Кланы Америки. Опыт геополитической оперативной аналитики - Константин Черемных

Есть умолчание и умолчание. Точно так же: есть разоблачение и разоблачение.

Пример третий. Когда экс-либерал Георгий Бовт (в последнее время число либералов, переквалифицировавшихся в патриоты, растет как-то подозрительно) в гостелеэфире рассказывает, что в бизнес ИГИЛ вовлечен целый ряд стран, это полезно и познавательно. Но вслед за полезным разъяснением следует сожаление о том, что Турцией не занялась организация под названием FATF, — аналитика меняет качество. Дело не в том, что в черном списке произвольно (с международно-правовой точки зрения) созданного надзорного ведомства фигурировала не только «Турция наряду с Зимбабве», но и наша страна, в то время как Гаити и Экваториальная Гвинея там никогда не значились. Дело в том, что, адресуясь произвольно выбирающей жертв в конфискационных целях международной инстанции, мы, во-первых, признаем авторитет этого «надзирателя», а во-вторых, что еще хуже, «доводим до ее сведения» о непорядках у географического и цивилизационного соседа. То есть выступаем перед этим колонизационным по предназначению ведомством с позиции «снизу вверх» — как школьный ябедник.

До сих пор Россия вызывала восхищение широкой аудитории, в равной степени на Западе и Востоке, последовательностью и решимостью в отстаивании исторической памяти и справедливости (в истории с украинским переворотом и спасением Крыма от бандеровской инфекции), а затем в поддержке осажденного смертельным врагом союзника, его государственности и уникальной культуры (в истории с Сирией) и давала понять, что за ценой не постоит, приводила лидеров бывших империй в состояние стыда и неловкости, а «нерешительного Обаму» доставляла под огонь внутренних критиков. Эта тактика была в равной степени рискованной и выигрышной, и этот выигрыш после удара Каспийской флотилии стал переходить в материальную форму на оружейном рынке. Удар турецкого истребителя с военной точки зрения предоставил дополнительную свободу действий — оправдал предоставление осажденному союзнику мощных противоракетных средств, подтолкнул на его (и нашу) сторону правительство Ирака. Но в политической сфере одна за другой стали звучать фальшивые ноты, диссонирующие с нашим собственным, планомерно культивированным образом воителя и защитника. Не может воитель и защитник быть одновременно ябедником.

Бывает в истории так, что воитель и защитник является одновременно вынужденным вассалом: так было с Александром Невским, громившим тевтонского интервента, но платившего дань Орде. Однако вассальные отношения отличаются от колониальных политически и стилистически. Как только вассал начинает наушничать суверену на своего соседа или, предположим, некий князь сдает наместнику брата, на вассала с этого момента смотрят как на холопа. «Стук» в FATF (Transparency International, OCCRP, ICIJ и т. п.) на другую страну, будь то даже Украина — это холопство.

Мало того, в сегодняшней мировой ситуации аналог Орды, то есть превосходящей по потенциалу империи — это не Соединенные Штаты Америки. И именно в 2015 году влияние Вашингтона на мировые события беспрецедентно сократилось, а влияние Поднебесной империи в ее новой реинкарнации — беспримерно, фантастически возросло. Разумеется, мы догадываемся, что именно это уравнивание сил предоставляет нам возможность вольнее вести себя на мировой арене, чем когда-либо. И не только нам, но и куда меньшим по размеру и потенциалу странам — от Египта, военный лидер которого пришел к власти вопреки желаниям и расчетам американских элит, до маленькой Македонии, где сорвался последний из суррогатных переворотов новейшего времени.

В этом меняющемся мире мы могли позволить себе невиданную роскошь — игры на противоречиях в лагере бывшего «потенциального противника», провоцировать их клевретов друг против друга в разных точках мира — от Украины до далекой Малайзии.

