Расстрел "Белого дома". Черный Октябрь 1993 года - Александр Островский

В это признание необходимо внести одно уточнение. Как уже отмечалось, на протяжении всего периода с 21 сентября по 3 октября Политсовет ФНС не собирался. Поэтому обсуждение данного вопроса имело место в узком кругу его Исполкома, к которому принадлежал В. М. Смирнов.

На протяжении указанного периода вопрос о необходимости установления парламентского контроля над радио и телевидением поднимался неоднократно.

Как мы помним, первое обращение к руководству останкинского телецентра с предложением предоставить эфир парламенту С. Н. Терехов сделал еще 22 сентября. В тот же день вечером Аналитический центр Верховного Совета предложил вывести останкинский телецентр из строя, А. В. Руцкой поставил перед военными задачу установления контроля над Останкино, а В. И. Анпилов призвал к «маршу» на телецентр, причем назвал и дату – 24 сентября. И хотя тогда этот «марш» не состоялся, лидер «Трудовой России», по всей видимости, продолжал агитацию, в связи с чем 25 сентября, когда еще не утихли страсти, связанные с трагедией на Ленинградском проспекте, штаб Моссовета вынужден был выступить со специальным обращением не поддаваться на подобные призывы[1848].

Таким образом, поход на Останкино был давно задуманной акцией, к которой руководители «Белого дома», во всяком случае А. В. Руцкой, имели самое непосредственное отношение.

Подобного развития событий желала и другая сторона.

Днем 3 октября в «Белом доме» появились неизвестные народным депутатам люди. Они представились работниками телецентра и сообщили, что являются сторонниками парламента. «Приезжайте к нам в «Останкино», – заявили они, – Захватите нас. Мы не окажем сопротивления. Мы сразу же перейдем на вашу сторону»[1849]. По некоторым данным, с подобным предложением эти «работники телецентра» обращались и к А. В. Руцкому: «Чего медлите. В Останкино все ждут вашего прихода. Приходите и выступайте»[1850].

Когда у останкинского телецентра появились первые пикетчики и трудно было предвидеть, как будут развиваться события дальше, сразу, уже в 15.00, началась съемка происходящего у телецентра на пленку, причем она продолжалась вплоть до семи утра следующего дня, 4 октября[1851].

3 октября – день рождения С. А. Есенина. В связи с этим поэтесса Нина Карташева получила приглашение принять участие в посвященной поэту передаче А. Н. Крутова «Русский дом». Передача должна была выйти в эфир в 18.50. За два часа до ее начала, в 16.45, поэтесса приехала в Останкино.

«Телецентр, – вспоминает она, – был весь обнесен металлическими заграждениями и в проходах стояли военные в пятнистой форме и касках, вооруженные автоматами». Когда Н. Карташева обьяснила, зачем она хочет пройти в телецентр, «симпатичный юноша в каске» сказал ей, «что передач никаких не будет». А когда она, не понимая причины этого, начала настаивать, чтобы ее пропустили в здание, то «военный юноша» заявил, что «в шесть часов» «здесь будет» «банда Руцкого» и добавил к этому: «Уже дежурные дикторы уходят, а вы не верите»[1852].

Получается, что в то самое время, когда сторонники парламента еще только-только садились в машины, чтобы ехать в Останкино, там их уже ждали, причем точно знали, что они будут к шести часам вечера.

Объясняя это, заместитель председателя РГТРК К. Б. Игнатьев заявил корреспонденту «Новой ежедневной газеты»: «…Около 16.00 мы получили информацию…, что Руцкой призывает митингующих у «Белого дома» к штурму телевидения… Вячеслав Иванович Брагин сразу же связался с министром обороны, мэром Москвы и попросил подкрепления»[1853]. По свидетельству А. С. Куликова, он дал команду А. А. Романову усилить охрану Останкино в 16.05, после чего направил туда отряд группы «Витязь» под командованием С. Лысюка[1854].

«Витязи» появились в Останкино только к 17.30[1855]. Поэтому те «военные мальчики», которые в 16.45 находились в оцеплении вокруг телецентра, были посланы туда раньше.

Имеются сведения, что с 16 часов в Останкино уже шла «эвакуация сотрудников»[1856]. Причем, по утверждению автора книги «Тайны октября 1993 г.» С. Чарного, «в 16.00 (через десять минут после того, как прозвучало заявление А. В. Руцкого об Останкино – А.О.) большинство сотрудников ТВ было отпущено по домам»[1857].

Чтобы начать эвакуацию, требовалось принять решение на достаточно высоком уровне, затем передать его по инстанциям. Даже если мы возьмем на все это даже 10–15 минут, получается, что вопрос об эвакуации сотрудников телецентра возник не позднее 15.45–15.50, когда А. В. Руцкой еще находился на балконе «Белого дома» и произносил свою речь с заявлением о необходимости взять «Останкино».

9 октября «Коммерсант-daily» сообщила, что «руководители телецентра знали о готовящемся штурме уже в три – четыре часа дня»[1858], т. е. еще до выступления А. В. Руцкого и даже до прорыва блокады «Белого дома».

О том, насколько серьезно готовилась к этому охрана останкинского телецентра свидетельствуют воспоминания Н. А. Абраменкова. «Во время допросов в Генеральной прокуратуре Российской Федерации» ему «была показана видеозапись, сделанная около 16 часов 03.10.93 г., из которой следовало, что до этого времени из здания АСК-1 через витринные стекла первого этажа производились контрольные выстрелы с целью проверить реакцию стекла и его влияние на выстрел»[1859].

Таким образом, А. В. Руцкой еще не успел призвать с балкона «Белого дома» к установлению контроля над Останкино, как там уже была дана команда начать эвакуацию сотрудников телецентра и началась подготовка к возможному его штурму!