Если женщина хочет… - Кэти Келли

– Привет, Николь, – сказала Лидия, спустившаяся, чтобы провести ее к Сэм.

– Привет, Лидия, – улыбнулась Николь.

Проходя мимо регистраторши, она заметила, что девушка смот­рит на нее с завистью. Ничего удивительного: благодаря афишам кошачье личико Николь с высокими скулами было известно всем и каждому.

– Теперь ты настоящая знаменитость, – сказала ей Шарон вчера вечером, когда они ездили осматривать квартиру. Обе были поражены, увидев у станции метро огромный плакат с изображе­нием Николь.

– Это значит, что ты не хочешь жить со мной? – недовольно спросила Николь.

Щарон уставилась на нее во все глаза, а потом вдруг залилась слезами.

– Просто я никогда не думала, что это случится, – всхлипы­вала она, – а сейчас ты стала звездой и все такое…

Николь обняла ее.

– Во-первых, я еще не звезда, – улыбнулась она, – а во-вто­рых, мы договорились, что будем жить вместе, еще тогда, когда пришли работать в «Копперплейт». Теперь наша мечта сбылась.

– А как же Дариус? – с тревогой спросила Шарон.

– Иногда он будет оставаться, – лукаво улыбнувшись, отве­тила Николь. – Когда мы ему это позволим.

– Привет, Николь. – Спокойная и элегантная, как всегда, Сэм поцеловала свою новую звезду в щеку. – Ну что, готова?

Они пешком дошли до маленького ресторана неподалеку, и Николь обрадовалась, когда Сэм заказала рыбу и чипсы.

– Мне то же самое, – улыбнувшись, сказала Николь офици­анту, который при виде ее застыл на месте. – До чего же приятно есть нормальные вещи, – призналась она Сэм. – А то на ленчах в шикарных ресторанах все пытаются заказывать блюда, о кото­рых я и не слышала.

– Это предусмотрено этикетом, – фыркнула Сэм. – Если ты хочешь казаться светским человеком, то должен заказывать все самое странное, спрашивать, в какой части того или иного моря поймана рыба и где росли деревья, из оливок которых сделано масло для соуса.

– А рыба и чипсы выдают, что мы простые смертные! – рассмеялась Николь.

– Просто мы и так светские люди, так что нам притворяться не нужно, – ответила Сэм. – Я знаю одну очень известную и бога­тую звезду, которая всюду заказывает «Кровавую Мэри», бифштекс и чипсы. Это ей нравится, и она плевать хотела, что о ней подумают. Они с удовольствием поели, а потом Николь приступила к делу. – Вы помните мою бабушку Рини и разговор о деревне, в которой живет ваша сестра? Сэм кивнула.

– Так вот, выяснилось, что бабушка действительно родилась там, но по ряду причин никогда туда не возвращалась, – осторожно сказала Николь. – Думаю, ей хотелось бы оказаться в Редлайоне. Мне хочется сделать сюрприз ей и маме. Сама я полететь туда не могу из-за сингла и всего прочего, но была бы рада отправить их в Ирландию. Все расходы за мой счет. Вы не могли бы организовать это?

– Ох, как красиво… – Когда Сандра Тернер увидела квартиру, купленную Николь, на ее глаза навернулись слезы. Гостиная, из большого окна которой был виден Тауэр, казалась светлой и просторной – возможно, благодаря отсутствию мебели.

– Тут будет еще красивее, когда доставят мебель, – с тревогой сказала Николь – она очень боялась, что мать и бабушка будут разочарованы.

Рини Тернер молчала. Она прошлась по апартаментам, поджав губы, вышла на маленький балкон, заглянула на небольшую кух­ню с плитой из нержавеющей стали и придирчиво осмотрела ван­ную, пристроенную к хозяйской спальне. Нормально вела себя только Памми, которая сразу схватила трубку домофона и теперь делала вид, что звонит своим школьным подружкам.

Вернувшись в гостиную, Рини присела на побитый старый ди­ван – один из немногих предметов мебели, оставшихся от преж­них владельцев. Дом был построен всего два года назад, но за это время жильцы успели привести обстановку в полную негодность.

– Тебе придется все перекрасить, – сказала Рини, обводя взглядом серо-бурые стены.

– Я знаю, – ответила Николь. – Бабушка, но тебе нравится? Представь себе, как тут будет, когда ремонт закончится. Кроме того, это хорошее вложение средств, – быстро добавила она, ис­пугавшись, что бабка скажет что-нибудь неодобрительное. – Ну, как твое мнение?

Рини посмотрела на внучку с удивлением:

– Чудесно, детка. Я чертовски горжусь тобой. Разве это не само собой разумеется?

Николь широко улыбнулась.

– А я решила, что тебе не понравилось…

– Я член семьи, – сердито ответила Рини, – и имею право высказать свое мнение. Если бы кто-нибудь другой посмел кри­тиковать нашу Николь, я бы ему всыпала по первое число! – фыркнула она.

Николь от души посочувствовала этому несчастному. Она хо­рошо знала бабкин язык.

– Бабуля, ты прелесть! – сказала она, обнимая Рини. – Что бы я без тебя делала?

Они обсудили, в какой цвет окрасить стены, а через час верну­лись к Рини. Мать и бабка отправились на кухню готовить обед, а Николь повела Памми в парк. Там она полчаса качала девочку на качелях, после чего обе пришли домой довольные.

Николь бесшумно открыла дверь, и Памми тут же устремилась в спальню для гостей, где бабушка хранила ее игрушки и книжки. Вешая пальто в шкаф, Николь невольно прислушалась к голо­сам, доносившимся с кухни.

– Не плачь, Сандра, – говорила Рини. – Ты сама знаешь, что так и должно быть.

– Знаю, – всхлипывала мать. – Я сделала все как надо. Сама сказала ей, что хотела, чтобы она жила отдельно. Но вдруг она подумала, что я ее выставляю? Я буду так скучать по ней…

Николь открыла дверь. Ее глаза подозрительно блестели.

– Мама! – всхлипнула она и бросилась в объятия Сандры.

Они плакали, вцепившись друг в друга, пока несклонная к сан­тиментам Рини не заставила их разойтись, дав хорошего шлепка каждой.

– Поплакали? Успокоились? Ну а теперь выше нос! Такой день нужно отпраздновать.

– Да, – сказала Сандра, вытирая слезы тыльной стороной ла­дони. – Извини, Николь, я не знала, что ты меня слышала.

Николь сняла с крючка кухонное полотенце и протянула один конец матери. Вторым концом она воспользовалась сама.

– Мама, ты меня не выставляла, – сказала она, когда смогла говорить. – Если хочешь, я останусь жить с вами. А эту квартиру можно будет сдавать…

– Глупости! – хором ответили Рини и Сандра.

– Твоя мать не идиотка, которая не способна жить без посторонней помощи, – добавила Рини. – Это я виновата, что у тебя сложилось такое впечатление. Я ничего не могла с собой поде­лать, – грустно призналась она. – Мне хотелось защитить Сан­дру, а кончилось тем, что я стала слишком ее опекать. И ты вела себя так же. Мы с тобой решили, что одна Сандра не справится. Нам хотелось быть необходимыми, а это ни к чему хорошему не ведет. – Рини пристально посмотрела на внучку. – Тебе пора расправить крылья, детка. И твоей матери тоже. Никто не гово­рит, что мы не будем скучать по тебе, но теперь у тебя своя жизнь, и с этим ничего не поделаешь.