Джокер и палач - Борис Иванов

Оставшись один, Шишел порылся в столе и вытащил на свет божий несколько листков с записями, не понятными никому из посторонних. Пробежав их глазами, он сделал пару звонков — совершенно невинных по своему содержанию. Затем спустился в гараж, вывел из него свой «лендровер» и потихоньку покатил на неприметную Цвишен-штрассе.

Это была тихая, зеленая и не претендующая на привлечение туристских толп улочка. Дома, расположенные на ней, укрывались в глубине густо засаженных деревьями и кустарниками садиков. Эта идиллическая картина как-то не вязалась с представлениями о центре деловой активности всей планеты. Но неприметные на первый взгляд металлические и мраморные таблички на каменных столбиках при входе в эти владения извещали, что в глубине садов скрываются представительства весьма влиятельных финансовых групп Закрытого Мира. А на некоторых таких столбиках никаких табличек и не было вовсе. Что за заведения находятся там, под сенью густой листвы, знать полагалось только посвященным. Почти ни в одном из этих зданий ворам и грабителям не удалось бы сильно поживиться. Денежные потоки в виде электромагнитных импульсов прокачивались через хорошо защищенные компьютеры, так что купюры и золотая чеканка не возникали тут в своем физическом воплощении — разве что в бумажниках состоятельных посетителей. Но личное присутствие клиентов в офисах этих банковских групп было явлением редким.

В этом отношении приятным для Шишела исключением был Резервный банк «Колумб» — третье здание от северного торца Цвишен-штрассе. Здесь «отмывали» деньги, запачканные в самых разных аферах. Впрочем, это была «прачечная» не для всех. Это была не какая-то там лавчонка, где подозрительные типы с бегающими глазками торопливо оформляли фиктивные сделки и отсчитывали себе свою долю в десятках или в сотенных. «Колумб» принимал клиентов, только рекомендованных заслуживающими доверие людьми. С «мелочью» менее сотни тысяч здесь просто не связывались. И работали с клиентами тут служащие, чей вид был сама респектабельность.

О существовании сего богоугодного заведения Шишел узнал во время своего пребывания в числе приближенных к Престолу. Среди приближенных лиц были и клиенты, и покровители «Колумба». Зная о криминальном прошлом Шишела, почти все они считали его за «своего». И Шишел не преминул этим воспользоваться. Он довольно быстро собрал сведения и завязал необходимые связи, для того чтобы в надлежащее время в случае необходимости «без шума и пыли» взять «Колумб».

Банк имени знаменитого мореплавателя обладал, с его точки зрения, двумя основными преимуществами: во-первых, в сейфах его временами находился весьма значительный объем наличности и, во-вторых, наличность эта была совершенно не учтенной никакими законными документами. Фактически ее не существовало. Так что в случае ее неожиданного исчезновения ни Городская Стража, ни Орден Порядка не были бы поставлены в известность. Грабителю оставалась возможность покинуть Закрытый Мир, прежде чем до него доберется «следственная бригада» здешнего криминалитета.

Шишел несколько раз посетил «Колумб» и воспользовался его услугами. Несколько раз — в качестве «доверенного лица». От имени некоторых придворных персон, не желавших самим светиться в «Колумбе». Разок — лично, «от своего имени». Для последнего пришлось на какое-то время влезть в долги, которые играли роль его собственных «грязных» денег. Затем, возвращая деньги хозяевам, пришлось основательно добавить от себя, чтобы компенсировать процент, взятый с него за «стирку».

Зато он хорошо вник в механизм работы «Колумба», в такую простую и нужную вещь, как внутреннее расположение переходов и устройство сигнализации банка. А еще он обзавелся «кротом». То есть достаточно компетентным и склонным подчиниться шантажу или быть взятым подкупом сотрудником намеченного банка, который на таких условиях согласился бы стать сообщником ограбления. К счастью, при Дворе и во всех Доблестных Орденах хватало болтливого народу, чтобы кандидатуру в «кроты» было легко наметить и взять в обработку.

