Призыв - Дэвид Гейдер

— Непременно нужно было объявить, что мы сейчас нападем? — с досадой прошипела Фиона.

— Извини, — вздохнул Мэрик.

Позади них, за пределами зала, раздался оглушительный грохот. Казалось, будто вся башня разламывается на куски; Дункан почувствовал, как под ногами задрожал пол. Откуда-то издалека доносились крики и шум боя. Может, это тейрн Логэйн? Уж не вошел ли он в башню, каким-то образом проломившись через стену?

— Полагаю, мирно ты не сдашься? — угрюмо спросил Мэрик, направляя меч на мага и стараясь не замечать шума, царившего снаружи.

— Нет, — процедил Ремийе.

— Отчего-то я так и думал.

С этими словами Мэрик бросился на мага, так стремительно размахивая мечом, что пылающие руны оставляли в воздухе голубой след. Пренебрежительно фыркнув, Ремийе поднял руку. Ослепительно-белая аура окружила его, и он начал творить заклинание.

Первый Чародей швырнул заклинание в Мэрика — и вдруг оно, ударившись прямо перед королем о невидимую стену, совершенно безвредно рассеялось. Маг метнул уничтожающий взгляд на Фиону, которая настороженно следила за своим противником.

— Ясно, — прошипел Ремийе.

Мэрик нанес удар, и лезвие меча рассекло желтую мантию Первого Чародея, однако тот отпрыгнул так проворно, что удар не причинил ему особого вреда. Он взмахнул рукой — и Мэрика отшвырнуло прочь. Король рухнул на галерею и покатился по ней, ломая и опрокидывая ряды пустых скамеек. Теперь Ремийе устремил все свое внимание на Фиону.

Она взмахнула посохом, и на кончике его возник, медленно разрастаясь, огненный шар.

— Какое же ты ничтожество! — процедила она. — Из-за таких, как ты, и ненавидят всех магов!

— Простакам положено нас бояться! — хмыкнул Ремийе.

С его поднятой руки сорвалась и полетела в Фиону струя черной энергии — той самой, которая убила Женевьеву. Фиона в ответ швырнула огненный шар. Два сгустка столкнулись, и посреди зала закрутился адский вихрь темноты и пламени. Два заклинания, пытаясь пробиться друг сквозь друга, сошлись в поединке, а Ремийе и Фиона, сосредоточившись, изливали из себя все новые потоки энергии.

Дункан крепче стиснул черный кинжал и крадучись двинулся вперед, стараясь пробираться как можно дальше от Первого Чародея. Ему не хотелось, чтобы Ремийе заметил его раньше времени, а бросаться на него в открытую, как поступил Мэрик, было совершенно бесполезно. Мельком глянув в ту сторону, куда зашвырнуло Мэрика, Дункан убедился, что тот уже пытается подняться на ноги — стало быть, живой. Может, король и вправду такой везунчик, как утверждал.

Поединок между Ремийе и Фионой продолжался, и Дункан видел, что эльфийка постепенно сдает. Поток пламени, который она направляла на противника, неуклонно сокращался, и Фиона напрягала все силы, чтобы его удержать. По лицу ее текли струйки пота. Первый Чародей, почуяв свое преимущество, усиливал натиск, лицо его исказилось от напряжения.

“Было бы не худо отвлечь его”, — подумал Дункан. Ему уже удалось незамеченным пробраться за спину мага, и сейчас он, держа наготове кинжал, стремительно и бесшумно ринулся к Ремийе. Один удар в шею, всего один — больше ему ничего и не нужно. В шею, в подмышку… да мало ли уязвимых мест у противника, не защищенного доспехами?

Ремийе, однако, заметил Дункана прежде, чем тот успел подобраться достаточно близко. Глаза мага сплошь заливала чернота. Капли черной жидкости вытекали из них, точно слезы.

— Что, крысеныш, думал, я тебя не замечу?

