Ассегай - Уилбур Смит

— Если полиция, — пробормотал Леон, — меня ждут серьезные неприятности — от мертвеца на борту уже не избавиться.

Он затаил дыхание и тут же с облегчением выдохнул — вылетевший из ночи Макс Розенталь соскочил на землю и подбежал к аэроплану. За спиной у него висел большой, плотно набитый рюкзак.

— Вы обещали помочь. — Макс оглянулся, словно опасаясь погони. — На плацу только что расстреляли трех немцев. Их объявили шпионами. Мистер Кортни, вы ведь знаете, я не шпион.

— Не беспокойся, я тебя вывезу. Залезай в кабину!

Двигатели заработали. Масаи тоже забрались в кабину. Разбежавшись по полю, «Бабочка» оторвалась от земли и повернула на юг, в сторону границы с Германской Восточной Африкой. Через три часа полета впереди открылось озеро Натрон. Залитая серебристым лунным светом, его поверхность казалась огромным сверкающим зеркалом. Опустившись пониже и едва не касаясь колесами тихой глади, Леон потянул рычаг, открывающий бомбовый люк, и, перегнувшись через бортик, увидел, как завернутый в брезент труп падает в воду и исчезает под фонтаном белой пены. Поднявшись выше, он сделал круг, желая убедиться, что опасный груз не всплыл. Пена опала, круги разошлись, и озеро снова погрузилось в спокойный сон.

Леон развернул «Бабочку» к восточному берегу. Озеро Натрон лежит на границе между колониями, британской и германской. В сухой сезон вода отступает, обнажая белые от соли берега. На такой вот берег Леон и собирался посадить аэроплан. Оставалось только определить на который. Выбрав тот, что подлиннее, он начал осторожно снижаться. Вот «Бабочка» коснулась колесами жесткой, казавшейся прочной поверхности, побежала, и… сердце екнуло — колеса проломили-таки спрессованный слой соли и ушли в мягкий грунт. Аэроплан остановился так резко, что всех бросило вперед. К счастью, благодаря ремням никто не пострадал.

Леон заглушил двигатели и спустился на берег. Остальные последовали за ним. Беглый осмотр не выявил механических повреждений фюзеляжа и шасси, но колеса прочно застряли в вязкой трясине. Леон обошел аэроплан. Им просто не повезло — протянули бы еще футов пятьдесят, и посадка прошла бы без проблем. Рассчитывать на то, что они вчетвером вытянут тяжелую машину из топи и вручную откатят на такое расстояние, не приходилось.

— Где мы, Маниоро?

Масаи коротко посовещались.

— Мы на земле Була Матари. До границы полдня пути.

— А немцы поблизости есть?

Маниоро покачал головой.

— Ближайший пост в Лонгидо. — Он указал на юго-восток. — Для солдат больше дня пути.

— А есть ли здесь деревни, где мы могли бы получить помощь?

— Ндио, М'бого. В часе ходьбы от озера большая деревня рыболовов.

— Волы у них найдутся?

Маниоро снова посовещался с Лойкотом. Оба закивали.

— Да, деревня большая, и вождь — человек богатый. У него много волов.

— Тогда, братья, ступайте к нему и скажите, что он станет еще богаче, если приведет сюда волов и вытащит нас из трясины. И пусть захватит веревки.

Масаи ушли. Леон и Макс остались в кабине, но поспать не получилось из-за москитов. Уже светало, когда издалека долетели голоса и рев животных. По берегу в направлении аэроплана шла большая толпа. Впереди бежал Маниоро. Леон выпрыгнул из кабины и поспешил ему навстречу.

— Я привел целое стадо волов, — с гордостью сообщил масаи.

— Ты молодец. Отлично. А веревки у них нашлись?

Маниоро погрустнел.

— Только короткие кожаные постромки. До нашей индеге их не хватит, — с тяжелым вздохом сказал он и даже попытался горестно покачать головой, но хитреца выдал блеск в глазах.

— Конечно же, такой мудрец, как ты, что-то да придумал, а? У тебя ведь есть запасной план?

Улыбка Маниоро могла бы затмить солнце, выйди оно из-за горизонта.

— Так что же ты принес, брат?

— Рыболовные сети! — воскликнул Маниоро и, не сумев сдержать радости, звонко рассмеялся.

— Хорошая шутка.

— Не шутка. — Масаи едва держался на ногах от смеха. — Сейчас увидишь, М'бого. Сейчас увидишь и тогда похвалишь меня еще больше.

Казалось, на берег пожаловала вся деревня в несколько сотен мужчин, женщин и детей. С собой они пригнали тридцать шесть волов. На спине каждого лежал громадный бурый тюк. Тюки сняли и, следуя строгим указаниям Маниоро и Лойкота, разложили на берегу. Это и впрямь были сплетенные вручную сети, общая длина которых составила двести футов. Взяв отрезок покороче, Леон проверил его на прочность, но как ни старался, порвать тугую вязь не смог. Толпа, с интересом наблюдавшая за его тщетными стараниями, радостно заулюлюкала.

— Вы только посмотрите на него! — кричали друг другу зрители. — Раскраснелся, как индюк! Крепче наших сетей не найти. Их и крокодил не порвет.

Сети связали и аккуратно скатали в бухту диаметром почти в три фута. Потом один конец оттащили к «Бабочке», похожей издалека на громадную птицу с понуро опущенным крылом. Леон привязал его к шасси, для надежности закрепив кожаными постромками. Волов подогнали поближе, упряжь связали со вторым концом сети. Леон, Макс и оба масаи поддерживали крылья. Наконец, подгоняемые кнутами погонщиков и вдохновенными криками зевак, животные напряглись и пошли вперед. Сеть натянулась. С минуту ничего не происходило, потом колеса сдвинулись, вырвались из цепких объятий топи, и «Бабочка» покатилась.

Когда победная истерия улеглась, Леон щедро расплатился с вождем, вручив сумму, вполне достаточную для покупки нескольких волов. Макс, закинув за спину рюкзак и попрощавшись со спутниками, бодро двинулся в сторону германского полицейского поста в Лонгидо и вскоре исчез в буше. Леон и масаи забрались в кабину, а еще через минуту «Бабочка» оторвалась от земли и, набрав высоту, взяла курс на север, в сторону Найроби.

Доложившись лорду Деламеру и заступив на новую для себя должность офицера по связи и начальника разведки, Леон с головой ушел в дела. И все же позабыть Еву не получалось. Ее образ вставал перед глазами в самые неподходящие моменты, преследуя его и днем, и ночью.

Вдень, когда генерал Баллантайн отбывал в Египет, к месту очередного назначения, Леон пришел проститься с ним на станцию. После того как между дядей и племянником встала Ева, их отношения заметно охладели. Мужчины стояли на платформе, и кондуктор дал сигнал к отправлению, но отпустить Пенрода, не задав мучивший его вопрос, Леон не мог. Он хотел знать, есть ли теперь, когда Британия и Германия вступили в войну и все регулярные каналы связи закрыты, хоть какой-то способ связаться с Евой.

— Ты должен забыть ее. Я выручил тебя однажды и больше этого делать не желаю. Ничего, кроме беды, она тебе не принесет. Побереги сердце, — ответил генерал, поднимаясь в вагон. — А привет твоей тете я передам. Она будет рада.

С тех пор прошла неделя. Выйдя из кабинета лорда Деламера, располагавшегося в здании банка «Барклиз», Леон закрыл за собой дверь и спустился по ступенькам на улицу. Внезапно кто-то взял его за руку. Удивленный, он опустил взгляд — перед ними стояла младшая из дочерей Вилабджи.