Эксперимент не удался - Теодора Игнатова

происходит борьба.

— Уимберг.

Димка вообще впал в ступор.

— Сейчас то чего?

— Все то же. Извини, спешу, — грудь вздымается, заметно как до сих пор эмоции бушуют.

— Ну-ка, пошли. Потом дальше спешить будешь.

Богдан упирался, Димка преградил дорогу.

— Давай до кабинета, пошёл.

— Серьёзно спешу, весь день через одно место. Нестеров, отвечаю, вечером заеду. Клянусь напьёмся, сейчас только не лезь, заскочил вещи забрать, вчера забыл.

— Уговорил, жду вечером.

Богдан рванул вверх по лестнице.

* * *

Мысли часто возвращались к Грановскому, молчит. Дважды открывала диалог и снова закрывала. За три дня взяла себя в руки, вытеснила чудовище, что пожирает изнутри. Казалось в этот раз он ударил больнее, чем когда либо, когда не ожидала, когда была в нём уверена. Со слезами боролась только первые сутки, на вторые отпустило, виной тому долгое отсутствие Грановского. В голове не укладывалось, как возможно вот так одновременно, но факт остаётся фактом. Она скучает. Глупо отнекиваться, придумывать отговорки. Даже сказать цепляется за то, что успела вырасти между ней и взрослым, привыкшим повелевать мужчиной.

Очередная ночь опустилась на город, укрывая осенним холодом, наполняя голову тяжёлыми мыслями. Несётся по полупустой дороге, сильно превышая. Штрафы не её забота, для проблем есть нянька Уимберг. Кстати, пропал с памятного дня. Тянет побыть одной, манит холодом и одиночеством проклятущая квартира, не желают отпускать родные стены. Куда себя деть, где оно заветное спасение?

Ставит машину под окнами, оглянувшись ныряет в темноту подъезда. Так противилась подарку нежеланному и смирилась, а могла бороться, идти до конца, добиваться цели. Сдалась. Привычно раскидывает вещи в прихожей. Резкими движениями раздевается, сдирает с себя вещи, смыть к чертям тоску, жалость. Залезает под прохладный душ. Там смирилась, здесь смирилась, везде...

Свернулась в комочек под одеялом, так устала, даже мгновенно уснуть не может. Ушёл, забрал всё, сон, аппетит, улыбку, надежду последнюю на счастье. Глупое такое, в розовых облаках. Снова одна в этой долбаной квартире, что давно перестала быть любимым родным домом. На телефоне час ночи. Непринятый от Димки, сообщение от Алисы. Переживают, хочешь не хочешь надо ответить. Отписка стандартная, всё хорошо, сегодня у себя, и спрятала под подушку. Тут же снова достала. Ткнула на мессенджер, открыла диалог с Грановским и мигом села. Светится онлайн, сердце застучало быстрее, увидел, набирает текст.

"Почему не спишь?"

Прилетает сообщение, обдав жаром. Отвечает Алекса без раздумий.

"Аналогичный вопрос."

Потом морщится, сейчас мгновенно выкупит предъяву. Но поздно, прочитано. Откидывается на подушки, подносит телефон к лицу.

"Хотел написать, что соскучился."

Перечитала трижды, не отвечает, улыбается. Ему верит, без сомнений каждому слову, ибо за каждое отвечает. Пульс шкалит, кровь шумит в ушах. Пальцы сами выбирают буквы.

"Я тоже."

Отправляет и блокирует телефон. Про себя добавляет, ещё мне одиноко и страшно. Честно призналась, правда его не хватает, надёжного, уверенного... Мысль обрывает сообщение:

"Сейчас приеду."

Без колебаний отправляет:

"Жду."

Откинув одеяло встаёт с постели. Освежает лицо холодной водой, к чертям косметику. Волосы собирает в небрежное нечто, лижбы не мешались. Джинсы, футболка, на кухне делает кофе. Попутно пара бутербродов. Усталости словно и не было, сон как рукой сняло.

"На месте."

Припекло так и сообщения научился писать, злорадничает обувая кроссовки. Никаких парадов, такая какая есть, зато настоящая. Ему действительно нравится любая. Ставит жирную точку, отворяет дверь и вздрагивает с перепугу.

Грановский заметно, не собирался, но расплывается в улыбке.

— Можно было и внизу подождать, — запирает, ковыряясь дольше обходимого.

— Разрешить одной шататься по тёмным подъездам?

Вскинув руку показывает упрямцу.

— Светло.

Щёлк, лампочка потухла. Алекса сжалась, вот это номер. Тёплая ладонь находит прохладную ладошку, сжимает. Так и спускаются в напряжённом молчании. Открывает ей дверь автомобиля.

Алекса решение приняла, да только страх, не перегнула ли с порывами. Как бы потом сожаление грызть не стало.

Кажется слов этим двоим не надо, оба знают, ощущают мандраж от встречи. Берёт её за руку, переплетает красноречиво пальцы, она в ответ стискивает что есть сил.

— Прости, задержался.

Вот за что извиняется, и словом не обмолвилась, ответ прост, видит насквозь, чувствует. Знает, она думала о нём. Внутри воспряло возмущение, а не слишком самоуверен. Грановский предусмотрел и это, обрывая ростки на корню, притянул к себе и поцеловал. Не спрашивает, без раздумий делает то, чего хотят оба. Прикрыв глаза отдалась ощущениям, разбудил жажду жить, стремиться, лететь, парить в невесомости, понимая не одна.

— Кофе правда не для тебя. И приглашать больше не буду. Забираю на завтрак.

Касается тёплых, вкусных губ, насмотреться в глаза не может. Как оторвать пальцы от настолько желанной. Поразила мозг неизвестной болезнью, отбирая здравомыслие, убивая годами выработанные рефлексы. Алекса подалась к нему на встречу прикусив за губу, прекрасный цветок в его руках, в полной власти.

Утро, скупыми на тепло, солнечными лучами, касается лица. Открывает глаза, чувствует как затекла вся левая сторона. Грановский зажал крепко с рассветом, так и спали не шолохнувшись. Со стоном выбирается из сжимающих рук, не отпускает, мгновенно просыпается.

— Куда собралась?

Какой потрясающий у него голос спросони. Боже, убойные мысли.

— Бежать от тебя до канадской границы, — бурчит Алекса, в новой попытке спасти тело от онемения.

— Дальше двери не убежишь, во дворе собаки.

Растянулась блаженно, морщит лицо от покалываний кожи.

— Чего тогда вцепился, раз не боишься побега.

— У-у, какое у нас настроение с утра. Ночью мурчала, утром царапается.

Алекса фыркнув, перевернулась на живот, обняла подушку и закрыла глаза.

— Михаил, это плохое сравнение.

— Запомнил, — обнял, ломая планы удобно улечься.

Глава 22

Разблокировала планшет, ругнулась, откусила яблоко. Протянула Грановскому, замотал головой, сосредоточившись на дороге.

— Как так, не хватило времени поесть, у меня хватает, а у неё нет.

Алекса хмыкнула.

— Куда мне до вас, акул бизнеса, с моими то крошечками. Вот не успела!

— Даже не мытые наверное, — буркнул, покосившись на пакет.

Поправила сползающий с колен,