Злая Звезда - Михаил Медведев

Джог сглотнул слюну. Впервые за всю свою серую жизнь у него появилась возможность провести время с женщиной, но вот беда, он должен торопиться. А может, всё-таки попробовать? Пока он в теле глашатая, эта самка не отвергнет его. Внезапно страшная мысль заставила его забыть о глупых и несвоевременных мечтах. В теле глашатая! Он останется в этом теле навсегда! Никто и никогда не сумеет вытащить его отсюда. Его разум могут куда-нибудь скопировать, но это будет означать всего лишь, что у Сомия Джога появится еще один двойник. На судьбу Сомия-глашатая это никак не повлияет.

Джог поспешно выбежал из комнаты и, хлопнув дверью спальни, быстро спустился по лестнице. Через незапертую входную дверь он выбрался на улицу и в задумчивости остановился. Еще совсем недавно он стоял рядом с этой кучей мусора, не решаясь войти в дом. Он всё хорошо помнил, но теперь это были уже не его воспоминания. Их полноправный владелец сейчас сидит в утробе «Гедабаса» и с аппетитом уплетает сухие, словно камень, галеты, прихлебывает мясной бульончик, добытый из старых концентратов, и радуется свалившейся ему на голову удаче. От досады Сомию захотелось плакать. Хотелось всё бросить и забиться в самый дальний угол самого глубокого подвала, чтобы никто не мог его там найти и обидеть. Чувство собственного ничтожества, знакомое по службе в Консулате, наполнило грудь холодной ртутью ненависти.

Чтобы отвлечься, Сомий вызвал в голове план города. Здание, из которого выходил на связь передатчик гридерского резидента, располагалось совсем рядом с домом глашатая. Джог без труда сориентировался и двинулся в сторону улицы, освещенной фонарями. Идти напрямую, через темные дворы, он не отважился. Выросший в упорядоченной городской среде, Сомий неосознанно стремился туда, где признаки цивилизация проявлялись наиболее явно. Уличное освещение внушало зыбкое ощущение безопасности.

Не успел Джог сделать и десяти шагов, как дорогу ему преградил патруль. Джог, слегка струхнул, вспомнив, что у него нет при себе никакого оружия. Парочка громил, наряженных в грязноватые мундиры со споротыми нашивками, выглядела весьма устрашающе. Неопрятно заштопанные дыры на месте выдранных с мясом знаков различия, казались следами от выпущенной в упор автоматной очереди. Перекрученные засаленные аксельбанты больше походили на веревки, сдернутые с шеи висельника. И только цветные повязки на рукавах доказывали, что перед Сомием не обычные дезертиры, а солдаты регулярной армии Муратона. Несмотря на крепкое физическое сложение, оба экземпляра местной разумной фауны можно было смело предлагать медицинскому музею Консулата здравоохранения, и там бы для них обязательно нашлось достойное местечко в разделе «Редкие болезни гридерообразных». Кожа на лице первого экспоната превратилась в коричневую корку, смахивающую на шершавую кору старого дерева. Щеки и лоб патрульного испещряли живописные, сочащиеся зеленоватой слизью язвочки. Бедняга, наверное, очень страдал от боли. Лицо второго солдата было истощено настолько сильно, что кости черепа отчетливо проступали сквозь тонкую кожу. В сочетании с мускулистым телом это оставляло неприятное впечатление. Кроме того, солдат был слеп. Левая глазница пустовала совсем, а в правой со скрипом шевелилась толстая трубка видеокамеры.

К счастью, патрульные узнали правительственного глашатая и молча расступились в стороны. Деловито стуча высокими каблуками, Сомий поспешил дальше. Мысленно он возблагодарил славный коготь Дамаха за то, что тот подарил Джогу вполне приличное здоровое тело. Похоже, здоровье – большая редкость в городе, населенном уродами и мутантами.

