Ласточка - Наталия Терентьева

– Да ничья, – совершенно мирно ответила Галя, которая подошла поближе и больше не орала. – Ходит, кто покормит, там и ночует. Пускают на двор – во дворе, а так – у калитки.

– А как ее звать? – поднял голову Виталик.

– Да Машкой все зовут.

– Это же кобель, – удивился Михалыч, приглядываясь к собаке.

– Дак что теперь поделаешь? – развела руками Галя. – Привыкли уже. Машка да Машка. Он и откликается, видишь?

И правда, собака, услышав свое имя, сильно завиляла хвостом, встала, сворачиваясь набок, пошла, прядая ушами, к Гале.

– Иди! Я тебя не кормлю! Иди! Мне своих блох хватает, коты приносят! Уйди!

Оля негромко проговорила одной Анне: «Пойду…», села на мотоцикл. Коляска была пустая, но она села за Михалычем, обхватила его руками и ногами, он обернулся, кивнул, довольный, и они поехали. Может, и обойдется как-то, подумала Анна. Оля целый день ни словом не обмолвилась о Дионисии, как будто забыла, из-за чего сбегала из монастыря. Столько событий, впечатлений навалилось. Вспомнит потом, конечно. Если новые впечатления не окажутся сильнее. Анна же видела, как вся наливалась румянцем Оля, когда сидела с Михалычем.

Сколько всего здесь делать нужно… Внешнего забора с калиткой пока нет, надо ставить. Цемент, который щедро выделил глава городского поселения, когда еще пригодится, если вообще пригодится. Что Оля будет с ним делать? Разве что помощники найдутся. Пообещал глава помощь, но так неопределенно… По первости можно действительно жить в бане. Там есть печка, вчера они ее слегка подтопили, набрав палок и веток поблизости, за задним двором.

Анна вздохнула. Надо надеяться, что Оля как-то справится со всем. Что жизнь, пробудившаяся в ней, заставит ее собраться и начать жить заново. Анна оставит ей денег, сколько у нее есть. Вот, пригодились все-таки деньги, которые она брала из дома просто так, не зная, что ее ждет впереди.

* * *

Оля, шумно дыша, обливалась слезами, вытирая их рукой, рукавом, полотенцем, которое протягивала ей Анна.

– Прекрати немедленно. Даже нехорошо. Как будто провожаешь меня навсегда.

– Навсегда… Знаю, что не увидимся…

– Не говори ерунды. И увидимся, и услышимся. Есть же у тебя телефон теперь?

– Есть, – кивнула, всхлипывая, Оля. – Миша отдал старый.

– Вот. И номер есть. Будешь мне звонить. Письма писать. Каждый день. Договорились?

О том, что ее собственный телефон давно лежит отключенный и это залог ее спокойствия – полный отрыв от того мира, Анна старалась не думать. Ну что ж, придется включить теперь. Она же дает слово.

– Да… – всхлипнула Оля.

– Вытрись и не реви. Не надо в дорогу слезами провожать. Вон Виталика напугала.

Оля изо всех сил прижала к себе мальчика.

– Что теперь с ним будет? Ты приезжай ко мне, если что, слышишь?

– Ага, – засмеялась Анна. – В бане жить будет у тебя?

– Я дом построю, – наклонив голову, сказала Оля. – Миша сказал, будет сам строить…

– Раз Миша сказал… – Анна потрепала девушку по мокрой щеке. – Хорошо. Он не болтун. Сказал, – значит, сделает. Все, больше не реви. Не о чем реветь. Я жива, здорова, о тебе буду думать…

– Да? – Оля с надеждой разулыбалась.

– Да. Конечно. И… вот еще… – Анна внимательно посмотрела на Олю. – Ты ведь не поедешь к Дионисию?

Оля стала краснеть, прятать глаза.

– Ну что ты, что?

– Да грех какой… Что ж это я… То с одним, то с другим… Грех…

– Оля! – засмеялась Анна. – Что у тебя с одним и с другим было, ты что говоришь? Влюбилась? И что теперь? Ты молодая, тебе положено, так устроен человек.

– Правда? – обрадовалась Оля.

– Правда. Поможет Михалыч дом поставить, так и отлично. На свадьбу зови, приеду.

Оля закрыла лицо обеими руками.

Анна отняла ее руки и погладила девушку по щеке, по голове.

– Дурой только не будь, поняла? Себя уважай и береги.

Анна, заливаясь краской до ключиц, закивала головой:

– Миша хороший.

– Так и ты хорошая, зачем же тебе плохой. Все правильно. И все равно. Хорошего можно испортить, если разбаловать. Я включу телефон, и ты пиши мне каждый день, договорились?

Оля огляделась на своем искореженном участке.

– Зарастет все, правда? Раньше здесь яблоня была, погорела. А здесь вот курятник был…

– Сделаешь все, Оля. На работу устроишься, будут деньги хоть какие, потихоньку все сделаешь.

– Миша сказал, в детском садике в поселке можно работать. У него там связи…

Анна спрятала улыбку.

– Вот и хорошо. Так, все, нам с Виталиком ехать надо.

Оля долго махала им рукой, Анна оборачивалась и все видела большую фигуру в длинном голубом платье – Оля купила себе новое платье, когда ездила с Михалычем за плиткой, потому что это все продается в одном магазине. Плитку Михалыч отдал ей свою старую, а платье Оля выбрала красивое, в мелкий цветочек, мягко облегающее ее крупную фигуру.

Виталик скакал рядом, стукаясь то и дело об Анну головой.

– Ты сам не устал так прыгать? Зачем ты об меня стучишься?

Мальчик пожал плечами. Пройдя несколько шагов, он достал что-то из кармана брючек и протянул Анне.

– У меня вот что есть.

– Что это? – Анна пригляделась и ахнула. – Ну ты… Где ты это взял?! А?

– Нашел.

– Нашел?!

На руке у Виталика лежал золотой браслет. Анна взяла браслет в руку, рассмотрела его. Он был довольно увесистый, некрасивый, с крупными звеньями.

– Ты украл браслет? У кого?

Виталик исподлобья смотрел на Анну и молчал.

– Украл? Немедленно говори у кого? У Гали, у соседки? Ты что, в дом ее бегал?

– Я нашел, – проговорил мальчик.

– Конечно, да! Нашел браслет! Если бы все так браслеты золотые находили!

– Нашел! Нашел! – закричал Виталик.

Анна неожиданно для самой себя взяла мальчика за плечи и встряхнула изо всей силы.

– Как ты мне надоел! Бесполезно с тобой разговаривать! Можно только бить! Ты не понимаешь слов! Где взял, говори!

Она еще и еще встряхнула Виталика, он заплакал, попытался вырваться, Анна отпустила мальчика, тот отбежал от нее на некоторое расстояние и остановился, сел на землю.

– Некогда сидеть, – бросила ему Анна. – Автобус скоро, вставай и иди.

Виталик покорно встал и пошел за Анной на безопасном расстоянии. Когда она оглядывалась, мальчик отбегал назад. Как собака, подумала Анна, опять чувствуя в душе что-то очень неприятное по отношению к самой себе. Она остановилась и стала рассматривать браслет. Он был застегнут и порван у застежки. Конечно, его кто-то потерял. А мальчик нашел. Анна обернулась. Виталик, видя ее взгляд, присмотрелся, понял, что можно подойти, и подбежал поближе.