попал в твой дворец, откуда же ему знать дворцовые порядки? Отпусти ты его с миром!

Великий Мудрец пробормотал что-то в знак благодарности и поспешил убраться. Он полз не останавливаясь и по дороге думал:

«Теперь Быкоголового не дождешься. Уведу-ка лучше я его черепаху, приму его облик, обману Лочу и выманю у нее веер».

Очутившись за воротами, Сунь Укун принял свой первоначальный вид, отвязал черепаху с золотистыми глазами, уселся в резное, изукрашенное седло и отправился в обратный путь. Выбравшись из озера, Сунь Укун принял вид Быкоголового и, погоняя черепаху, на облаке очень быстро добрался до Банановой пещеры на горе Изумрудных облаков.

– Эй, отворяйте ворота! – закричал он.

На шум выбежали привратницы, приоткрыли ворота и, увидев своего повелителя, стремглав бросились с радостной вестью к госпоже:

– Госпожа! Наш повелитель вернулся!

Лоча, не веря своим ушам, торопливо поправила прическу и, семеня своими крохотными ножками, побежала за ворота встретить мужа. Они поговорили о том о сем, затем принялись пить вино, и, когда Лоча опьянела, Сунь Укун сказал: