Расстрелянный парламент - Анатолий Грешневиков

А сами танкисты в телепередаче признались: сказали стрелять по тринадцатому этажу, а мы попали в цоколь. Стреляли, куда придется… И не болванками, а снарядами, и не простыми снарядами, а кумулятивными.

* * *

Вопреки утверждениям Грачева, на сторону защитников Конституции перешло немало офицеров, в том числе командир полка Таманской дивизии полковник Генштаба РФ и другие опытные военнослужащие.

* * *

Еще 26 сентября, когда ожидался первый штурм, Ачалов отказался раздать оружие ополченцам: «Это только спровоцирует власти на большую кровь…»

И вот начался штурм… Оружие опять выдали не всем. Более того, Руцкой дал команду: «Не стрелять!»

Против танков идти с автоматом бессмысленно.

Ни один гранатомет не выстрелил в танки. За тяжелой техникой стояли люди, зеваки… Ополченцы не стреляли из-за боязни попасть в них.

По данным инженерных войск, в Доме Советов обнаружено всего лишь 153 гильзы.

Вероника Куцылло, ненавидящая депутатов и просидевшая с ними все дни в осаде, в своей книге, напичканной ложью и ненавистью, признается: она не видела ни разу стреляющих из Белого дома.

Бойцы «Альфы» так же отмечают, что «Белый дом» защищался неактивно. Русские ополченцы не желали стрелять в своих… Ни в «Альфе», ни в десантниках никто не видел врагов.

Но зато президентской команде хотелось изобразить обратное, будто в парламенте засели одни бандиты, и они угрожают всей Москве. Чтобы народ убедился в опасности бандитов, нужна большая бойня, перестрелка, ужас, кровь – и многочисленные трупы (снайперы существовали для того, чтобы жертвы были с обеих сторон). Вот почему «Альфе», как признались ее бойцы, было задание – пролить побольше крови, не брать живыми лидеров сопротивления. А раз «Альфа» приказ не выполнила, то власть тут же проявила к ней немилость («Известия», 19.10.93 г.).

«Альфа» самостоятельно начала переговоры с Домом Советов.

* * *

Борис Ельцин в своей книге «Записки президента» на странице 362 невинно сообщает о разговоре с Грачевым и Ериным, у которых еще в первые дни осады парламента интересовался: «Есть ли все-таки какая-то возможность «выкурить» оттуда депутатов?.. Может быть, молниеносный, шоковый штурм спецчастей, может быть, еще есть варианты…»

* * *

В Доме Советов очень много детей. С Украины, например, приехал отряд молодогвардейцев «Комсомолец Украины». Вероника Куцылло пишет в книге, что видела четырнадцатилетних девочек со значками ВЛКСМ на груди во время стрельбы в Белом доме. Старший отряда ставил задачу: «Главное для вас сейчас – остаться в живых, чтобы донести правду о том, что здесь произошло, нашим товарищам в Харькове, Киеве, Николаеве… Помните, что видите героев и вы должны о них рассказать. Рассказать, как они защищали Конституцию…»

Куцылло подсмеивается над ними, над тем, как их командир запрещает им есть, ибо ранение на полный желудок смертельно. «Они готовы на подвиг…» Куцылло это не понимает. Она пишет, что депутаты увели девочек в подвал. Но не пишет, что ребята потом поднялись и помогали старшим ухаживать за ранеными.

Что же, у Конституции были и такие защитники – дети. Добровольцы. Гавроши. Они были честными, святыми, чистыми… А ведь и на них легло клеймо – «фашисты»… Об этом не помнит и не хочет знать корреспондент из «Коммерсанта» Куцылло!

* * *

Среди защитников Конституции – майор милиции, один из руководителей уголовного розыска Таллина, председатель патриотической организации Александр Денисов.

Недавно он был лидером патриотов г. Ростова-на-Дону. Его опыт оперативника использовали многие госструктуры. Он мог усмирить бандитов.

Не всех.

Остановить госпереворот, остановить расстрел безоружных, женщин и детей – не удалось.

Свои же братья-милиционеры не поняли мужественного поступка коллеги и «отыгрались» на нем… Они не понимают, что их беззаконие вернется к ним же бумерангом.

* * *

Страшно, когда убивают детей, страшно, когда убивают девушек, страшно, когда убивают не девушку-снайпера, а девушку с гитарой. Когда ее вынесли на улицу, она крепко прижимала гитару. Ее поразил осколок снаряда в грудь навылет. Она лежала у сквера, красивая… Омоновец грубо вырвал гитару.

* * *

Депутаты вспомнили слова Горбачева: «Всей правды я вам все равно не скажу никогда».

Злободневно.

* * *

Пока идет стрельба по Дому Советов, мародеры обшаривают машины, стоящие рядом на площадке. Отворачивают, выдирают все, что можно. Тащут прямо на глазах у всех. Кто-то дал по ним очередь. Мародеры затихли, но на минуту, а потом снова принялись разукомплектовывать автомобили.

Когда расстреляют парламент, пропрезидентские газеты и телевидение запустят последнюю в эти дни и минуты гнусную ложь: депутаты выносили из здания ковры, телевизоры, компьютеры и так далее. У меня даже избиратели смешком спрашивали, не веря, конечно, в ложь желтой прессы: а что я прихватил в Белом доме?

Грустно. Идет стрельба, громыхают танки, а кто-то из законодателей будет думать не о жизни, не о товарищах, а о ковре или телевизоре, которые надо прихватить. Стыда у телелгунов давно нет. Снимали бы этих мародеров у машин да лавочников с их охраной, которые разворовывали здание. А потом съездили бы в части, штурмующие парламент, и засняли бы момент, когда бойцы вытаскивали из бронемашин «захваченное имущество».

* * *

Люди спрятались в автобус. Думали там спрятаться от пуль. Их заметили… Три БМД наехали на него и расстреляли. Люди падали замертво, а автобус охватило огнем. Расстреляны «Жигули», в них тоже укрывались испуганные люди. Крик охватил улицы.

* * *

В кабинете у Сергея Бабурина спряталась парламентский корреспондент с сыном Ирина Танеева. Она только что была в комнате, где заседали женщины из организации «Щит». Там она видела Валентину Иванову с сыном.

В кабинет влетел человек. Его только что ранил снайпер. Он упал к стене, где лежал сын Танеевой. А потом зашел парень. Молчаливый. Признался: «А у меня сегодня день рождения – восемнадцать лет!»

* * *

Почему не убрали зевак с моста? Стреляют не только танки. Среди них, посторонних заполонивших мост и улицы, есть уже убитые. Бойцы «Альфы» дали понять, что это не случайно…

* * *

Ирина Танеева беседует с Сергеем Бабуриным. Он спокойно пытается анализировать ситуацию.

Рядом в кресле, напротив простреливаемого окна, сидит Николай Павлов и читает вслух стихи. Ира просит его лечь на пол, кругом шальные пули… «Никогда Павлов не пригнется под пулями этих сук!» – говорит Николай.

«Мы еще поборемся!» – заключает, улыбнувшись, Бабурин.

* * *

Ельцин 3 октября уехал из Москвы. Этот факт говорит о том, что он. знал о провокационном плане и боялся неординарных действий ополченцев. Кто его знает, а пойдут ли конституционалисты в ловушку… Может, по дороге свернут! Или в плане что-то изменится.