Ловушка для духа - Наталья Турчанинова

— Кто его построил? — спросил Собуро, так же как и его спутник потрясенный нереальной махиной. — Зачем?

— Никто, — отозвался Древний, задумчиво глядя на приближающегося гиганта. — Когда хотят избавиться от мышей — зовут кота. Чтобы переловить мух, нужен паук. — Голос синорца зазвучал тихо, размеренно, почти сливаясь с ровным гулом ветра. — Раньше, до той войны, здесь стоял храм Бледной травы. Небольшая постройка из белого дерева. Когда провинция начала стремительно проваливаться в хаос, его заклинатели попытались защититься и вызвали того, кто, по их мнению, мог это сделать за них.

— Кодзу? — буркнул возмущенный Гризли. — Не нашли никого лучше?!

— Это все древние легенды, не подтвержденные фактами, — заметил мастер Акира снисходительно.

— Быть может, — неожиданно согласился с ним Древний, — но в них есть хотя бы какая-то логика. — Он снова обратился к молодым заклинателям: — Так кого же они могли вызвать? Шарха? Толпу манмо? Стаю полольщиц?

— Руга, например, — небрежно заметил Собуро, выдавая свой интерес к разговору.

— Дух-воин приходит только к мужественным, благородным, смелым и отважным людям. А сражавшиеся здесь натворили таких дел, что могли надеяться лишь на пожирателя мыслей.

Колесницы приблизились к храму на достаточное расстояние. Теперь тот заслонял собой болезненно-яркое небо, и в его глубокой тени пробирал почти зимний холод.

— Кодзу услышал их призыв, — продолжил синорец и криво улыбнулся. — Представляю их изумление, когда из разрыва, который они тут проделали своими заклинаниями, начала появляться эта громада.

— Так они выпустили его! — Гризли не сдержался и стукнул себя кулаком по ладони. — Они выпустили в наш мир кодзу!

— Да. Раньше он появлялся очень редко и приходил только к очень жестоким людям. — Синорец не отводил взгляда от храма. — Он чувствовал их зло и питался им. Теперь схватывает и тех, кто лишь один раз испытал ненависть, страх или желание убивать. И даже тех, на кого эти чувства просто направлены.

Древний выбрался из колесницы. Спрыгнул на песок. Его фигура на фоне храма казалась крошечной.

— Так вот почему здесь так мало духов, — задумчиво произнес Собуро, не спеша покидать ненадежное укрытие повозки.

— Я бы сам сбежал отсюда, завывая от ужаса, если бы не человеческая воля, — рассмеялся собеседник, хотя было видно, что ему слегка не по себе.

Видно, безликий не испытывал особого восторга, находясь рядом с жилищем могущественного духа.

— А где сам кодзу? — спросил Гризли, присоединяясь к заклинателю из мятежной провинции.

— Не здесь.

— Но где?

Синорец посмотрел на него и усмехнулся невесело:

— Думаю, ты знаешь, Гризли.

Заклинатель почувствовал холодок, скребущий по спине, и тот не имел ничего общего с морозным дыханием храма пожирателя мыслей. Да, он знал, где сейчас бродит кодзу. Рядом с Рэем.

Гризли давно понял, зачем дух бросил Рэя в Андо, а его самого донес до Варры. Только для того, чтобы поссорить друзей. Вызвать недоверие, сомнения. Ослабить, лишить поддержки. Без сомнений, это была его обычная тактика. Одиночку легче сломить, убедить в том, что у него нет лучшего товарища, чем сам пожиратель мыслей, а все остальные — ненужный, пустой балласт.

«Ну не будет по-твоему», — хмуро подумал заклинатель, обращаясь к духу, которому, скорее всего, вообще не было дела до размышлений человека.

— Раньше считали, что пожирателей мыслей несколько, — продолжил синорец. — Но это не так. Этот дух может принимать бесконечное множество обличий, сбрасывать их, как старую кожу, и влезать в новые. И имеет столько укромных уголков, где можно спрятаться, что до сих пор никто не знает, как велико его убежище.

— Вот спасибо магам древности. — Гризли мрачно посмотрел на зловещий храм — памятник безрассудству предков. — Наворотили дел.

— Они спасли весь остальной мир от гибели, — сказал мастер Син, убирая повелителя богомолов в ножны, висящие на поясе.

— А плата за спасение — кодзу?

— Это меньшее из того зла, что могло ожидать всех, — поддержал коллегу мастер Масу, приближаясь к ним.

— Если бы они не начали войну, и платить бы не пришлось, — неожиданно поддержал Гризли Собуро и тут же пробормотал, поймав неодобрительный взгляд наставника: — Простите, учитель.

— Так мне туда? — прозвучал за спинами заклинателей сосредоточенный голос Торы.

Она тоже вышла из повозки и теперь смотрела на храм, давящий своим жутким величием. Лицо девушки было спокойным, и лишь пальцы, перебирающие край разноцветной бахромы на короткой курте, выдавали волнение.

— Хватит разговоров, — рявкнул мастер Син. — Делаем то, зачем пришли. Давай свиток. — Он требовательно протянул руку к Древнему.

— Пока побудет у меня. Я пойду с девочкой.

— Я тоже. — Гризли сложил руки на груди и решительно посмотрел на старшего заклинателя, ожидая возражений.

Но того полностью устраивало это неожиданное предложение. Мастер Син отступил, отходя с дороги синорца, и сделал приглашающий жест в сторону храма.

Песок поглощал звук шагов. Ветер едва слышно нашептывал что-то.

Каменная громада медленно приближалась, наползая вершиной на синее небо и гася краски яркого дня.

Гризли обернулся. Ближайший бархан скрыл ряд колесниц. Как будто пустыня поглотила их, оставив трех людей в одиночестве рядом с логовом кодзу.

В здание цирка не было ни одного входа. Ни окна, ни трещины, ни лаза. Монолитные, гладкие, отполированные стены.

Тора, идущая первой, запрокинула голову, глядя наверх. Гризли слышал, как она вдохнула и выдохнула несколько раз, словно готовясь выйти на арену. Сжала кулаки. Потом сделала еще несколько шагов вперед, протянула руку, коснулась стены кончиками пальцев и прошептала:

— Я вернулась, кодзу.

Заклинатель озадаченно взглянул на синорца, не понимая, откуда девушка знает, что именно надо говорить. И говорит ли она вообще то, что нужно. Тот, не глядя на него, отрицательно покачал головой, прося не вмешиваться и молчать.

— Ты дал обещание, что я всегда могу вернуться. — Голос Торы звучал решительно, словно она обращалась не к одному из самых могущественных духов и вообще не испытывала страха. — Предлагал покой и забвение для тех, кого ненавидят в этом мире. Я вернулась.

Долгую минуту храм оставался по-прежнему ледяным и неприступным. Затем высоко над головами людей в стене появилось окно, и сверху упала трапеция — две веревки и перекладина между ними.

Тора невольно шагнула назад. Но синорец, оказавшись рядом, крепко взял девушку за предплечье и сказал ласково:

— Не бойся, милая. Ты не одна.

— Не ожидала такой любезности от кодзу, он сбросил для меня качели — мой любимый цирковой реквизит. — Она еще пыталась шутить, и Гризли был готов признать, у нее получалось.