Всеобщая история стран и народов мира - Оскар Йегер

Обет бедности в смысле полного отречения от мирских благ, вследствие которого обоим орденам было дано наименование нищенствующих орденов, доминиканцы переняли от францисканцев, которые также предназначили себя на борьбу с еретичеством, но в более утонченной форме. Та оппозиция против слишком явного проявления мирских стремлений церкви, которая выразилась в учении вальденсов или альбигойцев, в среде последователей и учеников святого Франциска незаметно обратилась в силу, действующую по указаниям церкви. Франческо, сын богатого купца в Ассизи (в округе Перуджи), в своем учении исходил из тех же начал евангельского учения, с которых начинал свою деятельность Пьер Вальдо: «Вы это получили даром, даром и давайте», – говорит Христос своим ученикам, посылая их на проповедь и увещевая не захватывать с собою ни денег, ни посоха, ни обуви на дорогу. Но Франциск придал особое, выдающееся значение тому, что было лишь прямым следствием христианского учения о ничтожестве земного мира и всех его благ. Собрав около себя единомышленников, Франциск создал для них целую житейскую систему на основании изречений, заимствованных из «нагорной проповеди» Христа. И вот, облекшись в темные балахоны, подобие местной одежды низших классов народа, подпоясанные веревкой, францисканцы разбрелись повсюду, проповедуя всем безвозмездно и поддерживая свое существование милостыней; Гонорий дал этим «Fratres minores» – «меньшим братьям» или миноритам – право повсеместной проповеди и исповеди, и таким образом оба ордена, благодаря строгому обету нищенства приобретшие общее расположение в народе, в короткое время приобрели огромное значение и могущество. И они стали около папского престола, в качестве преданного, никаким имуществом не отягощенного и всегда готового к бою воинства; а папский престол вскоре после того пришел в положение, при котором это воинство оказалось для него пригодным в борьбе против светской власти императоров – против государства.

Приготовления к новому крестовому походу. Неудачи на Востоке

Папе Гонорию, так же как и Иннокентию, не удалось побудить всех к общему и немедленному походу в Святую землю. В 1217 г. венгерский король Андрей переплыл за море в Акру из Сплита во главе довольно большого количества странников-крестоносцев. В следующем году в Палестину приплыла довольно значительная флотилия (от 200 до 300 кораблей) с крестоносцами из рейнских местностей и Фрисландии, уже испытавших силу своего оружия в борьбе с рейнскими маврами. Опираясь на эти и другие, непрерывно прибывавшие подкрепления, то большие, то малые, гроссмейстеры трех рыцарских орденов и Иоанн Бриеннский, носивший титул иерусалимского короля, решили завоевать Египет, исходя из того совершенно правильного взгляда, что обладание Сирией невозможно без одновременного и надежного владения Египтом. И вот крестоносцы обложили Дамиетту на одном из восточных рукавов Нила и стали осаждать этот город в 1218 г. Египет же в то время находился во власти Айюбида ал-Камиля, племянника великого Саладина. Город храбро защищался, и успешному ходу этой обороны способствовали неравномерные прибытия и убытия воинов в войске осаждающих, благодаря которым никакая правильность в военных действиях не могла быть соблюдена; наконец в ноябре 1219 г. город был взят христианами. Но эта удача была мимолетной. Ал-Камиль предложил крестоносцам мир; предложил даже обменять Дамиетту на Иерусалим. Но во главе христианского воинства стоял один из тех духовных дилетантов, который занимал особое положение во время походов, – папский легат кардинал Пелагий высокомерно отверг предложение ал-Камиля. Затем войско смело двинулось вверх по Нилу, но, дурно предводимое, разом очутилось между двух бед – наступающих войск ал-Камиля и искусственного наводнения от спущенных вод Нила. Враг крестоносцев, ал-Камиль, оказался настолько умен и великодушен, что не захотел окончательно погубить крестоносцев и удовольствовался договором, по которому Дамиетта была ему возвращена, весь Египет очищен от крестоносцев и установлен мир, который в течение последующих восьми лет был только однажды нарушен одним из западных королей, самолично явившимся с войском в Палестину (1221 г.).

Фридрих и папа

Из вышеизложенного ясно, что после этой неудачи и договора взоры всех более чем когда-либо обратились на первого и могущественнейшего из венценосцев – на Фридриха II и что в кругу ревнителей церкви на него стали негодовать за медлительность, которой и приписывали эту неудачу. С современной точки зрения подобные обвинения представляются странными, т. к. священнейшей обязанностью государя в положении Фридриха было, конечно, внутреннее устроение стран, которые были поручены его управлению. Только в 1218 г. смерть Оттона IV несколько развязала ему руки: в Госларе брат Оттона, пфальцграф Генрих, передал ему императорские регалии. Тогда начались переговоры о короновании императора. В одном из актов, данных в Страсбурге в 1216 г., Фридрих обещал папе Иннокентию, что он тотчас после венчания императорской короной передаст своему сыну Генриху Сицилийское королевство как лен римской церкви – как он и сам им владел – и на время малолетства сына назначит туда регента по усмотрению папы. Фридрих подтвердил и папе Гонорию III (1220 г.) это обещание, которое касалось одного из насущнейших для римской курии вопросов, однако намекнул, что он от его «отеческой благости ожидает в будущем отмены этого уговора». В том же году Генрих, уже прежде возведенный в герцоги Швабские, был избран в короли: императорская власть и сицилийская корона были отделены от германской короны. В соправители и советники своему сыну Фридрих дал архиепископа Энгельберта Кёльнского, устроив таким образом государственное управление на время предстоящего отсутствия. И папе также с особой настойчивостью он указывал на то, что и не помышляет о слиянии императорской власти с обладанием сицилийской короной, да и за приготовления к крестовому походу принялся, похоже, весьма серьезно. Но не следует забывать, что Фридрих был тонким, прирожденным дипломатом и рано успел при папском же дворе пройти хорошую школу лицемерия. И вот он отправился в Италию, в ноябре того же года был коронован в Риме императорской короной вместе со своей супругой Констанцией и возобновил обет крестоносца.

