Код Розы - Кейт Куинн

– Я не останусь.

Гарри последовал за ней в весенние сумерки.

– Бетт…

– Черт возьми, Гарри, ты ведь математик, а не летчик! – Она вырвалась, когда он попытался дотронуться до ее руки. – Ты можешь сделать настолько больше здесь, в БП, и все же идешь на фронт из-за какого-то… неуместного благородства. И тебя собьют над Атлантикой…

Представив себе, как Гарри тонет в сверкающем под солнцем море, сидя в прошитом немецкими пулями самолете, Бетт почувствовала, что к горлу подступают рыдания. Его сложный, созданный для изысканий мозг превратится в серую кашу и больше никогда не вычислит настройки шифровок с подводных судов, не обобщит математические доказательства. Война уже забрала стольких мужчин; зачем губить еще и ее прекрасного, гениального Гарри?

«Ты меня любишь?» – спросил ее Гарри в январе, и тогда она не знала, что ответить. Быть может, таким образом он и пытается добиться от нее ответа?

– Я тебя ненавижу, – прошептала она, понимая, насколько по-детски это звучит. Но она была слишком убита горем, чтобы стесняться этого. – Не смей мне писать, когда уедешь, идиот! Ходячий мертвец! Не смей.

До королевской свадьбы девять дней. 11 ноября 1947 года

Глава 59

Внутри часов

Лишь в самый темный и исполненный отчаяния предрассветный час могла Бетт заставить себя подумать о последнем имени в списке – о последнем кандидате на роль предателя из Блетчли-Парка.

Джайлз – возможно. Пегги – тоже возможно. Прочие сотрудники отдела Дилли – все до одного подозреваемые.

И наконец… Гарри.

Бетт крепко зажмурилась в ночи, подавляя приступ кашля. Не Гарри.

Но он тоже время от времени работал в отделе Нокса, когда там не хватало людей. Она даже вспомнила, как он высказывался за увеличение помощи Советскому Союзу в те дни, когда во время гитлеровского продвижения на восток русские несли миллионные потери.

Гарри – и предатель?

«Не мог это быть Гарри», – подумала Бетт, снова и снова защищая его, как уже тысячу раз. Она не просто мысленно кричала: «Он бы не поступил так со мной!» Дело в том, что когда предатель сломал жизнь Бетт, Гарри уже служил в морской авиации.

А что, если он не записался в морскую авиацию? Что, если это был всего лишь предлог, а на самом деле он подался… куда-то еще? Что, если он каким-то образом следил за тем, что делается в ПОН, или же кто-то другой следил по его поручению, когда Бетт наконец взломала то роковое донесение из заброшенных шифровок Дилли?

Слишком неправдоподобно… Но ведь за три с половиной года Гарри ни разу не навестил ее в Клокуэлле. Когда война закончилась, все свои надежды она устремила на него: однажды в кованые ворота клиники войдет Гарри. Пока еще идут бои, ему, наверное, не удастся покинуть полк, но уж когда война закончится, Гарри приедет за ней. Пусть они и поссорились перед его отъездом, ничего не удержало бы его, узнай он, что она здесь. «Гарри, мне хотят сделать операцию!» Бетт подумала о своей молчаливой сопернице по игре в го, единственной близкой душе, – ее увезли на операцию и еще не вернули. Тоже на лоботомию? Как знать. «Они меня разрежут, и я не знаю, что они дальше сделают. Забери меня отсюда, прежде чем…»

Но он так и не пришел.

Итак… Либо он погиб и так и не узнал, что произошло с Бетт, либо… Либо он и был предателем, это он заключил ее сюда, и ему все равно, если она здесь умрет.

Бетт зарылась лицом в подушку и заплакала.

Йорк

– А о чем речь? Статья о шляпках на Аскоте? – Озла зажала телефонную трубку между ухом и плечом, пристегивая к поясу чулки. Она не ожидала здесь, в Йорке, звонка от своего начальника из «Татлера». – Я ведь сочинила ее за вашим бюро еще перед тем, как уехать из Лондона.

– Да, я ее просмотрел…

– А можно я попробую переписать ее как что-то вроде сатиры на высший свет? Выйдет совершенно уморительно…

– Нет, сатиры не надо, пусть остается как есть. Я звоню не насчет вашей статьи, мисс Кендалл.

Озла бросила взгляд на часы. Если задержаться с выездом из гостиницы, она упустит утренний поезд на Клокуэлл.

– Вы просили несколько дней отпуска, – продолжал главный редактор. – Думаю, лучше будет продлить ваш отпуск… До тех пор, пока не пройдет королевская свадьба.

Ее лицо напряглось.

– Желтая пресса не унимается?

– Круглосуточно просят вас к телефону. Поэтому вам лучше отойти от дел, пока все не уляжется. От того, что мы напишем меньше обычного о шляпках на Аскоте, мир не развалится.

Озла старалась делать глубокие вдохи через нос.

– А когда мне можно вернуться?

– Ну… Вы ведь скоро выходите замуж, так что…

– А это-то тут при чем? – Похоже, никто не верил, что Озла действительно хочет работать. Пусть легковесные забавные статейки об Аскоте и не меняют мир, но, проведя столько лет за переводом пугающих известий в БП, Озла считала, что мир нуждается в легковесном и забавном. Черт побери, она ведь любит свою работу. – Я не собираюсь бросать работу после свадьбы.

– А ваш жених не возражает?

«Какая разница? – мысленно пожала плечами Озла и потянулась за туфлями. – Я не поднимаю шума, когда он неизвестно с кем кувыркается в постели у меня за спиной, а он не станет поднимать шума из-за моей работы». Она заверила своего начальника, что все в порядке, нажала отбой и позвонила жениху. Номер не отвечал. Она положила трубку, испытав, пусть не без примешавшегося чувства вины, облегчение – вот и хорошо, не придется с ним разговаривать, что-то еще придумывать…

– Ты могла найти кого-то получше, милая, – сказала ее мать после знакомства с будущим зятем. – Серьезно – могла ведь.

«Нет, не могла», – подумала теперь Озла, трогая свое кольцо с изумрудом. Если Филипп и научил ее чему-то, так это не доверять страсти. Куда лучше удовлетвориться обычными, повседневными вещами: работой, которую любишь, и другом, который тебе нравится, пусть он и называет тебя котиком и, вероятно, сейчас весело проводит время с какой-нибудь кокоткой из Уитстейбла.

Стащив свой чемодан вниз, Озла подозвала швейцара:

– Будьте добры, вызовите мне так…

Она осеклась. У тротуара напротив, прислонившись к ухоженному старому «бентли» и выглядя чрезвычайно элегантно в черных брюках, огромных солнечных очках и широкополой шляпе набекрень, стояла Маб.

Три года назад. Май 1944 года

Глава 60

Письмо Озлы к доброму самаритянину из «Кафе де Пари»:

Скажите, ведь правда, что от