Птенцы Виндерхейма - Алина Лис

И все же это было прекрасно! Так прекрасно, что хотелось забыть о времени и полностью отдаться укрощению гигантского механизма.

Девушка остановилась, только проделав всю разминку целиком. С тайным сожалением отсоединила сенсошлем… и погрузилась в темноту кабины, как в воду.

После грохота шагов турса тишина оглушала. Тиканье часов и поскрипывание ремней вязли в этой тишине: в уши словно ваты затолкали.

Из темноты медленно выступали контуры приборной панели, глаза вспоминали, как это – смотреть и видеть.

Она попробовала потянуться и почувствовала, как задеревенели, сплелись в узлы мышцы. По правой ноге бегали болезненные мурашки.

«Мне определенно надо в душ, – принюхавшись, констатировала курсантка. – И поскорее бы».

Обычно настолько потной, грязной и усталой Альдис чувствовала себя после двух часов изматывающей тренировки у наставника Ингиреда.

Взгляд упал на часовой циферблат в углу приборной панели.

Проклятье, прошло уже тридцать минут против двадцати, отведенных Торвальдом!

Она уже почти привычно нырнула в сенсошлем. Одним рывком преодолела пятьдесят метров, отделявшие полигон от ангара, поставила турс на четвереньки.

Все, можно вылезать.

Один приятный, а другой не очень. Но обо всем по порядку.

Стоит признать, я почувствовал себя стариком, которому впору умиляться и гордо произносить: «Как быстро растут дети». Еще вчера малявки ничего не умели, а сегодня уже в кабине «Дварфа». И неплохо справляются.

Это все благодаря мне. Я молодец! Нет, не так. Я, Торвальд, сын Бора, настолько молодец, что, реши Всеотец выбрать кого-то на роль бога молодцов, я непременно оказался бы единственной кандидатурой.

Вечером занял «чугунного болвана», с утра отвел ребятишек на полигон. Досадно, но мы были не первыми. Еще три турса ковыляли по площадке. Это ж какие козлы посмели лезть вперед Торвальда и его ребятишек?!

Оказался старина наставник Ульд собственной персоной. Нахлынули воспоминания. Вот Ульд признает, что я лучше его во всем. Вот Ульд признает себя моим карлом. Вот Ульд позволят Скегги прокатиться на себе верхом. Вот…

На этом фантазии закончились, и суровая реальность напомнила, как Ульд таскал меня и Скегги за уши вот на этом самом полигоне, когда мы решили подраться на «болванах».

Что ни говори, чудесные времена. А всего-то три года прошло.

Ульд приветственно кивнул мне. Эх, давно ли он натаскивал меня и Скегги?

(Приписка на полях: «Ты буквально только что написал, насколько давно. Будь внимательней, Торвальд, бог молодцов!»

Приписка под припиской: «Торвальд, бог молодцов – это звучит гордо!»

Еще одна приписка: «Торвальд, бог молодцов – надо будет на Брунхильдочке написать».)

Теперь я делаю его работу. И как делаю! Смотрите и завидуйте, наставник!

За двумя другими «болванами» наблюдали эльдри из «орлов», не знаю, как по именам. Пусть будут Выскочка № 1 и Выскочка № 2. Нечего лезть без всякого спроса впереди Торвальда, бога молодцов!

(Приписка на полях: «Пора прекращать… Ладно, еще один раз ТОРВАЛЬД, БОГ МОЛОДЦОВ!!! и все».)

Альдис просто сияла от восторга. Так глазела, что я намеренно сделал скучающий вид и сказал:

– Учебное пособие номер тринадцать. Кто хочет попробовать?

Понятное дело, она первой полезла вперед. Она такая – все норовит пощупать, потрогать, понюхать. Мальчишка стоял рядом и чуть ли не зевал. Такой скучающе-презрительной рожи при встрече с «Дварфом» я даже у Вандис не видел. А ведь тогда она целую гамму пренебрежения турсом выдала. Будто не дар Всеотца, а груда металлолома перед ней.

Однако зря пацан так. Когда человеку на самом деле все равно, он не стремится сообщить об этом всем и каждому. Хельг бы еще на вышку залез и в рупор проорал: «Какие унылые ваши «Дварфы»! В гробу я их видал!»

Ну а Альдис разве что не прыгала и в ладоши не хлопала. Ну что за детство? И смотрит этак жалостливо-жалостливо, как котенок, молока выпрашивающий. Для полного сходства девчонке оставалось только замяукать.

Разумеется, я ей разрешил попробовать. И добавил намеренно строго:

– Не копайся. У тебя двадцать минут.

Обычно, когда я что-нибудь такое говорю, она хмыкает и смотрит так… скептически. А тут ничего, стерпела. Ну, еще бы. Голову даю на отсечение (не свою, конечно, а Торвара), что она готова была побежать к «болвану», позабыв обо всем. Однако сдержалась. И пошла спокойно.

Мы с Хельгом стояли и смотрели. Вернее, это я смотрел, а мальчишка вдохновенно пялился на небо, делая вид, что облака и те интереснее, чем какой-то там «Дварф».

Я не питал иллюзий. Иллюзии – удел слабых духом, я же – реалист, предпочитаю смотреть в глаза жестокой судьбе и бестрепетно принимать удары.

(Приписка на полях: «Предпочитать-то предпочитаю, но за турнир я ни одного йотунова козла в академии не прощу!!! Ни одного!»)

Максимум, чего я ожидал, что девчонка сумеет стронуть «болвана» с места; может, пройдет несколько шагов. Может, вообще по приборам пойдет, как малолеток наставника Ульда, неуклюже ковылявший по полигону неподалеку от нас. Да, сенсорный шок – это вам не хвост от селедки. С ходу перехватить управление двигательными центрами – мало кому такое удается.

(Приписка на полях: «Это еще слабо сказано – мало кому».)

Я только с третьего практического занятия полностью установил контроль. А Скегги в первый раз вообще наблевал в кабине, но потом из гонора на одних рычагах и приборах довел «болвана» до площадки и даже что-то проделал этакое на полигоне. Тогда он еще не знал, что опытный пилот с первого взгляда определит, «вживую» или «железом» ведут турс.

Ах, как молоды мы были, как наивны!

(Приписка на полях: «Тем не менее я уже тогда был богом молодцов».

Чуть ниже: «Йотун побери! Все! Больше ни разу!»)

Короче, не ожидал я ничего особенного от детишек.

Поначалу мои ожидания, точнее, неожидания оправдались. (Приписка на полях: «Надо же, для слова «ожидание» нет антонима».) Альдис как залезла в машину, так минут пять ничего не происходило. Иначе говоря, все шло своим чередом. Я, чтобы скучно не было, упражнялся в высвистывании марша «Орлы Мидгарда» – люблю его. Хоть в нем много пафоса про конунга и высший долг, а все равно цепляет.

Хельг пристально разглядывал землю под ногами, будто собирался начать рыть окоп. «Дварфа» он упорно игнорировал.

Потом «болван» завертел головой. Я только ухмыльнулся. Все такие ошибки поначалу делают. Вместо выбора точки восприятия пытаются поворачивать голову. Это еще ничего. У Торвальда… (тщательно заштриховано; приписка на полях: «Опять?! Хватит!») У меня иногда и через три месяца практических занятий «эйнхерий» башкой вертел.