Убийство из-за книги - Рекс Стаут

Открыв третий ящик своего стола, я вытащил его.

– Оружие заряжено?

Я оттянул затвор, чтобы убедиться.

– Нет, сэр.

Вульф повернулся к публике:

– Мистер Джеймс, я попрошу вас помочь. Как оперный певец, вы должны уметь следовать сценическим указаниям режиссера. Встаньте, пожалуйста. Это очень серьезно, поэтому постарайтесь сделать все правильно. Вы – пациент с больным горлом, а мистер Гудвин – ваш лечащий врач. Он попросит вас открыть рот, чтобы взглянуть на ваше горло. Вы должны сделать все максимально достоверно. Вам это по силам?

– К чему устраивать какие-то эксперименты? Все и так предельно ясно, – скептически произнес Джеймс, однако встал.

– И тем не менее, прошу вас, доставьте мне удовольствие. Есть некая существенная деталь, которую все должны увидеть. Вы ведь будете вести себя по возможности естественно?

– Да, разумеется.

– Хорошо. Очень прошу присутствующих внимательно, дабы ничего не упустить, смотреть на лицо мистера Джеймса. Действуй, Арчи.

С пистолетом в кармане я подобрался к Джеймсу и попросил его широко открыть рот. Он повиновался. Когда я наклонился, чтобы заглянуть ему в глотку, его глаза скользнули по моему лицу, а затем закатились. Я не спеша вынул пистолет из кармана и стал засовывать ему в рот, пока дуло не уперлось в нёбо. Отшатнувшись, Джеймс рухнул в кресло.

– Вы видели пистолет? – потребовал ответа Вульф.

– Нет. Я смотрел в потолок.

– Совершенно верно. – Вульф обвел взглядом аудиторию. – Вы видели, как он закатил глаза? Так всегда бывает. Если не верите, попробуйте как-нибудь сами на досуге. Я, например, практиковался вечером в воскресенье в собственной спальне. Итак, с помощью этого приема вполне можно убить человека подобным манером. Это даже не составит труда, если убийца врач, а у жертвы проблемы с горлом. Вы согласны, доктор Ллойд?

Ллойд не последовал общему примеру и не вглядывался во время демонстрации в лицо Джеймса. Он воспринял вопрос Вульфа спокойно. Правда, у него слегка дрожал подбородок, но и только.

Доктор Ллойд через силу улыбнулся и довольно спокойно произнес:

– Вы продемонстрировали нам лишь возможность. Однако это еще вовсе не значит, что именно так и было на самом деле. Доказательств-то у вас по-прежнему нет.

– Совершенно верно, доказательства отсутствуют, – согласился Вульф. – Хотя кое-какими фактами мы все-таки располагаем. У вас нет надежного алиби. Майон впустил бы вас к себе в студию в любое время, без всяких вопросов. Вам не составило бы труда подобрать пистолет с подставки бюста Карузо и незаметно сунуть его в карман. Майона совершенно не насторожила бы ваша просьба встать и широко открыть рот, певец не увидел бы с вашей стороны никакого подвоха. И наконец, Майон был убит вскоре после того, как было принято решение провести дополнительное обследование у доктора Рентнера. Ну как, по-вашему, достаточно фактов?

– Все эти факты ничего не доказывают, – уже не так спокойно возразил Ллойд. Он поднялся со стула – совершенно непонятно, зачем он это сделал, видимо, чисто автоматически. И это оказалось ошибкой, поскольку, оказавшись на ногах, врач стал дрожать.

– Эти факты нам помогут, – заверил его Вульф, – если мы добавим к ним всего один… И я подозреваю, что это у нас получится, иначе с чего бы вам так дрожать? Что же произошло, доктор? Какая-то нелепая оплошность? Вы не справились с операцией и навсегда лишили Майона голоса? Полагаю, именно так и было, поскольку лишь серьезная угроза профессиональной репутации могла заставить вас решиться на убийство. В любом случае, мы скоро это узнаем, когда доктор Рентнер проведет осмотр тела и составит отчет. Я не жду, что вы…

– Никакая это не оплошность! – пронзительно выкрикнул Ллойд. – Такое с каждым могло случиться…

И в этот момент он оплошал по-настоящему. Думаю, Ллойд окончательно потерял голову, услышав звук собственного голоса: он издал такой истерический вопль, что уже просто не мог держать себя в руках. Доктор рванулся к двери. Боюсь, спеша пересечь комнату, я опрокинул судью Арнольда, причем совершенно напрасно: когда я добежал, Пэрли Стеббинс уже держал Ллойда за шиворот, да и Кремер тоже был на подходе. А тем временем за спиной у меня началась такая суматоха, что я просто не мог не обернуться. Клара Джеймс бросилась на Пегги Майон, нечленораздельно что-то выкрикивая, но отец и Адель Босли преградили ей путь и пытались успокоить. Судья Арнольд и Толстяк Руперт наперебой восхищались Вульфом, повторяя, как тот был великолепен. Пегги, судя по тому, как тряслись ее плечи, разрыдалась, однако лица нашей клиентки мне видно не было, поскольку она уткнулась в плечо Фреда, а тот крепко обнял любимую обеими руками.

Никто не обращал на меня ни малейшего внимания и не нуждался во мне, а посему я спокойно проследовал на кухню за стаканом молока.