Прошлое. Настоящее. Будущее - Константин Анатольевич Крылов

class="p1">Некий знатный римлянин, будучи язычником, нанял к себе в услужение христианина. Разуверившись в том, что какая-либо из религий, которых держатся люди, истинна, он взял со своего слуги слово, что тот будет служить ему в течение одного года, ни слова ни говоря о христианской вере. Он же, хозяин, будет судить о христианстве не по словам, а по делам. Так они и решили. Но не прошло года, как хозяин бросился к своему слуге в ноги и воскликнул: «Научи меня, как быть христианином!»

Постсоветская же эпоха для русского Православия, увы, стала эпохой не только духовного возрождения, но и тяжелого неадеквата в виде «жестоко православных». Сознательные провокаторы и соблазнённые ими люди советской закваски стали относиться к православному благочестию как к чему-то внешнему, что можно и должно навязывать окружающим силой и обвинять их в «неблагочестивом» поведении, жидомасонстве, сионизме и т. д. Само собой разумеется, что к настоящему Православию это не имеет никакого отношения.

Тем не менее как-то называть таких «православнутых» всё-таки надо. Поэтому чуть больше года назад для этого был предложен термин «фофудья» и сформулировано соответствующее ему определение, дан подходящий пример. Под «фофудьёй» следует понимать задвинутость на «духовных ценностях», «русском пути», «православной цивилизации», и агрессивные требования ко всем немедленно присягнуть и поклониться всему этому – в сочетании с полным незнакомством с указанными «ценностями». Например, я слышал от одного такого товарища речи на тему о том, что «сначала нужно говорить о православии, а потом уже о русских, ибо Россия без Православия скверна и Богу не нужна», а через некоторое время: «крест – сомнительный какой-то символ, он похож на свастику, нас могут в фашизме обвинить». Это, конечно, клиника, но такой клиники «богато».

Здесь равно важны обе части определения – и «задвинутость» (а не подлинная приверженность), и «полное незнакомство». Поэтому для того, чтобы определить принадлежность или непринадлежность того или иного православного человека к «фофудье», достаточно выяснить, соответствуют ли его слова его делам. Проще всего, конечно, это сделать в том случае, когда декларируемые им убеждения прямо противоречат православному учению (один небезызвестный «православнутый» товарищ, помнится, начинал с «христианско-демократического» (!) движения, а закончил «отмазыванием» от тюрьмы мусульманина-педофила – что вполне логично, именно учитывая то, с чего он начал и как себя там зарекомендовал). Поэтому приведём несколько простых правил, позволяющих более или менее чётко и быстро выявить «фофудью» и вывести её на чистую воду:

1) Отношение к Белому движению, Советской власти и монархизму. Православный взгляд на эти вещи изложен в трудах Ивана Ильина. Различные виды «фофудьи»: «православный сталинизм» типа О. Платонова, поливание грязью всех героев Белого движения как «предателей и февралистов» (это при том, что среди них были несомненные, убеждённые монархисты – Марков, Дроздовский, Каппель и другие), наконец, псевдо-«монархизм» современных «лоялистов», считающих, что всякая «единоличная» власть уже освящена Богом;

2) Отношение к существующей власти. Тут, как и практически во всём остальном, есть две недопустимые для православного человека крайности. Об этом замечательно выразился Андрей Савельев в своём выступлении на конференции по итогам Русского Марша – 2006: «Беда скорее в том, что образовались, наметились две колоны, которые идут расходящимися путями, и главное расхождение в этих колонах вовсе не отношение к вере или к русскому народу, а, как оказывается, отношение к власти. С Путиным, или без Путина. Мы Путину во всём верим или мы Путину не верим ни в чём. Есть промежуточные звенья: мы кое в чем верим или мы готовы сотрудничать с властью по определенной тематике, мы готовы искать во власти тех, кто разделяет наши убеждения – это промежуточная группа. Но это промежуточная группа, она начинает рассеиваться, расходиться к двум полюсам, к двум непримиримым полюсам. Либо мы вообще отрицаем власть, какой-либо диалог с ней, либо мы полностью следуем за властью, только во власти видим перспективу для России. Идем вслед за Путиным, кто бы вокруг него ни стоял, вся эта группировка – Греф, Зурабов, Кудрин… или, скажем, Сурков, который продался ходорковским-березовским. Это не исключается. То есть промежуточная группировка «мы к власти относимся в зависимости от её поступков» начинает рассеиваться. Мы либо радикально против, либо радикально за. Это, мне кажется, опасно, и смириться с этим невозможно».

Подводим итог. Равно неприемлемы обе крайности: лоялизм (так как существующая российская администрация нелегитимна, это будет «соучастием в делах тьмы», которое осуждается Богом) и «оранжизм» (главным «вечным оппозиционером», которому никогда не угодишь, является дьявол);

3) Отношение к РПЦ, РПЦЗ и каноническому Православию. Для этого типа «фофудьи» характерно антицерковное вредительство. Пока существовал раскол между РПЦ и РПЦЗ, такие «фофудьеносцы» могли критиковать РПЦ (или, как вариант, РПЦЗ) более или менее наукообразно. После воссоединения двух частей русской Церкви они потеряли всякую каноническую почву, отойдя «во тьму внешнюю», то есть во всякие ИПЦ и тому подобные маргинальные структуры, лишённые всяческой каноничности, а, значит, и апостольского преемства.

Следовательно, две равно неприемлемые для православного человека крайности – безоглядное «сергианство», доходящее до именования РПЦЗ безблагодатным «карловацким расколом» и столь же безоглядная борьба с этим самым «сергианством», доходящая до признания РПЦ безблагодатной и не имеющей апостольского преемства. Настоящие святые мученики, прекратившие общение с митрополитом Сергием из-за его соглашательства с Советской властью (например, митрополит Кирилл Казанский), постоянно подчёркивали, что «сергианство» не делает безблагодатными Таинства, совершаемые теми священниками и епископами, которые продолжают поминать Сергия.

Так что о православной политике и о «жестоко православных» провокаторах сейчас уже можно вынести более или менее однозначное суждение. Никакой по настоящему православный политик не будет во всеуслышание заявлять о своей вере (если спросят, конечно, скажет – тут скрывать нечего) и, тем более, не будет ультимативно требовать приверженности православным ценностям от всех остальных.

12. Отношение к нерусским

Суть проблемы: считать русскими самоидентифицирующихся – будет толпа чурбанья. Считать только жестоких арийцев – половину придёццо повыкидывать, Яроврата и Бобровольца точно.

Не переходя на личности, возьмём за образец самый что ни на есть мягкий стандарт национальной принадлежности, которым только могут воспользоваться этнонационалисты. То есть – будем считать русским всякого человека, принадлежащего к белой европейской расе, с русскими языком, культурой, ценностями и самоидентификацией. Список европейских народов и субрас белой европейской расы, как говорится, прилагается – читайте книги по расологии, встраивайте в глаза краниометрический прицел, одним словом, тренируйтесь.

Если объяснять «на пальцах» – есть четыре базовых субрасы, в совокупности описывающих белую европейскую расу: нордическая, балтийская, средиземноморская и фальская. Есть промежуточные субрасы и расовые типы, которые тоже входят в европейскую расу: динарская, понтидская и т. д. Всякий человек, который по внешним признакам принадлежит