— Надеялся! — выкрикнул Дункан и помчался со всех ног, рассчитывая нанести удар прежде, чем маг успеет сотворить заклинание. Он высоко прыгнул, занеся для удара кинжал, но было уже поздно.

Ремийе вскинул другую руку, и с ладони его сорвался сгусток тьмы. Удар в грудь отшвырнул Дункана назад. Он рухнул на пол в изрядном отдалении, крича от боли, потому что живая тьма уже распласталась над ним, накрывая, словно чудовищное одеяло. Словно мириады муравьев ползли по нему, крохотными челюстями выдирая кровоточащие клочки плоти. Дункан извивался, хлопал свободной ладонью по облепившей его черноте, однако она оказалась совершенно бесплотной. Рука его без труда проходила сквозь толщу магической тьмы.

Отчаявшись, Дункан ударил по ней кинжалом. Уж лучше распороть себе живот, чем покорно ждать, когда тебя пожрут без остатка! К удивлению Дункана, заколоться у него не вышло. Едва острие кинжала касалось живой черноты, та дергалась и пыталась отползти прочь. Тогда Дункан принялся лихорадочно тыкать себя кинжалом повсюду, где его облепила тьма, и магическая дрянь всякий раз отступала.

Минуту спустя он, живой и уже свободный, привалился спиной к стене зала, загнанно и часто дыша. Холодея, от ужаса, Дункан смотрел на черную лужу, которая растеклась на полу всего в шаге от него и уже с шипением испарялась. “А ведь это мог быть и я”, — думал он, обливаясь холодным потом. Его кожаные штаны превратились в клочья, ноги стали липкими от крови, но в основном он остался невредим.

Черный кинжал уже не просто дрожал, но отчетливо пульсировал. Дункан уставился на него — и вдруг его осенило. Он украл кинжал в покоях Первого Чародея, и маг хранил эту вещицу в потайном месте, но прятал ее наверняка не от воров. Откуда взяться ворам в башне Магов? Ремийе спрятал кинжал подальше от любопытных глаз храмовников и прочих магов. Кинжал сотворен той же магией, которой научил его Архитектор!

Вот почему на Дункана не подействовала, как на других, обсидиановая брошь. На его коже не проступила скверна, он не слышал Призыва — и все потому, что его защищали чары кинжала.

Шатаясь, Дункан поднялся на ноги. Первый Чародей был близок к победе, черная стена его магии уже подбиралась к Фионе. Поток пламени, исторгаемый ее посохом, отступил под натиском черноты и струился теперь всего в паре шагов от магички. Эльфийка слабела на глазах… и вдруг начала падать.

— Мэрик! — отчаянно крикнула она.

И король тут же явился из ниоткуда, словно вызванный заклинанием дух. Метнувшись вперед, он обеими руками швырнул в Первого Чародея рунный меч. Клинок на лету вращался, сверкая голубым пламенем рун, и его полет сопровождался глухим зловещим посвистыванием. Глаза Ремийе округлились от изумления, и он вынужден был отпрянуть вбок. Меч пролетел мимо и со стуком упал на пол, но заклинание, которое творил Первый Чародей, прервалось.

Фиона обессиленно обмякла, и Мэрик бросился к ней, успел подхватить прежде, чем она рухнула на пол. Бледное лицо эльфийки осунулось от изнеможения. Король повернул голову, взглядом обшаривая зал.

— Дункан! — окликнул он.

— Здесь! — отозвался Дункан.

Превозмогая слабость в ногах и жгучую боль во всем теле, он с кинжалом в руке двинулся к Первому Чародею. “Вот тебе и подкрался”, — мрачно подумал он.

Маг валялся на полу, и вид у него тоже был довольно изнуренный. Когда он заметил Дункана, в глазах его вспыхнуло раздражение.

— Хочешь повторить, козявка? — процедил он, проворно вскочив на ноги.