Dominium Mundi. Спаситель мира - Франсуа Баранже

* * *

Альфа Центавра уже стояла низко над горизонтом, когда Танкред направился к палатке Тан’хема. Он надел дождевик, специальная ткань которого так слабо отражала свет, что делала его почти неразличимым в темноте. В своем медленном скатывании в ночь большой звезде иногда удавалось пробиться сквозь толстый слой туч, вызывая всякий раз вспышки в атмосфере, перенасыщенной дождем, и на мгновение воспламеняя полотнища пара, неспешно дрейфующие между небом и землей.

Глухой шум дождя перекрывал все остальные звуки, и никто в такую погоду не высовывал носа наружу, так что казалось, что лагерь опустел. Однако некоторые атамиды подняли полотнища своих палаток, так что можно было невольно стать свидетелем их обыденной жизни: одни готовили ужин, другие играли с детьми или беседовали у огня.

Подойдя к палатке Тан’хема, Танкред уже собрался окликнуть его, чтобы предупредить о своем приходе, когда щель в пологе внезапно расширилась и старик знаком пригласил его войти. С психическими способностями атамидских мудрецов выражение «неожиданный гость» теряло всякий смысл.

– Ам’ак, Тан’хем, – войдя, поприветствовал его Танкред. Он знал пока всего несколько слов, но решил по примеру Альберика попытаться выучить язык атамидов.

– Ам’ааа́к, Танкред, – вслух ответил Тан’хем, не удержавшись, чтобы не поправить произношение, и растянув второй слог приветствия.

Старейшина мудрецов каравана жил в палатке один, что на первый взгляд казалось привилегией. На самом же деле у Танкреда сложилось впечатление, что это скорее обязанность, от которой Тан’хем с удовольствием бы отказался. К тому же палатка была намного меньше остальных.

Там был и Юс’сур, он сидел у огня и жарил что-то на кончике копья.

У входа Танкред снял дождевик и потряс его, прежде чем передать Тан’хему.

– Надеюсь, я не помешал, – сказал он, пока мудрец пристраивал одежду на крючок. – Я хотел поговорить с Юс’суром.

– Моя палатка всегда открыта для тебя. Я вас оставлю.

– Нет, нет, я не собирался выставлять тебя наружу! Я вполне могу зайти попозже.

– Не беспокойся, Танкред, – подумал Тан’хем, накрыв своей ладонью его руку. – Я часто выхожу прогуляться вечером, это помогает старому атамиду вроде меня крепче заснуть.

– Но там настоящий ливень!

– Ну и что, ведь это всего лишь вода, верно?

Он взял накидку и набросил ее на плечи. Потом как будто передумал и повернулся к Танкреду.

– Не могу ли я… – начал он смущенно. – Можно, я одолжу у тебя твой странный плащ? Признаюсь, мне очень хочется хоть разок примерить человеческую одежду!

– Конечно, пожалуйста, – ответил Танкред, развеселившись от такой простодушной просьбы.

Тан’хем как-то по-детски хихикнул и, извиваясь, чтобы в него влезть, надел дождевик. Они с Танкредом были схожего телосложения, так что он даже смог накинуть капюшон на голову. Выразив благодарность, он вышел и исчез в темноте.

Танкред подошел к Юс’суру. Предок смаковал только что поджаренное мясо и дул на него, чтобы остудить.

– Я так и думал, что ты придешь, – старательно жуя, заметил Юс’сур.

Про себя Танкред отметил, что возможность по-настоящему разговаривать с полным ртом является одним из преимуществ такого способа общения.

– Может, ты еще не ужинал? Не хочешь присоединиться ко мне…

– Нет, спасибо, я уже поел.

Это было не совсем правдой, однако нормандец не испытывал никакого желания пробовать на вкус липкие фиолетовые полоски, которые старый атамид нанизывал на свою пику, чтобы поджарить. Потом он вспомнил, что такие мысли не спрятать от атамидского мудреца, и прикусил губу. Да уж, не так-то просто общаться с существами, наделенными подобным даром. Он продолжал:

– Надеюсь, я вам не помешал.

– Нет.

Юс’сур нанизал на пику новый кусочек мяса и поднес его к углям, которые зашипели от капающего жира.

– Ты хорошо говорил на сегодняшнем собрании.

– Спасибо.

Танкред на мгновение засомневался, но потом решился:

– Могу я задать вам несколько вопросов? Есть пара моментов, которые не дают мне покоя.

Предок бросил на него загадочный взгляд над пламенем и сделал жест, означавший «пожалуйста».

– Вы ведь знали, что прилетает огромное количество землян, чтобы напасть на Акию, в частности на Ук’хар. Почему вы не предупредили свой народ о неминуемом вторжении?

– Когда мудрец видит неразумного, прогуливающегося по краю крутого обрыва, он прежде всего внушает ему мысль о красоте жизни, а не ужас перед опасностью. Но если этот неразумный к тому же еще слеп и немощен, что должен сделать мудрец, чтобы его спасти?

– То есть тут ничего не поделаешь, вы это хотели сказать? Зачем их предупреждать, если они беспомощны?

– Я их предупредил. Я мысленно связался с мудрецами всех этнических групп. Но племена Ук’хара не пожелали бежать. Они решили защищать свой город и свои земли. Я не сумел внушить им всю огромность грозящей опасности. А что до других этносов, они сочли угрозу слишком далекой, как я полагаю.

– Они и подумать не могли, что на них надвигаются орды саранчи. Что все будет опустошено.

– Орды… кого?

– Саранчи. Это такие земные насекомые, которые несут с собой великое бедствие.

Танкред постарался создать в своем сознании внятный образ тучи саранчи.

– А, я вижу, – сдержанно промолвил Юс’сур.

И поспешно вытащил из огня пику. Мясо уже начало обугливаться.

– Именно по этой причине я и связался с тобой через Ночь, – продолжил он. – Я долго искал человека, который преуспел бы там, где потерпел поражение А’а, и стал бы натянутой струной между нашими двумя мирами.

Его ответ взбудоражил Танкреда.

– Но я совершенно не такой человек, – возразил он. – Я не философ, как А’а, я солдат. Единственное, что я умею, это убивать.

– Каждое существо должно узнать, что в нем худшего, если хочет открыть в себе лучшее, – мысленно заметил Юс’сур тоном, в котором было намного больше теплоты, чем обычно. – Ты не убийца, Танкред Тарентский. Это твой народ и твое время сделали из тебя то, чем ты стал, а не ты сам последовал своим естественным склонностям. Но, несмотря на все старания превратить тебя в солдата, твоя истинная природа осталась совсем иной.

Танкред несколько мгновений размышлял, как ответить. Он думал, что нечто подобное можно сказать о большинстве солдат, но при этом понимал, что имеет в виду атамид.

– К тому же, – добавил тот, – ты пришел не один…