Столетняя война. Том II. Испытание огнем - Джонатан Сампшен

хроническое недовольство сельских общин, которые знали все о разрушениях в Нормандии и сожженных деревнях в Босе. В бурном калейдоскопе событий войны для крестьян больше не было различий между другом и врагом. Войска Дофина или короля Наварры, банды английских и наваррских рутьеров, гарнизоны местных городов и замков стали для крестьян практически одной и той же бедой. Когда жители деревень и городов на Уазе столкнулись с перспективой быть охваченными теми же бедствиями, что и остальные, единственным узнаваемым врагом для них стал дворянин. "Эти люди ни на что не годятся, кроме как грабить простых людей", — кричал демагог. "Слушайте! Слушайте!" — ответила толпа. Огромные толпы людей без предводителей распространились по региону, нападая на поместья и замки знати, линчуя их обитателей, разбивая мебель и сжигая постройки. Герцогине Орлеанской посчастливилось бежать в Париж, когда повстанцы начали разрушать ее замок в Бомон-сюр-Уаз и убивать ее приближенных. Только в епархии Бове было разрушено около шестидесяти дворянских резиденций. Распространились рассказы о чудовищных зверствах: целые семьи сжигались заживо, женщин насиловали скопом, мужчин пытали до смерти на глазах у их семей. Некоторые из этих слухов оказались правдой[543].

В обычных условиях спонтанная ярость этих самосудов быстро бы утихла. Но жаки, как и парижане в феврале, были слишком напуганы тем, что они сделали, чтобы безропотно разойтись по домам. Им нужно было держаться вместе, чтобы защитить себя от неизбежной реакции властей и дворян. В течение нескольких дней после первой вспышки они выбрали лидера, человека по имени Гийом Каль (Коль). Каль был зажиточным крестьянином из деревни Мело, к югу от Клермона, и по словам одного сочувствующего современника "проницательным, умеющем излагать свои мысли человеком с прекрасной внешностью". В самом начале восстания он провозгласил себя "капитаном людей Бовези". Ему помогали несколько местных лейтенантов, которые, вероятно, сами себя назначили. Вместе эта небольшая группа людей сформировала армию численностью около 5.000 человек, набранную с помощью энтузиазма и силы. Каль организовал своих людей в отряды со знаменами и приказал раздать им оружие. Уже через несколько дней крестьянская армия стала выглядеть как грозная сила и добилась кратковременного господства в регионе, где началось восстание, быстро распространившееся вниз по долине Уазы за Бомон и на восток через равнину Бовези[544].

Гийом Каль не смог бы достичь такой степени организации, если бы у него были только крестьяне. Очевидно, что в его армии было некоторое количество образованных людей с военным опытом и несколько дворян. Большинство из них были очень незначительными фигурами, мелкими hobereaux (помещиками), которые были немногим богаче своих арендаторов. Но некоторые были людьми, имевшими определенное значение в местном масштабе. Жану Бернье, мелкому дворянину из Монтатера, Дофин поручил оборону королевских замков Санлис и Крей. Колар ле Мунье был капитаном герцога Бурбонского в Конти. Жермен де Ревейон, один из заместителей Каля, был приближенным графов Монфор. Ламберт д'Эврефонтен был братом одного из председателей Парижского Парламента. Подавляющее большинство этих людей позже утверждали, что их заставили присоединиться к Жакерии, и некоторые из них, несомненно, так и поступили. Но это далеко не всегда было правдой. Современники, наблюдавшие за их собраниями, отмечали, что среди них было значительное меньшинство "богатых людей и горожан", а когда восстание закончилось, нашлось несколько сотен человек, у которых хватило средств и связей, чтобы получить указы о помиловании в королевской Канцелярии. Их мотивы неизвестны. Пристрастие к насилию? Жажда добычи? Старая вражда? Разочарование и страх, порожденные постепенным крахом гражданской власти?[545]

Основным источником поддержки, которую крестьяне находили за пределами своих собственных общин, были города. Горожане, привычно опасаясь грабежей, закрывали свои ворота и защищали стены от жаков. Но они накрывали столы в пригородах, чтобы накормить их, когда они проходили мимо, а некоторые объединились с ними против дворян. В некоторых местах горожане воспользовались ситуацией и повели жаков против местных замков, которые, как считалось, представляли угрозу их безопасности. Жители Санлиса набирали на улицах отряды для помощи жакам. Вместе они разграбили и разрушили большинство крупных замков вокруг Санлиса: Шантийьи, Курте, Тьерс, Фонтен-Шаали, Брассез. Причины этого становятся очевидны, если взглянуть на карту. Эти места были расположены кольцом вокруг Санлиса и попади они в руки врага они могли бы перекрыть все дороги, ведущие в город[546].

20. Жакерия в Санлисе, июнь 1358 года

К началу июня 1358 года восстание длилось всего неделю, но Жакерия уже распространилась за пределы Бовези в соседние провинции. Со стен Парижа было видно, как пламя пожаров озаряет цепь холмов на горизонте. Замок Монморанси, резиденция одного из великих феодальных семейств Иль-де-Франс, был захвачен и сожжен. Крестьяне округа собрались на руинах замка и избрали себе капитана, который повел их на свирепый погром по окрестностям, убивая дворян со всеми их семьями и домочадцами и оставляя их трупы в развалинах сожженных домов. К востоку от столицы восстание распространилось через долину Марны в сердце Шампани. По позднейшим подсчетам, между Парижем и Суассоном было разрушено 80 замков и поместий[547]. Далее на север армия численностью около 4.000 жаков, включавшая многих последователей Каля из Бовези, бесчинствовала в Пикардии и провинциях бассейна реки Соммы. Они осадили четыре главных замка региона, где укрылась большая часть местной знати, а большие города, обнесенные стенами, взяли на себя инициативу по организации крестьян, снабжению их продовольствием и подкреплениями, как это сделали жители Санлиса. Радикально настроенный мэр Амьена послал 100 человек в подкрепление жакам, атакующим замки вокруг города, но городские магистраты отменили его решение и заставили отозвать их. Но соседний город Мондидье был более последователен в своих действиях. Горожане во главе со своим мэром, воспользовавшись восстанием, разрушили большинство значительных замков в радиусе пяти миль от своих ворот[548].

Восстание крестьян застало политиков врасплох. Прошло некоторое время, пока они просчитывали, как это может наилучшим образом послужить их интересам. Как только Гийом Каль принял командование над жаками в Бовези,  он отправил делегацию к лидерам восстания в Париже. Этьен Марсель и его последователи приняли их с явным сочувствием. Они увидели в восстании возможность очистить все укрепленные места на подступах к городу, свести счеты с новыми и старыми врагами и прорвать блокаду установленную Дофином. Они отправляли ответные послания с поддержкой, призывая жаков завершить разрушение дворянских замков и резиденций вокруг столицы. После того, как жаки захватили Монморанси, их капитан получил письмо от купеческого прево с предложением сравнять с землей все замки от Уазы до Марны. "Они никогда больше не должны подняться", — писал Марсель[549]. Тем временем парижане занялись разжиганием второй Жакерии к югу от Сены, в регионе, до сих пор не затронутом восстанием. Агенты Марселя организовали нападения на замки графства Этамп и спровоцировали скоординированную серию восстаний на территории между Орлеанской