Холодный ветер, строптивая вода - Нина Линдт

class="p1">Я даже не сразу смогла ему ответить.

- Что я здесь делаю?! Вы серьезно?! Это моя спальня!

Я собиралась добавить еще несколько комментариев о мыслительной способности короля, но услышала что-то вроде смешка.

- Вот как! – задумчиво произнес он. – Нам отвели одну и ту же спальню. Логично. Мы же муж и жена.

Я промолчала.

- Что ж… посплю у вас в будуаре. Не одолжите мне подушку и покрывало?

- На полу? – спросила я недоверчиво. – Здесь очень холодно.

- Предлагаете разделить с вами ложе? – парировал король.

- Нет, но можно попросить другую спальню.

- И обнародовать тот факт, что я избегаю своей жены?

- В Эмеральде вас этот факт не заботил.

- Здесь другие люди, они верят, что мы живем в согласии. Я не хочу их разочаровывать.

- Если бы вы не хотели этого, вы были бы любезнее со мной сегодня за ужином, - выпалила я. И прикусила себе язык. Вот дура!

- К чему любезности? Мы прекрасно знаем, чего хотим, к чему стремимся. Будем откровенны друг с другом: мы стремимся к общей цели по разным причинам. Мы чужие друг другу. Вы даже ненавидите меня, боитесь, облачаете то в наряд изменника, то в наряд бабника. Я терпеть не могу вас за вашу строптивость, наигранность, за то, что вы никак не хотите принять меня таким, какой я есть. Вы влезаете в мою душу, как змея, жалите в самые уязвимые места, делаете больно, не замечая этого.

- Я наигранная? В чем? – слезы потекли из глаз. – Я с вами откровенна, я вам доверяла, а вы… вы своей ледяной душой способны выхолодить кого угодно.

- Вы знаете, какую цель преследуете, но постоянно пытаетесь убедить меня в том, что вам небезразлична Франкия и моя судьба. Это фальшь. Мы вам глубоко безразличны.

Его тон был полон презрения. Я вскочила и ударила его подушкой.

- Забирайте! Выметайтесь! Бессердечное, жестокое создание! Вам никогда не понять меня! Убирайтесь! И желаю вам простудиться! – я бросила к его ногам покрывало, легла в постель и повернулась к нему спиной.

Я услышала, как он, постояв некоторое время неподвижно, собрал брошенные вещи и вышел из спальни. И тогда глухо разрыдалась в подушку. Неужели он прав, и я настолько бессердечна? Неужели все это время, сражаясь за победу, я со стороны выглядела лицемеркой?

Утром я осторожно на цыпочках прокралась к будуару и заглянула: комната была пуста, покрывало и подушка аккуратно свернуты на кресле. Если король и спал здесь, то он рано встал. Машинально взяв подушку в руки, я вдохнула ее запах и почувствовала древесные нотки: запах короля. Значит, он все же спал здесь.

Странно, но мне вспомнилось, как я лежала на Генрихе голая, вдыхала его запах, плакала и молилась, чтобы он поправился. И на следующее утро не только наши тела, но и души на мгновение коснулись друг друга. Так мне показалось. А в итоге, он считает меня змеей.

Я швырнула подушку на кровать, вызвала служанок, оделась и вышла из крепости к шатрам с больными. Мне не хотелось есть, только была сильная жажда, и я время от времени пила из ковшика, которым поила больных.

В полдень начались пробы летательных машин. Я вышла посмотреть на то, как король будет поднимать их в воздух и сажать на землю при помощи магии ветра.

Маэстро Фермин подошел ко мне и стал объяснять технические детали, но я просто смотрела на машины и думала: «Неужели королю под силу поднять их, направить по разным траекториям и контролировать полет?».

- Не верится, что эти деревянные птицы полетят, - стараясь звучать восхищенно, заметила я. Но мне хотелось верить, что стоящий рядом король расслышит в этой фразе мое сомнение в его способностях. Желание жалить стало сильнее, когда он про него сказал. Я словно пыталась ударить его наотмашь: «На! Получай!».

- Благодаря вашей взаимной любви магия его величества теперь так мощна, что он сможет поднять эти машины в воздух с земли, - с энтузиазмом заявил маэстро Фермин.

Мы с королем обменялись мрачными взглядами.

Взаимная любовь! Ха! Скорее, взаимное желание прибить друг друга…

Я не понимала его. Смотрела со стороны и спрашивала: почему он такой странный? Вчера он говорил, чтобы обидеть меня, но ведь он же сам очень часто шел ко мне навстречу. И успокаивал, утешал. Что с ним такое происходит? Почему вдруг такая перемена? И мы вчера снова говорили на «вы», словно и не было сближения между нами. Король играет со мной в какую-то игру, смысл которой мне неясен. Но я буду не я, если не заставлю его объясниться.

Я некоторое время наблюдала за тем, как Генрих поднимает машины в воздух одну за другой, как заставляет их зависать над нашими головами или летать кругами вокруг крепости. А потом ушла. Я практически целый день не ела, из-за того, что постоянно крутила в голове вчерашний разговор с королем. Но очень много пила воды, такой жажды я давно не испытывала. На ужин я не пришла, я ждала короля, не раздеваясь, в спальне, открыв нараспашку двери на небольшой каменный балкон, потому что было душно из-за приближающейся грозы.

В какой-то момент я подумала, что королю дали спальню, и он не придет, но вскоре раздались шаги, дверь открылась, и Генрих вошел в комнату. Я поднялась, и в этот момент раздался первый раскат еще далекого грома.

Некоторое время мы молча смотрели друг на друга, фоном нашему молчанию служил тихий шепот начинающегося дождя.

- Вас не было на ужине, - сказал Генрих.

- Я думала, вы и не заметите, - сказала я. В этот момент предательски подкатили к глазам слезы, и пришлось быстрым шагом выйти на балкон и подставить лицо дождю. Пусть думает, что это капли небесной воды. Я положила ладонь на холодный камень ограждения. Мне хотелось, чтобы мое сердце тоже окаменело.

- Все в порядке? – вдруг спросил он за моей спиной.

- Ваши раненые идут на поправку, ваше величество. Я счастлива служить Франкии и вам, - вяло отсалютовала я, зная, что иронии жеста он не поймет.

- Я вчера вел себя отвратительно, - вдруг сказал король.

Молния пересекла горизонт перед нами, довольно заворчал гром.

- Ты даже не представляешь, как, - процедила я, не оборачиваясь.

- Эллен, я понимаю, как это может выглядеть со стороны, но