Папа выказал себя к нему вполне благосклонным, тем более, что Фридрих охотно вызвался оказать духовным судам помощь со стороны светской власти в борьбе с еретиками. Затем он послал в Египет подкрепления, которые прибыли как раз когда разразилась Нильская катастрофа, а сам отправился в Сицилийское королевство и там твердой рукой восстановил совершенно расшатанный порядок, сделал или, по крайней мере, подготовил кое-какие немаловажные преобразования во внутреннем строе королевства и ревностно приказал собирать деньги на предстоящий крестовый поход. Папе это не понравилось. Фридрих ему в угоду повоевал с сарацинами в Сицилии, а в 1223 г. даже дал некоторого рода ручательство в том, что он непременно приведет в исполнение намеченный им крестовый поход; т. к. его супруга Констанция в 1222 г. скончалась, он помолвился с Иолантой, дочерью короля Иоанна Иерусалимского. И вновь всюду – в Англии, во Франции, в Германии – начались проповеди, призывавшие всех к участию в крестовом походе. В Германии по поручению самого Фридриха действовал в этом духе его друг, гроссмейстер Немецкого ордена, Герман фон Зальца. На этот раз едва ли замедление похода произошло по вине императора, т. к. этот поход представлял ему даже некоторые выгоды. По-видимому, и сам папа признал это, потому что в 1225 г. даже заключил с Фридрихом уговор, по которому выступление в поход было отложено, самое позднее, на 1227 г. В случае же, если бы это выступление и тогда не состоялось, то и ему, и всему его государству грозило отлучение от церкви. Ближайшие два года Фридрих непрерывно пребывал в Италии. Ему удалось установить твердую власть в его Сицилийском королевстве и противопоставить там прочную правительственную организацию феодальной анархии. В 1226 г. он уже почувствовал себя настолько сильным, что мог отнестись как полновластный владыка и император к притязаниям могущественных ломбардских городских автономий. Тем временем архиепископ Кёльнский Энгельберт был убит одним из своих родственников и на его место, в соправители и регенты к королю Генриху, был избран герцог Людвиг Баварский. Нелегко ему было справляться с этим молодым человеком, упрямым, капризным, расточительным, напоминавшим своими проделками юного Генриха IV. Точно так же, как тот, он тоже против своей воли был повенчан с австрийской принцессой. По приказанию императора он двинул из Германии войска к Равенне, но равеннцы и их союзники преградили дорогу юному королю, и он должен был вернуться с войском в Германию. Поскольку предстоявший в близком будущем крестовый поход не давал возможности Фридриху вступить в долгую и трудную борьбу с ломбардскими городами, он принял посредничество папы и при его помощи вступил с ними в соглашение. Фридрих надеялся под предлогом крестового похода и искоренения еретичества усилить свою власть в Ломбардии, но на основании соглашения города обязались только поставить в войско императора 400 рыцарей и соблюдать мир. В марте 1227 г. Гонорий умер. Его преемник Григорий IX, 80-летний старик, отнесся к крестовому походу с величайшей ревностью и всеми силами старался ускорить отправление императора в поход, который между тем успел обвенчаться с наследницей иерусалимской короны и действительно был готов приступить к походу. Большими толпами стали собираться весной и летом 1227 г. крестоносцы (преимущественно немцы и итальянцы) в окрестностях Бриндизи, места отплытия. Правильное снабжение этой громадной массы людей не было в достаточной степени обеспечено, им даже негде было укрыться от палящих лучей солнца, и вот среди них начались повальные болезни, от которых ряды воинов Христовых стали быстро редеть. Однако же главная масса войска в начале сентября отплыла в виде довольно значительной флотилии. Несколько дней спустя за войском последовал и сам император с ландграфом Людвигом Тюрингским. Однако им недолго пришлось пробыть в море: они оба отплыли в дальний путь не совсем здоровые, поэтому вернулись на берег и высадились в Отранто, где ландграф и умер несколько дней спустя. При получении известия о возвращении Фридриха папа, уже давно недоверчиво относившийся к нему, жестоко прогневался на него. Он тотчас же поспешил отлучить императора от церкви, не принимая во внимание и не выжидая его оправданий, и немедленно возвестил всему христианскому миру в послании о своем безумном поступке. Фридрих со своей стороны ответил на это таким же посланием, в котором заявил, что отнимает у курии все области, уступленные ей как им самим, так и Оттоном IV. Со стороны папы посыпались новые проклятия, он разрешил крестоносцев от связывавшего их обета и еще раз подтвердил отлучение от церкви императора, распространявшееся и на все местности, которые он избрал бы для своего пребывания. А между тем Фридрих, еще на некоторое время задержанный неожиданной кончиной своей супруги Иоланты, спокойно закончил свои приготовления к походу и отплыл из Бриндизи в конце июня 1228 г.