Вот и нужный дом. Стены изувечены следами уличного боя, угол обвалился от взрыва, остатки кровли едва держатся на обугленных балках. Не очень похоже на логово гридерского резидента. У сломанной, висящей на одной петле двери дремлет часовой. Судя по одежде, обычный горожанин, призванный в ополчение. Мозолистые руки сжимают ствол примитивного карабина. Морщинистое лицо часового светится счастливой улыбкой. Ему снятся приятные сны.

– Срочное послание от слуги простолюдинов Муратона к гридеру Ормасту! – рявкнул Джог.

Часовой вздрогнул и выронил оружие.

– Мне нужен Ормаст, – уже мягче и немного тише произнес Сомий. – Я от Муратона.

– Попробуй войти, – мотнул головой часовой. – Конечно, если синий чернокнижник захочет пропустить тебя к себе.

Сомий миновал дверной проем и очутился в маленькой комнатке. Совсем недавно кто-то использовал ее в качестве отхожего места. Гридер непроизвольно заткнул пальцами носовые отверстия и перестал дышать. Слишком чуткое обоняние было первым замеченным им недостатком в теле глашатая. Стараясь не испачкать обувь, Сомий прошел вдоль стены. Света уличных фонарей вполне хватило, чтобы понять, других дверей, кроме входной, и этом помещении нет. При более внимательном осмотре Джог обнаружил присыпанный мусором люк в полу.

– Срочное послание от слуги… – Сомий начал повторять свое заклинание, обращаясь к запертому люку. Металлическая плита его услышала и, не дав договорить, открылась. «Как-то слишком просто всё получается», – подумал Сомий и полез вниз, с опаской нащупывая хлипкие железные скобы. Люк над его головой закрылся. В подземелье имелась автономная система освещения, стало светлее. Сомий спрыгнул на пол и двинулся по узкому коридору. Страх пропал. Сейчас будущее Джога целиком зависело от его хладнокровия, и предстоящая работа полностью захватила сознание, не оставив места для боязни и сомнений. Исполненный решимости и отваги, гридер храбро спустился по узкой лестнице, в конце которой виднелась распахнутая дверь. Сжав кулаки и зубы, Джог проник внутрь, не таясь, протопал через полутемный холл и оказался в жилой комнате. Здесь царили неожиданный для глубокого подземелья уют, спокойствие и чистота. Хозяин, похоже, куда-то вышел, доверчиво предоставив гостя самому себе.

Судя по обилию вещей и легкой неряшливости в их размещении, гридерский резидент проводил в этой комнате большую часть своего личного времени и был буквально влюблен в каждый предмет обстановки, в каждую мелочь, в каждую безделушку. Некоторые детали указывали на то, что обитатель подземелья сильно тоскует по родному миру. Гладкий пол, по гридерскому обычаю, вылизан до стерильного блеска и натерт душистой смолой, которая слегка липнет к подошвам. Насекомых, донимавших гридеров в стародавние времена, давно не существует, а традиция мазать пол смолой кое-где еще сохранилась. Залитые пластиком стены отполированы так, чтобы каждый входящий в комнату мог увидеть в панелях свои смутные очертания и вспомнить предков, влачащих жалкое существование в Теплых Пещерах. На полках в образцовом порядке разложены кристаллы памяти и книжные рулоны. Бросается в глаза яркий ярлык «Трактата о правильной расстановке книг». Весьма остроумное сочинение мудреца Димибла. Справа от полок – муляж окна. В рамы вмонтированы экраны, и на них транслируется пейзаж какого-то гридерского городка. Явно не Столица и не крупный мегаполис. Они все накрыты куполами и надежно защищены от магнитных полей и ветров. Здесь белоснежные дома стоят под открытым небом, кое-где даже видны деревья. Асфальт плавится под жарким солнцем. У автомата с газированной водой скучает лиловый от перегрева жандарм. Сомий удивленно зацокал языком. Качество стереоскопической картинки впечатляло. Казалось, если открыть окно, то можно подозвать жандарма и запросто поточить с ним лясы.