Шишелу попался осторожный и деловой «крот», четко державший его в курсе банковских дел. Сейчас Дмитрий назначил ему встречу в ресторанчике, как раз за поворотом с Цвишен-штрассе на Промпт-стрит. Это было место традиционных ланчей и обедов служащих здешних банков. «Крот», как служащий довольно высокопоставленный, мог позволить себе являться сюда немного раньше или немного позже общего перерыва и тем самым избегать ненужных свидетелей его трапезы. Встреча была незапланированной, внеочередной, но «крот» прибыл на нее в полной боевой готовности. Через несколько минут разговора за бокалом сухого под рыбный салат Шишел уже знал самое важное. То есть о хотя и не самом большом, но вполне солидном поступлении «черного нала».

«Почему бы не сегодня? — спросил он себя. — Почему бы не этой ночью?»

— Сегодня, — сказал он «кроту», — ты закладываешь в тайник... Ну, скажем, в третий тайник «джентльменский набор» на эту ночь. Напомнить, что должно быть в «наборе»?

— Копии электронных ключей с указанием, к какой двери, коды сейфов и дверей хранилища, код запасного выхода... — начал бойко перечислять «крот».

Шишел выслушал его до конца, утерся салфеткой, расплатился наличными, чтобы не оставлять в памяти сервис-автомата номер своей карточки, и удалился с таким видом, будто не имел ни малейшего отношения к своему соседу по столику.

«Сегодня, — повторил он, рассчитывая, что внутренний демон как-то прокомментирует его решение. — Этой ночью».

Но демон не стал выныривать из глубин его подсознания, чтобы обсуждать с Шишелом подобную тему. Демон косо смотрел на криминальные затеи своего хозяина.

Прежде чем тронуть свой «лендровер», Дмитрий снова попытался вызвать по мобильнику Микиса. И снова Микис не отозвался.

«Похоже, что этим утром у него были неприятности покруче моих», — подумал Шишел.

И действительно, утро для Микиса Палладини, известного на Заразе как Апостолос Челлини, или Енот, было гораздо более тревожным, чем для Дмитрия.

Енот не мог назвать ночь, проведенную им взаперти — на пару со Шведом, слишком приятной. Вокруг царила глухая, сырая тишина. Швед, хотя и избавленный от залепившего рот пластыря, был не слишком разговорчив. Да и самого Енота не тянуло на откровения. Сон не шел ни к тому ни к другому. Впрочем, спать на холодном железобетонном полу вряд ли пошло бы им на пользу. Ночь оставила у них только чувство тупой усталости. Обоим оставалось лишь благодарить судьбу (и своих тюремщиков) за то, что в подвале, где им пришлось коротать эту ночь, — видимо, в бывшей посудомоечной — было в наличии несколько раковин и краны с чистой водой. Под потолком попискивали комары. Слава богу, не было крыс. Но практически не было и никакого освещения. Только из окон-щелей под самым потолком сочился зеленоватый свет городского ночного неба. Потом пошел дождь и наступила полная темень. Темнота стояла и в душах обоих узников сырого подвала.

Енот даже не понял, что там, наверху, уже наступило утро. Он только испытал что-то вроде облегчения, когда дверь, ведущая наверх, с лязгом отворилась и подручные Пуделя выволокли его и Шведа во двор, а там запихнули в готовые к отправке «форды». «Фордов» было два. В одном кроме самого Енота и Шведа уместилось четверо увешанных оружием головорезов. Среди них и Лакост, одетый словно на прием во Дворец и полный кипящего гнева. Во втором — еще семеро. Кары тронулись с места и быстро добрались до бульварного кольца, а с него стали выруливать к площади Эпидемий. Над городом продолжали уныло висеть навалившиеся на него ночью тучи, и по крышам автомобилей чуть слышно барабанил несильный дождь. Похоже было, что он зарядил на целый день.