Гвидово поле. Хроники Паэтты. Книга V - Александр Николаевич Федоров

бы, чтобы вы присягнули мне, и тогда вы останетесь лордом домена Боажа, став моим вассалом. Время разрозненных доменов подходит к концу, и наступает время империи. Я дам вам время подумать.

— Вы захватили мой город и пленили меня, лорд Увилл. Я — ваш пленник, а потому вы вольны делать со мной всё, что заблагорассудится. Но мне не нужно размышлять над вашим предложением — я могу ответить прямо сейчас. Я никогда не признаю вас своим сеньором, милорд! Я приму любую участь и, если потребуется, умру, но умру лордом домена, а не чьим-то слугой!

— Напрасно вы считаете меня таким чудовищем, милорд! Выйдете в город — вы увидите, что мои люди не тронули ни одного жителя, не сожгли ни один дом! И уж, конечно, я не собираюсь убивать вас! Более того — вы и ваше семейство абсолютно свободны. Вы можете уйти в любой момент. Но тогда Боаж, домен ваших предков, возглавит совсем другой человек. Неужели вам хочется этого?

— Мои предки столкнут меня с Белого Пути, если я признаю себя вассалом Тионитов, либо чьим бы то ни было ещё, милорд! — гордо ответил Салити. — Если ваше слово твёрдо, то я в ближайшее время уйду из Боажа! Но, предупреждаю вас, лорд Увилл, я ещё вернусь сюда! И верну себе земли моих предков!

— Обождите хоть до весны, милорд, — усмехнулся Увилл. — Заверяю, в зимнем путешествии нет ничего приятного, особенно для дам.

— Это — север, сударь, — надменно возразил Салити. — Здесь не привыкли бояться холода! Тому, кого вы поместите здесь вместо меня, придётся к этому привыкнуть!

— Благодарю за совет, лорд Локор, — кивнул Увилл. — И не смею вас больше задерживать.

Локор Салити вышел, даже не поклонившись. Он уехал в тот же день со всей своей семьёй и некоторыми приближёнными. Салити намеревался по льду Алийи достичь Труона, а затем по нему уже подняться до Латиона. Увилл не препятствовал ему ни в чём, дозволяя забрать с собой всё, что тот пожелает, а также взять всех, кто согласится сопровождать его. В итоге из Боажа уехало почти пятьдесят человек на примерно двух десятках крытых и открытых саней.

Надо сказать, что жители Боажа восприняли всё произошедшее с некой насторожённостью, и уж явно без излишнего восторга, что, признаться, задело Увилла. Он ожидал примерно такого же восторга, с каким его встречали жители Колиона. Однако здесь ничего подобного не было. Должно быть, людям пришлось не по вкусу то, что он взял город силой, и, хотя войска Увилла провели штурм едва ли не деликатно, всё же среди защитников было почти три десятка убитых, а для не слишком большого Боажа это, вероятно, было немало.

Но это не могло поколебать веру Увилла в будущее. Простонародье рано или поздно смирится — да и не всё ли им равно, как зовут лорда, что ими управляет? Кроме того, перспектива снижения оброка непременно должна будет скрасить их впечатление.

По счастью, состояние Гардона за несколько дней нахождения в Боаже явно стабилизировалось. Лекарь сообщал, что воспаление раны уменьшается, и угроза заражения крови также. Он по-прежнему не мог обещать ничего определённого, но всё же глядел на своего пациента с чуть большим оптимизмом, и это радовало Увилла, который не реже двух раз в день заходил, чтобы проведать друга.

Возвращаться в Колион по такой пурге не хотелось, а потому Увилл принял решение провести остаток зимы здесь, в Боаже. Нужно было начинать готовиться к новой летней кампании — Увиллу предстояло закрепить свои права на домен Боажа, а также он всерьёз задумался о захвате домена Танна. Если ему это удастся, он станет властелином всего северо-востока Союза.

***

Вновь экстренный созыв Стола, и вновь — в Латионе. Это уже становится доброй традицией, — усмехнулся про себя Давин. Под копытами его скакуна влажно чавкала ещё не просохшая до конца весенняя дорога. Ему вновь пришлось делать огромный крюк, добираясь до Латиона через Бейдин. Неужели теперь так будет всегда? Колион превратился в отвратительное родимое пятно на карте Союза доменов, или, как верно выразился Брад Клайн — в очаг гангрены.

Естественно, Давин уже знал о причинах созыва Стола. Он знал о невероятно дерзком зимнем походе Увилла и о том, что Боаж теперь находится в его руках. Впрочем, это могло сыграть как на руку самозванцу, так и против него. Не так уж и велики были его силы, чтобы он мог безнаказанно приращивать территории! Давин не сомневался, что если ему, Давилу и Локору Салити удастся достучаться до некоторых твердолобых лордов, то этим летом они сумеют отбить Боаж обратно.

Давин вполне ожидал нападок со стороны Увилла — парень, похоже, окончательно воспарил и потерял почву реальности под ногами. Однако он не слишком опасался возможности повторить судьбу Локора Салити. Увилл, пусть даже имея пять-шесть тысяч бойцов, не сумеет усидеть на двух лошадях сразу — он либо обрушится всеми силами на Танн, рискуя потерять Боаж и даже Колион, либо попытается удержать завоёванное, ограничившись лишь небольшими набегами малыми силами.

Однако сейчас Давин больше готовился к схватке, что предстояла ему в Латионе. Он знал, что западные лорды постараются избежать вовлечения в конфликт. Они, подобно тем устрицам, что обитают в Заливе Дракона, предпочитают прятаться в свои раковины. Из Киная или Шетира Колион кажется таким далёким, и столь же далёкими кажутся здешние проблемы.

Положа руку на сердце, он и сам мало внимания уделял западным доменам. Например, когда много лет назад случился этот скандал с таинственной смертью лорда Дебелли, владельца домена Тавуа. Тогда ведь только ленивый не обвинял в убийстве его молодую вдовицу, сестру Брада Корти. Однако же эта история постепенно затихла, потому что ближние лорды, вероятно, пытались отыскать в ней выгоду, безнадёжно надеясь женить леди Тавуа на ком-то из своих отпрысков, а лорды центральных доменов просто не захотели вмешиваться, считая, что проблемы запада их не интересуют.

Неужели Стол всегда был непрочен, а Давин осознал это лишь теперь? Что если Увилл был прав, и эта система уже изжила себя? Что если единоличное правление императора и впрямь будет лучше?..

Нет! — прервал сам себя Давин. Конечно, книжонки, что читал в детстве Увилл, могут вскружить голову своим романтизмом и похожими на патоку рассказами о благородстве и мудрости императоров. Но только в реальной жизни большинство императоров, наверняка, были совсем другими — глупыми как Чести Диввилион, коварными как Брад Корти, трусливыми как Анри Локкур, жадными как Пард Контон… Но страшнее всего были бы беспринципные фанатики