Но ни в коем случае не давать провоцировать себя в интересах одного американского клана против другого. И ни в коем случае не докладывать на другую страну в ту инстанцию, которая — пока что — имеет санкционные рычаги влияния и на твою страну, на ее экономику, а не только на произвольно избранных влиятельных лиц и их родственников. Поскольку это два разных качества политики — приличествующий и не приличествующий полюсу мирового влияния.

Год 2015-й начался с шокировавшего Вашингтон вступления в учрежденный Китаем Азиатский банк инфраструктурных инвестиций ведущих европейских стран вслед за странами АСЕАН, а закончился установлением стратегического партнерства Китая с Великобританией, в которой есть и французский элемент, а именно участие EDF в проекте реконструкции британской АЭС Hinkley Point. Экономический рычаг Китая — владение американскими долговыми обязательствами — лишь один из «крючков», за который Пекин цепко удерживает Вашингтон. Другой крючок — зависимость от импорта множества категорий доступных потребительских товаров. Третий — та самая идеологически привилегированная отрасль альтернативной энергетики, то самое материальное выражение «прогрессистских» ценностей, которое не воплотить в реальности, даже пропаганды ради, без китайских лантаноидов.

Очень разные элиты очень разных стран мира тянутся сегодня к Китаю не потому, что очарованы китайской культурой, не потому, что подвержены влиянию китайской пропаганды (она пока что сильна только в обороне), и даже не по соображениям выгодных инвестиций. Страны мира — от Аргентины до Грузии, от Таиланда до Зимбабве, от Греции до Молдовы — осознанно или неосознанно ищут у Китая защиты от метастазов злокачественного недуга, исходящих из-за океана. Слишком очевидны разрушительные итоги экспериментов по «ломке менталитета» — будь то в Восточной Европе, Латинской Америке или Африке, а последним «моментом истины» стал, несомненно, Ближний Восток с ИГИЛом. Ключевое преимущество мягкой власти США, по Дж. С. Наю, автору этого термина, — привлекательность американской модели — больше не работает. Именно по этой причине некоторые американские военные аналитики, в частности Джеймс Холмс из Navy War College, предлагают вовсе не тратиться на массивные и длительные информационно-пропагандистские кампании в странах-мишенях, а прибегнуть вместо этого к обыкновенной серии с физических диверсий с расчетом на «кумулятивный эффект» (статья Холмса вышла за неделю до взрывов в китайском Тяньцзине).

Финансовые проблемы то и дело озвучиваются Белым домом в споре с Конгрессом. Например, когда Барак Обама упрекал своих экспертов в том, что ему вместо аналитики по Ближнему Востоку предлагают «мумбо-юмбо», в следующей фразе пояснялось: «…непонятно, с чего они (советники. — КЧ) предлагают начать и сколько нам это будет стоить».

Расходы на суррогатные революции окупались конфискацией имущества «клятых» диктаторов, членов их семьи и лояльных режиму олигархов — от Туниса до Украины (доселе не получивших из США даже конфискованных 15 лет назад активов Павла Лазаренко). Но чем больше накапливалось негативного опыта, тем более затратными становились «цветные» смены режимов. Кончились не стратегии и не человеческие (если сказать точнее — недочеловеческие) ресурсы. Кончились деньги на долгосрочные дестабилизационные операции. Соответственно, способ решения своих бюджетных проблем за чужой счет стал другим: теперь он состоит в грубой и безапелляционной конфискации или точечных санкциях — от компаний до спортивных ассоциаций, от физических лиц до отдельно взятых месторождений природных ресурсов на чужой территории. В прошлом году жертвами самых внушительных государственных (формально ведомственных) вымогательств стали британская корпорация British Petroleum и столь же именитый германский концерн Volkswagen, а среди банков — Deutsche Bank, несмотря на привилегированный статус — при ФРС. И соответственно, совершенно особый статус «волков-добытчиков» приобрели финансовая разведка Федерального казначейства (OFAC) и Агентство охраны окружающей среды (EPA), на которое точили зубы индустриалисты из Конгресса (из обеих партий), но безрезультатно.